Неприкасаемый - Сэм Мариано

На мне кремовый топ и карамельно-коричневая юбка, как и в первый день, когда я была с ним в классе. Воспоминания об этой встрече всплывают в памяти, поэтому, когда он, наконец, прерывает поцелуй, мой взгляд становится немного более настороженным, когда он поднимается, чтобы встретиться с моим.

Я такая противоречивая на многих фронтах. Я не могу думать и размышлять, когда он рядом. Прямо сейчас, глядя в его красивое лицо, все, что я хочу сделать, это провести пальцами по его темным волосам и притянуть его ближе. Я хочу, чтобы его сильная рука обняла меня за талию, а другая рука обняла мое лицо. Я хочу того, чего больше не могу хотеть, и это невероятно расстраивает.

Карие глаза Картера скользят по моему телу, осматривая имущество, которое, как он утверждает, принадлежит ему. Если бы мы все еще были вместе, я бы нашла это сексуальным, но я так стараюсь бросить его, а он не делает этого легко.

— Это та самая юбка, которую я стянул с тебя раньше, — понимает он.

— В какое время? — сухо спрашиваю я, так как у меня две похожие на вид юбки, и этот придурок стянул с меня обе против моей воли.

Его губы растягиваются, как будто он находит это забавным. — Нам нужно купить тебе новую одежду.

— Одежда стоит денег, — бормочу я. — Мне все равно не нужна новая одежда. У меня уже есть отличная одежда. Если тебе не нравится моя юбка, не смотри на нее.

— Ты слишком много болтаешь для человека, полностью находящегося в моей власти, — замечает он.

— Я бы сказала, делай все что хочешь, но ты уже делаешь это.

— Нет, я не сделал самого худшего, — пренебрежительно говорит он. — Не для тебя. И не собираюсь. Ты мне очень нравишься.

Если он не сделал мне самого худшего, я не уверена, что даже хочу знать, что влечет за собой его худшее. Но мне любопытно. По его шкале урона, где я падаю? Я должна набрать достаточно высокий балл. Он уже сказал мне, что никогда ни с кем, не поступал так, как со мной тогда, и хотя я не уверена, где его пределы, я надеюсь, что они остановятся где-то перед убийством. Он так и не сообщил мне подробностей о матери Хлои, но, несмотря на то, что я почти шучу о том, что он социопат, я не могу представить, чтобы он когда-либо действительно убивал кого-то. Он, вероятно, не стал бы пачкать свои руки, даже если бы у него была проблема, от которой ему нужно было избавиться. Его прошлое окружено аурой тьмы, но это запертая дверь, и он не дал бы мне ключ, даже когда мы были вместе, поэтому нет никаких шансов, что он даст его мне сейчас.

Пока я думаю о тьме в его прошлом, появляется тьма в его настоящем. Я не сразу замечаю, слишком увлекшись своими мыслями, но потом чувствую, как его пальцы просовывают пуговицы в отверстия моей юбки. Моя юбка ослабевает, и, прежде чем я успеваю ее схватить, она спадает с бедер.

— Не надо, — возражаю я, хватаясь за материал.

— Отпусти, — командует Картер, хватая меня за бедро и разворачивая.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, цепляясь ладонями за стол, когда Картер толкает меня вниз.

Прежде чем он успевает ответить, я понимаю, что он склоняет меня над столом. У меня достаточно времени, чтобы собрать все воедино, но недостаточно времени, чтобы убраться с дороги. Звук его молнии такой громкий в этой пустой комнате — почти такой же громкий, как кровь, бьющая по моим венам, как приливная волна.

— Картер…

— Нет, — перебивает он, надавливая на мою спину, пока я не прижимаюсь к поверхности. Раздвинув мои ноги, он подходит ко мне сзади. Он все еще прижимает меня к столу, и это напоминает мне о той ночи, когда он прижал меня к полу своей гостиной. Похоть овладевает мной, но я пытаюсь бороться с ней, чтобы сосредоточиться на том, чтобы уйти. — Ты хорошая девочка, правда, Зои? — спрашивает он почти успокаивающе, стягивая одной рукой мои трусики. — Так почему бы тебе не вести себя так. Закрой этот хорошенький ротик, раздвинь ноги и прими наказание.

Пытаясь оттолкнуть его руку, я рявкаю: — Ты не можешь меня наказать. Я не сделала ничего плохого, и ты не мой…

“Шлепок”. Прежде чем я успеваю закончить это предложение, его рука с силой опускается на мой зад. Я вскрикиваю от укуса боли и хватаюсь за край стола.

— Попробуй еще раз, — говорит он мне, проводя рукой по жгучей коже, чтобы успокоить ее.

Блядь. Я скучаю по этой ерунде, а у меня даже не было времени к ней привыкнуть. Меня снова охватывает ярость, но на этот раз не из-за того, что он делает. На этот раз живая проволока гнева — это то, что он обманул нас обоих из-за своего мудачества.

— Да пошел ты, — бросаю я в ответ.

Его рука снова скользит по моей заднице, затем снова и снова. На третий раз я корчусь, всерьез пытаясь вырваться. Удары сильные, явно с его стороны тоже какая-то злость. Еще один шлепок, и мне кажется, что моя кожа горит. — Картер, остановись, — умоляю я, упираясь рукой в спину. Он давит еще сильнее, затем снова шлепает меня. Я начинаю замечать, что чем сильнее я извиваюсь, тем сильнее он шлепает.

Еще один шлепок заставляет меня вскрикнуть, но вместо того, чтобы сопротивляться, я останавливаюсь. Я держусь за стол, но перестаю давить на его руку, пытаясь выйти из положения, в которое он меня поставил. Я тяжело дышу, поэтому делаю пару успокаивающих вдохов. Рука Картера снова скользит по моей горящей заднице. — Уже достаточно?

Проглотив чувство бунта, я киваю. — Да, пожалуйста.

— Мм, хорошая девочка, — говорит он, потирая мою спину рукой, которая только что держала меня. — Ты чертовски идеальна, ты знаешь это?

Он задает вопрос небрежно, но мое сердце все равно замирает. Если я такая идеальная, почему он поставил под угрозу то, что строил вместе со мной, из-за чего-то, на что ему было наплевать?

Я не могу спросить, поэтому игнорирую его комментарий, как он игнорирует меня, когда я