Девятое Правило Волшебника, или Огненная Цепь - Терри Гудкайнд

Он перевел дыхание:

— Теперь, когда мы его отогнали, я сомневаюсь, что Самюэль наберется смелости напасть снова. Он передал сообщение Шоты. Мы напугали и ранили его — он скорее всего захочет укрыться под защитой Шоты. К тому же он, вероятно, думает, что Шота может нас убить, и будет счастлив, если она сделает это.

Кара на мгновение вгляделась в снегопад, прежде чем последовать за Ричардом по крутому склону.

— Как ты думаешь, зачем Шоте понадобилось слать вестника, чтобы убедиться, что я спущусь с тобой в Предел Агаден?

Ричард нашел след и зашагал по нему. Он видел отпечатки ног Самюэля, но метель уже заносила их.

— Не знаю. Это озадачивает меня.

— И почему Самюэль думает, что меч принадлежит ему?

Ричард глубоко вздохнул.

— Самюэль носил его до меня. Он был последним Искателем передо мной — хотя и не был законно им объявлен. Я не знаю, как он получил Меч Истины. Зедд явился в Предел Агаден и отобрал его. Самюэль до сих пор считает меч своим.

Кара не могла поверить.

— Что? Он был последним Искателем?

Ричард бросил на нее многозначительный взгляд.

— У него не было магии, решительности или характера, нужных, чтобы стать настоящим Искателем Истины. Он не смог совладать с силой меча — и эта сила превратила его в то, что ты видела сегодня.

Ричард вытер пальцем пот и капли влаги со лба. Свет едва проникал в полумрак на нижних уровнях леса, которым поросло здешнее болото, но даже без палящего солнца удушливая жара угнетала. После выхода из бури, бушевавшей на перевале, жара докучала Ричарду не так сильно, как могла бы при других обстоятельствах. Кара тоже не жаловалась — но она вообще редко жаловалась на личные неудобства. Пока девушка была рядом с ним, она была всем довольна — зато стоило Ричарду сделать что-то, по ее мнению, излишне рискованное, как Кара сразу начинала злиться. Неудивительно, что ее так раздражал визит к Шоте.

Там и сям в грязи и на мягкой лесной земле Ричард видел свежие следы Самюэля. Было ясно, что слуга Шоты горел желанием вернуться под ее защиту и рысью бежал напрямик. Кара тоже заметила следы — причем сразу, как только они появились. Ричарду это понравилось. Морд-сит стала лучше разбираться в следах с того дня, когда исчезла Кэлен и Ричард показывал ей, Никки и Виктору, как можно читать следы, словно запись событий.

Следы Самюэля указывали, что он торопится и вряд ли вздумает наброситься на них снова. Но Ричард и Кара все равно держались настороже — на случай, если он или что-нибудь столь же неприятное скрывается в тенях. В конце концов, это болото тоже предназначалось для отпугивания непрошеных гостей. Ричард не знал, что таилось под покровом листвы и теней, — но люди Срединных Земель, в том числе волшебники, не боялись бы приходить в святилище Шоты без особой на то причины.

Дождь уже прекратился, но туман и влажность с успехом его заменяли. Взвешенные в воздухе мельчайшие частицы воды конденсировались в кронах деревьев и то и дело рушились на землю тяжелыми каплями. Широкие листья на длинных стреловидных черешках, пробившиеся сквозь спутанную поросль, вьющийся по стволам деревьев плющ — все это вздрагивало под ударами капель. Весь лес словно кивал, хотя ветра не было никакого.

Деревья на болоте росли сучковатые и искривленные, словно поникшие под бременем плюща и занавесей мха, которые безвольно и тяжело свисали с ветвей в тумане. Стволы покрывала корка лишайника, а местами — черной слизи. Кое-где Ричард заметил птиц — сидя на ветвях, они будто чего-то выжидали.

Пар клубился прямо над застывшей поверхностью темной воды, стекавшей сюда с горных склонов. У кромки воды выступали сплетения корней, уходящие в глубину. Что-то двигалось в темных заводях, медленными волнами колыхая слой ряски. В сумрачных зарослях за окнами воды поблескивали глаза неведомых тварей.

По всей округе птичий гвалт наполнял сырой воздух. Ричарду и Каре приходилось отмахиваться от жужжащих вокруг насекомых. Из тумана доносилось уханье и свист разной живности. Но густая неподвижная растительность и влажный, давящий воздух придавали этому месту недобрую безжизненность. Ричард заметил, как Кара морщит нос от всепроникающего гнилостного зловония.

Тропа была больше похожа на живой туннель, пробитый в густой поросли. Ричард был рад, что не требовалось оставлять след Самюэля и лезть в окружающее болото. Он без труда мог представить когти и клыки, терпеливо ждущие там, пока подвернется обед.

Когда они достигли границы мрачного болота, Ричард задержался под прикрытием глубокой тени. Выглянув из темного сплетения ветвей, мха и липкой зелени, он ощутил, будто вышел к дневному свету из мрака пещеры. Хотя над болотом висели туман и морось, здесь вечернее солнце пробилось сквозь облачный покров и теперь изливало потоки золотого света на далекую долину, сиявшую, как выставленный напоказ самоцвет.

Вокруг зеленеющей долины почти отвесно поднимались серые стены гор, упираясь вершинами в облачный покров. Насколько знал Ричард, единственный путь в жилище Шоты проходил через болото. Травяной ковер долины внизу был усыпан дикими цветами. Дубы, клены и буки рассыпались по холмам, но рядами выстраивались в низине вдоль ручья; их листья слабо отблескивали в мягком вечернем свете.

В лесу, где стояли Ричард и Кара, было так темно, что казалось, будто сейчас они глядят из ночи в день. Невдалеке, за лозами и зарослями кустарника, вода срывалась с каменистой скалы на краю болота, чтобы исчезнуть в облаке брызг на пути к чистым прудам и ручьям далеко внизу; с высоты, где стояли путники, далекий рев водопада казался немногим громче шипения. Водяная пыль орошала лица, когда они смотрели вниз с края скалы.

На поверхности скалы след, естественно, исчез — но он теперь уже и не был нужен Ричарду. В долину можно было пройти лишь одним путем. Ричард повел Кару по узкой тропе вдоль опушки леса. Ее было бы практически невозможно обнаружить, если бы по своему предыдущему посещению он не помнил, где надо искать. Тропа проходила через лабиринт валунов, густо поросших бледно-зеленым папоротником. Вьюнки, мох и кустарник также помогали скрыть неприметную дорогу.

Сделав несколько петель по краю обрыва, тропа наконец-то пошла вниз. Спуск в долину состоял в основном из многих тысяч ступеней, выбитых в скале. Эта лестница извивалась, кое-где проходила сквозь тоннели, но все время стремились вниз, следуя природной форме уступов скалы — иногда спиралью обвиваясь вокруг естественных каменных колонн или ныряя под мостики, образованные самой природой.

Вид при спуске открывался захватывающий. Ручьи, стекающие с гор, вились между невысокими холмами, мимо свежих зеленых рощ; на вершинах холмов красовались отдельные деревья, вольно и широко раскинувшие кроны — словно короли, озирающие свою державу. Ничего красивее Ричарду не доводилось видеть. Все дышало таким спокойствием и приветливостью, что душа невольно наполнялась радостью.