Лес мертвецов - Жан-Кристоф Гранже

Карта выпала у нее из рук. Она снова спала, и ей снились Альфонсо Палин и Хоакин. Хоакин был еще ребенком, тем самым, что она видела на фотографии. С кожей в ошметках коры, листьях и шерсти, приклеенной слюной и грязью. Отец стоял у него за спиной. Она обратила внимание на его серебристую шевелюру, а потом заметила сзади нечто странное, какое-то непривычное продолжение тела… Ах вот в чем дело! Альфонсо Палин был кентавром! Получеловеком, полуконем. И он, и его сын — всего лишь герои мифов.

Формоса напоминала курортное местечко — пальмы, дома в свежей краске. Если пересечь город из конца в конец, упрешься в реку Парагвай — мутно-серую, сливающуюся с горизонтом. Вдали над медлительными волнами покачивались какие-то кустарники, по присутствию которых только и можно было догадаться, что это не море, а некое непонятное место между небом и водой. Если Тукуман располагался в центре небытия, то Формоса — на его окраине.

Шофер высадил их возле отеля «Интернасьональ», в котором обычно селились иностранцы. Приятной неожиданностью стала температура окружающего воздуха. В июне раскаленная сковородка этой области немного остывает, и сейчас было что-то между 20 и 30 градусами тепла. Метис, ни слова не говоря, отнес их багаж в гостиничный холл и испарился. Ему предстояло еще двадцать часов обратной дороги. Без малейшей передышки. Способность покрывать подобные расстояния в крови у аргентинцев. В их венах течет пространство, одиночество и время.

Жанна сняла два номера и заплатила за оба вперед. Они разошлись по комнатам. Жилье оказалось под стать городку. Просторное. Пустынное. Жаркое. Жанна включила кондиционер. Распахнула шторы и стала смотреть на реку у себя под окном. Конец света — это река Парагвай. Будь посветлее, наверное, она разглядела бы ее дальний берег. Но в нынешний туманный и сумрачный полдень он казался нереальным, как и весь этот край, словно недоступная Атлантида.

Жанна предупредила Феро, чтобы на протяжении ближайшего часа он ее не беспокоил. Этого времени, по ее расчетам, должно было хватить, чтобы найти новую машину с шофером. Она позвонила портье. Есть ли в городе турбюро? Нет. Всеми туристами занимался один-единственный человек, не имевший даже фамилии, только имя — Бето. Жанна набрала его номер. Он снял трубку на втором звонке, как будто ждал вызова. Жанна объяснила, что ей требуется. Бето сказал, что он свободен. И готов помочь. Не могла бы она встретиться с ним, чтобы поподробнее рассказать о маршруте? Разумеется. Тогда через пять минут он подойдет в отель, к стойке портье. Похоже, она только что поставила личный рекорд по скорости организации путешествия.

Все же она позволила себе на несколько минут зайти в душ и переодеться. Спустилась в холл, где Бето уже поджидал ее. На первый взгляд он показался ей постаревшим скаутом. Лет около сорока. Широкополая шляпа, рубашка и шорты цвета хаки. Крупные руки, гольфы до колен и улыбающаяся физиономия дополняли картину.

Он подошел и чмокнул ее в щеку, что Жанне совершенно не понравилось, хотя она знала, что в Аргентине так принято. Она предложила ему пройти для разговора в ресторан. Был час дня, постояльцы отеля обедали, и они с трудом нашли свободный столик. Жанна запаслась позаимствованной у портье картой северо-восточной области Аргентины, развернула ее и объяснила Бето, что не собирается осматривать ни водопады Игуасу, ни развалины Сан-Игнасио — единственные достопримечательности края. Расположенные, кстати сказать, на расстоянии в тысячу километров друг от друга.

Скаут стянул с головы шляпу:

— Нет?

— Нет. Я хочу проехать в Кампо-Алегре.

— Да что там смотреть-то?

— Не важно. Мне надо именно туда.

— Зачем?

— Чтобы попасть в Каннибалов лес.

— Туда нельзя попасть.

— Лучше расскажите, как до него добраться.

Бето вздохнул и ткнул пальцем в карту:

— Мы вот здесь, в Формосе. Если мы туда двинем, придется ехать по восемьдесят первому шоссе. Если я говорю «шоссе», то это просто дань современности. На самом деле это тропа, местами непроходимая.

— А потом?

Бето повел палец дальше:

— Проезжаем двести километров. Вот в этой точке, это Эстанислао-дель-Кампо, спускаемся к юго-востоку, пешеходной тропой, до Кампо-Алегре.

— Сколько времени займет дорога?

— Половину дня, может, больше.

— А до Каннибалова леса?

Он поскреб рукой щетину на подбородке:

— Надо разузнать у людей. Я туда еще никого не возил. Но мне кажется, что единственный способ туда попасть — это подняться по реке. Она называется Бермехо. Знаете, что это значит? Красное золото. Ее так назвали из-за цвета. Думаю, по ней можно на барже доплыть до Парагвая.

— На барже? Очень хорошо.

— Подождите радоваться, пока ее не увидите.

— И баржа довезет нас до леса?

Бето рассмеялся:

— Баржа не останавливается! Там же вокруг тысячи гектаров затопленных земель! Болото на болоте! И yungas! Абсолютно необитаемые.

— Yungas? — переспросила Жанна, хотя уже поняла, что ее собеседник имеет в виду джунгли.

— Субтропические леса. Большая их часть затоплена водой. Там кишмя кишат кайманы и пираньи, а вокруг — зыбучие пески. Туда даже егеря боятся заглядывать. Не местечко, а черт знает что такое. Там земля не стоит на месте, понимаете?

— Нет, не понимаю.

— Ну, это такие плавающие острова, более или менее связанные между собой. Называются embalsados. Вот, например, вы идете по дороге. Берете на заметку какой-нибудь знак. А когда возвращаетесь обратно, там уже все не так. Деревья, почва, ручьи — все переместилось.

Жанна смотрела на закрашенную зеленым область на карте. Значит, это лабиринт? Хитросплетение зарослей, непостоянство речушек и тропинок — может, в этом и состоит секрет выживания народа каннибалов?

— А вот тут какие-то названия… Это деревни?

— Сеньора, мы с вами в Аргентине. Вы видите на карте название. Но это не значит, что на этом месте вы хоть что-нибудь обнаружите. В лучшем случае табличку на вкопанном в грязь столбе. Или остатки забора.

— А Кампо-Алегре?

— Да, там еще сохранилась пара-тройка бараков. Но в основном это селение известно из-за военного лагеря, который там находился. Его закрыли в девяностых. А зачем вам туда?

Застигнутая вопросом врасплох, Жанна наплела что-то про книгу о первобытных цивилизациях, над которой якобы работает.

— У вас много оборудования?

— Только фотоаппарат.

Кажется, Бето ей не поверил. Жанна снова уставилась в карту. На ней было отмечено — «Selva de las Aimas». Интересно, почему Хоакин во время сеанса гипноза, а еще раньше Роберж в своем дневнике перевели это название как Лес духов? Души и духи ведь совсем не одно и то же…