Проект «Феникс» - Франк Тилье

Молчание.

— Два дня? Это слишком долго, Франк.

— Нет-нет, послушай! Ты до моего прилета смирно посидишь в гостинице, постараешься быть все время на людях. Ты поменяешь номер, никуда не будешь ходить одна, есть станешь только в ресторане отеля, но главное — ни шагу в город. Да, это главное!

Люси печально улыбнулась:

— Нет, два дня — это все-таки слишком долго. Если я не уберусь отсюда, из Сан-Габриела, мне конец. Убийца не оставит меня в покое, он… он только еще больше ожесточится. А у меня никакого оружия, мне нечем защититься, я не знаю своих преследователей в лицо. Франк, я уже нашла себе проводника и в пять утра отправляюсь с ним в джунгли. Чем ближе я подойду к Шимо, тем надежнее буду защищена.

Шарко схватился за голову:

— Прошу тебя, умоляю, дождись, пока я прилечу!

— Франк, я…

— Я люблю тебя, я всегда тебя любил.

Люси очень захотелось плакать.

— Я тоже. Я тоже тебя люблю. Я… я скоро тебе позвоню.

И она повесила трубку.

Шарко врезал кулаком по стене: он здесь, чтоб его, здесь — за тысячи километров от нее — и ничего не может сделать! Ярость и бессилие погнали его на кухню, он открыл пиво, залпом выпил — и не почувствовал никакого облегчения. За первой бутылкой последовала вторая. Пиво текло по подбородку…

Не дождавшись результата, Франк взялся за виски.

Шатаясь, вышел в гостиную, увидел на столе «смит-вессон», схватил и запустил в телевизор.

А через час, пьяный в стельку, он наконец-то рухнул на диван.

Едва он, с трудом разлепляя глаза, встал с дивана, послышались удары в дверь. Он посмотрел на часы: пять вечера.

Он проспал почти двенадцать часов тяжелым алкогольным сном.

Морда опухшая, изо рта несет перегаром.

Плохо соображая, с трудом передвигая ноги, он потащился к двери. Открыл и увидел своего начальника, Николя Белланже. Взгляд у Белланже был недобрый, и ходить вокруг да около он не стал:

— Что у тебя за игры с Шено и Лемуаном?

Шарко не ответил. Белланже, не дожидаясь приглашения, прошел в гостиную, где сразу же углядел пустые бутылки на низком столике, револьвер на полу и разбитый телевизор:

— Мать твою, Франк! Ты что, думал, если станешь действовать втихую, то никто ничего и не узнает? Ты все еще ведешь самостоятельное расследование, так, что ли?

Шарко, полузакрыв глаза, растирал пальцами виски.

— Чего тебе надо?

— Хочу понять, на кой тебе сдалось это описание последовательности ДНК, которое ты хочешь раздобыть любой ценой. Хочу разобраться в том, что тебе удалось-таки найти, где и как. Кто написал эту последовательность?

Шарко медленно добрел до кухни, бросил взгляд на мобильник. От Люси — ничего. Сейчас она, должно быть, где-то на реке… Он проглотил две таблетки аспирина, подошел к окну, распахнул обе створки. От свежего воздуха стало полегче. Он повернулся к шефу:

— Сначала скажи мне, что вы-то нашли?

Белланже критически оглядел комиссара:

— Иди-ка переоденься, съешь пару тюбиков зубной пасты и приведи себя в нормальный вид. Мы едем в лабораторию. Ты кому-нибудь рассказывал об этой последовательности? Кто еще в курсе?

Взгляд у Белланже был серьезный, по тону было понятно, что дело важное и неотложное.

— Как ты думаешь?

— Ну ладно, но теперь все засекречено. Никто ничего не должен знать, ни словечка не должно просочиться. Возможно, за всем этим кроются проблемы государственной важности.

Комиссар с отвращением допил еще один стакан шипучки.

— Объясни.

Белланже тяжело вздохнул.

— На этих трех листочках, исписанных буквами, которые ты дал для проверки, генетический код настоящего монстра… — Молодой начальник помолчал, заглянул комиссару в глаза и закончил: — Это доисторический вирус.

Река была черная, вода в ней кислая — всё как в преддверии ада… Эти чернильные воды вобрали в себя танин из прибрежных растений, среди волн виднелись лесистые острова, обрывки лиан, узловатые корни… Рио-Негро то расширялась, то сужалась, втиснутая между стенами деревьев. Рассветные лучи с трудом пробирались сквозь верхние ярусы тропического леса, где резвились стада обезьян, привлеченных урчанием мотора. Их крохотный, максимум на шесть пассажиров, катерок с подвесными койками выглядел как настоящей пароход в миниатюре. Их было четверо: Люси, ее проводник Педро Посуэлло и братья Кандидо и Сильверио, индейцы банива, которые, по словам Педро, жили в Сан-Габриеле вместе с семьей из двенадцати человек. Трое мужчин, вооруженных винтовками, тесаками для прорубания прохода в зарослях, ножами, вокруг веревки, канистры с бензином, кастрюли, ящики с продуктами. Куда она плывет по этой черной воде, с людьми, которых знает только по имени? Люси не то чтобы сомневалась в них, проводник казался ей честным малым, но на душе у нее было беспокойно. Почему, собственно, она сочла проводника честным? Он вовремя явился за ней в гостиницу, где его, кажется, знали все, поздоровался со служащими, объяснил, что теперь он станет заботиться о приезжей.

Через регулярные промежутки времени на берегах возникали плакаты, объявлявшие о том, что дальше — индейская территория: «Atenção! Àrea restrita. Prohibido ultrapassar».[23]Погранслужба на водной магистрали… Подошел Педро, облокотился рядом с Люси на перила в кормовой части лодки. Педро жевал печенье из кассавы, маниоковой муки, и угостил Люси. Печенье было вкусное, мягкое и солоноватое.

— Я встретился с Евой, как и с вами, на площади у аэропорта, и точно так же, как вы, она просила проводить ее к границам территории уруру, — сказал Педро.

— Ну а как все происходит? Там.

Проглотив последнее печенье, проводник опустил руки за борт, набрал в ладони воды и умылся. Воздух здесь был тяжелым, насыщенным влагой, это знаменовало переход от дождливого сезона к сухому. Впереди выползало из-за горизонта солнце: огромный, разрезанный пополам кроваво-красный плод.

— Первый раз я попробовал организовать экспедицию к уруру лет пятнадцать назад. Один чудаковатый миллионер-антрополог непременно хотел испытать судьбу. Получить доступ к недоступному.

Проводник показал глубокий шрам на левой ключице, потом несколько вздувшихся шариками мест на бедре.

— Ружейные пули… Храню эти следы как память о годах борьбы с грабителями. Я был тогда молод и не боялся смерти. Чудак-антрополог заплатил мне тогда целое состояние, только бы я отвел его к уруру. Условия экспедиции были в то время куда хуже сегодняшних: меньше приличных судов, никаких тебе GPS-навигаторов, да и уруру обитали куда дальше в глубине джунглей, сейчас-то они подошли почти к самым берегам реки. Ну и вот, не прошло нескольких часов после того, как мы высадились на берег, Шимо со своими дикарями чуть не положили нас всех на месте! — Он щелкнул пальцами. — Так-то вот. Но потом Шимо понял, что ему выгоднее оставить нас в живых. И сейчас использует нас, проводников по джунглям, в качестве своих гонцов.