Лето Гелликонии - Брайан У. Олдисс

Так прекрасно было чувствовать силу, играющую в туго натянутых парусах, так славно забыть о тянущем и скручивающем ощущении в животе, что в первый миг советник не расслышал обращенного к нему приветствия. Его окликнули снова, и только тогда он повернулся. И увидел перед собой Денью и Ио Пашаратидов. Вместе.

– Мы узнали, что вам нездоровилось, - проговорила Денью. - Примите мои соболезнования. По правде сказать, этого следовало ожидать, ведь борлиенцы не слишком хорошие мореходы. Как вы считаете?

– Но теперь вам, похоже, гораздо лучше, - быстро вставил Ио. - Это плавание будет не более чем увеселительной прогулкой для укрепления здоровья и улучшения самочувствия. Ускутошк и нашу цель разделяют каких-нибудь тринадцать тысяч миль, и при попутном ветре мы доберемся до Оттассола через два теннера и три недели - вот так.

Втеревшись к СарториИрврашу в доверие, Пашаратид в последующие дни стал его неразлучным спутником в прогулках по палубе и постоянно развлекал его подробными рассказами об устройстве различных служб и частей корабля. Кое-что вызывало у СарториИрвраша интерес, и тогда он делал в своей книжечке небольшие пометки, от души сожалея о том, что его родина - не столь передовая держава в области мореплавания и кораблестроения. Ремесла и сельское хозяйство в Сиборнале и Ускутошке по уровню и эффективности мало чем отличались от того же в Кампаннлате, однако в мореплавании и оружейных ремеслах сиборнальцы не имели себе равных, обгоняя всех по количеству оружия и его качеству. К тому же все население Сиборнала обладало могучим здоровьем, что позволяло/позволит им в будущем (поскольку продолженно-субъективная форма времени была здесь наиболее уместна) без особых потерь пережить Великую Зиму. А на севере, по словам Пашаратида, зимы бывали особенно суровыми. В продолжение самых холодных времен года Фреир едва поднимался над горизонтом. Зима навеки поселилась в сердцах сиборнальцев.

– Не сомневаюсь, - мрачно ответствовал СарториИрвраш.

В многовековой сезон жестокой Зимы жители скованных льдами северных земель окончательно становились заложниками моря. От моря зависело, выживут они или нет. Вот почему в собственности Сиборнала находилось несколько кораблей. Все они принадлежали гильдии воинствующих монахов-мореходов. Сложная эмблема гильдии украшала паруса, превращая функциональный атрибут в предмет искусства.

На главном парусе был изображен герб Сиборнала - два концентрических круга, соединенных меж собой волнистыми спицами.

«Золото дружбы», трехмачтовые судно, имело фок-, бизань- и грот-мачту. При попутном ветре на носу, над фигурой духа-защитника, для увеличения скорости хода поднимали дополнительный парус, артеменон. Во время их прогулок Ио Пашаратид в подробностях объяснил, сколько квадратных футов парусов может быть поднято и в каких именно случаях.

СарториИрвраш не возражал против постоянно журчащего у него над ухом потока сухих фактов. Посвятив всю жизнь выяснению того, чем простое предположение отличается от бесспорного факта, он всегда относился ко второму с добродушной симпатией. Тем не менее размышления о том, для чего Пашаратид с такой настойчивостью выказывает свою дружбу, тревожили его; подобная навязчивость никогда не была свойственна сиборнальцам. Появление этой черты нельзя было объяснить и долгим пребыванием посла в Борлиене.

– Дорогой, ты уже, наверно, наскучил советнику Ирврашу своими рассказами, - заметила Денью Пашаратид на шестой день плавания.

Сказав так, она ушла, оставив их на возвышении на корме, где они стояли у бортового поручня, втиснувшись в тесный закуток у клеток с самками аранга. Кстати сказать, каждый квадратный фут палубы использовался и имел свое предназначение - повсюду лежали бухты канатов, стояли ящики с ядрами, были закреплены пушки. Два боевых расчета в любую погоду, будь то жара или дождь, обязаны были попеременно стоять на посту у пушек, мешая вахтенным матросам, то и дело вносящим небольшие уточнения в курс корабля и постоянно перемещающимся по палубе.

– Вы, наверно, скучаете по Матрассилу? - внезапно ровным голосом поинтересовался Пашаратид, глядя в морскую даль и подставив лицо ветру.

– Да, я привык работать, мне не хватает моей науки, - отозвался СарториИрвраш.

– Охотно верю, но догадываюсь, что это наверняка не все. Сам я, и это, вероятно, вам известно, проводил время в Матрассиле достаточно приятно, в отличие от большинства моих соотечественников-ускутов. Ваша страна необыкновенна и полна экзотики. Там довольно жарко, но я хорошо отношусь к жаре. Я сумел познакомиться там с отличными людьми.

СарториИрвраш не сводил глаз с ближайшего аранга, который пытался развернуться в тесной клетке. Молоко арангов шло к столу офицеров. Наконец-то Пашаратид заговорил о том, почву для чего он готовил так давно.

– Королева МирдемИнггала всегда была и остается жемчужиной вашей страны. Король Анганол поступил крайне необдуманно, отправив ее в изгнание, как вы считаете?

Вот оно что. Прежде чем ответить, СарториИрвраш немного помолчал.

– Король обязан сделать все, что потребуется для блага его страны…

– С вами он тоже обошелся не лучшим образом. Думаю, у вас есть все основания ненавидеть его?

Это СарториИрвраш оставил без ответа. Помолчав, Пашаратид сказал, а вернее прошептал ему на ухо, следующее:

– Как у короля хватило сил отказаться от такой красавицы, как королева МирдемИнггала?

СарториИрвраш только поджал губы.

– Ваши соотечественники называют ее «королева королев», если не ошибаюсь?

– Совершенно верно.

– Прекраснее женщины я в жизни не видел.

– Брат королевы, ЯфералОборал, был моим очень близким другом.

Услышав это, Ио Пашаратид почему-то замолчал. Казалось, у него пропало настроение продолжать разговор, но вдруг, с внезапно прорвавшимся чувством, он проговорил:

– Одно присутствие королевы МирдемИнггалы… один взгляд на нее… делает мужчину… превращает его…

Он не договорил.

Погода стояла переменчивая. Постоянные перепады атмосферного давления порождали туманы, горячие коричневатые дожди, похожие на тот, в который они попали во время плавания к Сиборналу - обычную «ускутскую илистую болтанку», - чередующиеся с короткими промежутками просветления, когда по правому борту открывалась далекая, неясная линия побережья Лорая. Вместе с тем на скорость хода жаловаться не приходилось - попутные ветры дули беспрестанно, либо теплые с юго-запада, либо холодные, северо-западные.

От скуки СарториИрвраш тщательно изучил и исследовал все до последней части корабля. Он собственными глазами увидел, какая невероятная теснота царит на борту - матросам приходилось спать либо на палубе на бухтах каната, либо внизу, взгромоздив ноги высоко на переборку. На корабле не было ни дюйма свободного места.

День за днем корабельный дух становился все крепче. Для большой нужды людям приходилось, балансируя, вставать на выступающую за борт доску, где, сняв штаны и держась за специально привязанную для этой цели к борту веревку, сидеть, словно птица на жерди, над качающимся морем. Малую нужду справляли гораздо проще, прямо с борта, под леер, с кормы или в любом другом месте, где было в данный момент поукромней. Офицеры поступали так же, как и матросы. Скидка на удобства делалась только женщинам.