В объятиях страха, или За котом на край Вселенной - Мария Лунёва

одну ногу в колене. Край одеяла интригующе прикрывал все самое пикантное. Впрочем, мне хватало и вида на упругий живот, исчерченный линиями пресса, и широкую грудь с редкими темными волосками.

Захотелось провести по ней рукой и ощутить ее твердость. Странно, но я как-то перестала замечать его имплантаты.

«Хорошие девочки не падки на железо», – сказал он мне когда-то.

Да, я определенно очень плохая девочка, потому как в этом мужчине для меня прекрасно было все.

Словно почувствовав, что его рассматривают, Айзек пробормотал нечто невнятное и повернулся на бок, при этом его огромная ручища загребла меня в охапку и прижала к мощному телу.

Улыбнувшись, я выждала минутку и таки выскользнула из объятий. Активировала экран планшета и удивилась. Я проспала целых шесть часов! Так много!

Ощущая легкость во всем теле, надела штаны и накинула майку теперь уже точно мужа. Она оказалась мне ой как велика. Но снимать не стала.

Шлепая босыми ногами по полу, вышла в коридор и отправилась на кухню. На столе уже лежали несколько пустых контейнеров, значит, не одна я проголодалась. Взяв порцию бульона, отправилась на мостик, ожидая найти там Ким.

Но меня встретил взгляд Маркуса.

– Твоя бессонница исчезает, Ли? – На его губах появилась легкая усмешка.

– Да, братец. Наверное, все дело в том, где я сплю…

– Нет, – он поджал губы и покачал головой, – все дело в том, с кем ты спишь. Твой мозг даже во сне не может окончательно расслабиться. Он постоянно чувствовал угрозу, исходившую извне, был начеку. И это вошло в привычку. Сейчас же рядом с тобой Айзек, и ты подсознательно воспринимаешь его как надежную стену, за которой можно укрыться на несколько часов и хорошенько выспаться.

– У тебя на все есть ответы. – Пройдя до пульта, я придвинула свободное кресло и села рядом с ним. – Отчет для Айзека готов?

– Конечно, он его уже видел. Вставал полтора часа назад, проверил все показания и утащил Ким спать. Она сопротивлялась до последнего.

– А Дик с Аном? – Я взглянула на капсулы, Кир все еще был здесь, но спал уже рядом с Аном.

– В пределах нормы. Опережая твой следующий вопрос, скажу: коты накормлены и выдворены в трюм. Хотя сдается мне, что мелкая пушистая особа уже пристроилась где-нибудь на кровати.

– Ты всегда все знаешь, брат, как я раньше не подмечала эту странность.

– Наконец-то ты называешь меня так. – Маркус расплылся в широкой улыбке. – Все познается в сравнении, Ли. Пока я был единственным твоим другом, ты не видела моих, как ты выразилась, странностей, но с появлением Ана все изменилось.

– Он занял твое место – место лучшего друга, а ты перешел в разряд «семья». – Я взглянула на спящего Друза. Нет, он тоже семья. Родной и свой в доску.

– Все в порядке, сестренка? Ты выглядишь озабоченной…

– На «Ойконе» произошло кое-что… В общем, теперь я могу ответить, где я была в ту ночь, когда умерла мама и твой отец.

– Так поделись со мной. – Уголки его губ опустились. Все веселье мгновенно покинуло теплые карие глаза.

– Ты ведь и сам знаешь. – Тяжело вздохнув, я взяла его ладонь в свою и сжала. Она была такой большой и сильной…

– Знаю, Ли. Ты была на парковке. И, я просто в этом уверен, видела, как их убивают.

– Убивает Льюис Илистрон, – четко произнесла я, глядя в его глаза. – И маму, и дядю Риша, и мою кошку. Он убил всех, кого я любила. Кроме тебя…

– И это его самая большая ошибка. Внешностью я копия отца, но вот здесь, – Маркус постучал указательным пальцем по лбу, – здесь я в маму. Мы столь же гениальны, как и она.

– Мы? – Теперь пришел мой черед удивляться.

– Мы, Лидия. – Он медленно кивнул. – Мы! Ты ведь не думаешь, что все это случайно сложившиеся события? Нет. Я годами наблюдал, прогнозировал и ждал. Ждал того момента, когда Льюис Илистрон решит, что его маленькой жертве стоит умереть.

– Но, Маркус… Я столько лет жила в своей комнате и не мешала ему.

– Именно что не мешала.

– Что же изменилось. Это из-за «Ойкона»?

В коридоре послышались шаги, мы смолкли и обернулись к двери. На мостик вальяжно вплыл Мумрик, подозрительно облизываясь. Вытянув передние лапы, он прогнул спину, потянулся и завалился на пол прямо посреди помещения.

Вот кот, он везде кот!

– Хм… Кажется, он нашел продовольственные припасы Дика в трюме. – Мари почесал подбородок. – Вот наш здоровяк замучается их искать. Нет, Лидия. Дело не в «Ойконе», эта станция лишь случайно возникшая карта в колоде, которую твой отец попытался удачно разыграть. Так уж сошлись над его головой звезды. Жадность подтолкнула на необдуманные поступки. На Ойконе колоссальный запас драгоценных металлов. И естественно, в покое эту планету не оставят. Он рискнул, утаил информацию о неизученном биологическом организме и проиграл. И эта бомба оказалась там не случайно. Он все продумал. Хороший план. И от дочери избавляется, и подозрения от себя отводит. Я думаю, и «Бриан» не просто так остановился. Кто приказал автопилоту выключить двигатели? Тот, кто сидел за штурвалом, или…

– Или кто-то с Земли, введя нужный код, – быстро поняла я, куда он клонит.

– Да, – кивнул Мари.

– Но как ты понял? – Вопросов в моей голове прибавилось.

– Твой талант в том, что ты видишь схемы, просчитываешь траектории и мысленно воздвигаешь огромные строения. Я же вижу человеческую суть, анализирую поступки, фразы, жесты. Человек для меня – что схема для тебя. Я умею заводить нужные знакомства, использовать людей, дурить им головы…

– Мне ты так же дурил? – Я прищурилась, чуя подвох.

– Зачем? – Он сделал большие глаза. – Как и ты, я четко делю свое окружение на своих и чужих. Твой Айзек не зря все время ко мне цеплялся. Он чует, как зверь, откуда опасностью веет. И, к слову, практически не поддается влиянию, как и Ким.

– Ты правда ее любишь?

– А ты Айзека? – ответил он вопросом на вопрос.

– Люблю. – Это признание далось мне очень легко.

– Так же, как и я Ким. У нее с братом много общего, как и у нас с тобой. Видимо, это и стало крючком. Даже Ти-си, которую ты создала по своему образу и подобию, тянется к третьему Лоу.

– Ти-си непохожа на меня, – возмутилась я.

– Ти-си – это твое второе «я». – Маркус потянулся ко мне рукой и осторожно заправил за ухо прядку волос, падающую мне на глаза. – Она то, что подавлял в тебе отец. В Ти-си ты вложила все то, на что у самой духу не