Стратегии гениальных мужчин - Валентин Бадрак

Может показаться удивительным, но именно человек, написавший «Манифест» и провозгласивший установление «власти пролетариата», был одновременно человеком, люто этот пролетариат презиравший. Это презрение позволило ему сделать смелое предположение, которое воплотил в жизнь его более практичный последователь – Владимир Ленин. А заключалось предположение в том, что революция не может вызреть в массах, ее ростки способны прорасти лишь в небольших элитных группах.

На редкость умелыми действиями Маркс заложил неослабевающее внимание к своей персоне как со стороны полицейских ведомств Европы, так и со стороны средств массовой информации. Может быть, он даже несколько переиграл, потому что однажды этому «безобидному оппозиционеру» было отказано в британском подданстве. Для газетчиков он представлял собой всегда живую скандально-таинственную, а значит, увлеченно читаемую тему. Причем, Маркс вовсе не случайно был удивительно доступен для представителей различных изданий – он хорошо знал цену публикациям и волнам, которые они могут вызвать даже во время тихой политической погоды. Правда, чем старше становился патриарх коммунизма, тем меньше его беспокоили изобличения прессы. А может быть, они даже забавляли его – к старости Карл Маркс стал известным, довольно популярным и даже знаменитым. Тем не менее он всегда оставался верен рабочему ритму: за исключением болезней, он ежедневно по многу часов отдавал корпению над книгами, своими или чужими. Это была непрерывная и очень тщательная работа воспламененного мозга, и было бы удивительно, если бы в такой кипящей голове не родились уникальные идеи.

Отвечая на вопрос, почему ему это удалось, необходимо прежде всего обратить внимание на такие мощные звенья единой цепи, как великолепное самообразование, уникальная работоспособность и жертвование абсолютно ВСЕМ ради достижения результата.

До сих пор невозможно однозначно и наверняка определить степень правоты утверждений Карла Маркса, как и взвесить, сопоставить позитив и негатив его деятельности для человечества. Удивительно, но «Капитал», который он писал многие годы, был прочитан слишком малым количеством людей, чтобы можно было однозначно утверждать эпохальность этого произведения. Оно оказалось настолько трудным, что даже не все друзья и приверженцы Марека сумели одолеть этот труд. Однако вкупе с выступлениями, многочисленными статьями, руководством Интернационалом, а также непрерывными сериями скандальных статей о нем самом Маркс к закату жизни преобразовался в весомую в Европе политическую фигуру. Даже при жизни Маркс почувствовал, что мир считается с ним, всерьез опасается его и готов слушать его. Невозможно отрицать, что степень его влияния на человечество оказалась не просто колоссальной – его учение потрясло, перевернуло мир и до сих пор держит его значительную часть в оцепенении, противопоставляя коммунизм всем остальным формам устройства общества. Это сделало Маркса титаном, человеком, дерзнувшим подняться до самых заоблачных вершин успеха. Благодаря неуклонному курсу и каторжному труду пером он воздвигнул себе памятник на долгие века, который, пожалуй, переживет многие материализованные…

«Необыкновенная ревностность в труде отдалила Микеланджело от людей, почти от всякого общения с ними».

Кондиви

Он знал, что должен быть самым лучшим, потому что пожертвовал всем ради реализации одной великой идеи: создания таких необъяснимых и священных шедевров, которые обеспечат его безоговорочное возвышение над людьми. Может показаться странным, что, презирая людей, он трудился для того, чтобы предоставить им плоды своих мучительных усилий и поисков. Но Микеланджело, как многие подобные ему творцы, был связан с окружающим миром множеством незримых нитей, еще более прочных и основательных, чем связь с обществом безнадежного обывателя. Потому что если для последнего общение с себе подобными лежит в пределах зоны базовых потребностей, то для ваятеля и живописца рукоплескание и признание означает жизнь, а холодное равнодушие – смерть.

Вполне естественно, что все, что могло подвергнуть сомнению диковатое самомнение Буонарроти, угнетало этого удивительно эгоцентричного человека. Высокомерие скульптора и художника Микеланджело было таких колоссальных размеров, что однажды, обиженный папой Юлием II, он тут же, ни секунды не раздумывая, умчался из Рима. Если обывателей Микеланджело презирал, то своих соперников люто ненавидел. Тщеславный до безумия, он не признавал даже искрометного глубинного таланта Леонардо да Винчи, творившего в ту же эпоху. Один раз встретившись с ним на улице, Микеланджело злобно оскорбил великого флорентийца – он интуитивно опасался самодостаточной благородной силы Леонардо, происходившей из такой же непоколебимой тишины, как и его сила. И скорее всего, в глубине души он отдавал должное гению своего соотечественника и удивлялся тому, что Леонардо так мало заботился о бессмертии. Это порождало смутные сомнения относительно эффективности собственной жизненной стратегии, но не в привычке Микеланджело Буонарроти долго озираться по сторонам. Он продолжал быстрыми и уверенными шагами продвигаться вперед, видя перед собой единственный ориентир – развитие своего творческого гения.

Чтобы еще больше выделиться, вознестись даже над талантливыми современниками, Микеланджело так же тщательно, как и свои скульптуры и полотна, не жалея красок, создавал колоритный миф о себе. «Никто так не изнурял себя работой, как я. Я ни о чем другом не помышляю, как только день и ночь работать». Эти строки принадлежат Микеланджело. Он действительно действовал отрешенно, спешил неведомо куда, чтобы завершить одну работу и тут же начать новую. Будучи человеком богатым, он едва успевал проглотить кусок и жил бедняком, навечно прикованным невидимыми цепями к своей странной работе. Но только на первый взгляд. Потому что в действиях мастера определенно была доля хитрого расчета: он должен внушать уважение, равное тому, что излучает пророк. Микеланджело окутал себя мистической завесой, заглянуть под которую не позволялось никому. Для живых людей он должен был всегда оставаться вызывающим смутные чувства призраком – так мастер чувствовал себя менее уязвимым. Он хорошо понимал, насколько слаба и недолговечна человеческая плоть, он знал, что, разрушаясь, она ослабляет и дух. Но он, великий Микеланджело, должен быть неосязаем и непостижим, потому что никто не должен понимать, где заканчивается сила титана и начинается слабость одинокого несчастного человека. Ради этого он готов был жить исступленным мучеником и изнурять себя адской работой. Он придумал себе эту обязанность работать. Так же как выдумал жестокую нужду и непримиримую злость ко всему окружающему. Он всегда носил маску, пока не вжился в однажды избранную замысловатую роль окончательно. Микеланджело был уверен, что, выделившись из общества и слепив из себя НЕЧТО отдельное и обособленное, он легче добьется поклонения этого общества.

К сорока годам Микеланджело, по его собственному признанию, уже чувствовал себя настоящим стариком. Недосыпал, недоедал и был всегда сосредоточен на работе, словно боялся не успеть. Работая над бронзовой статуей Юлия II, Микеланджело имел всего одну кровать для себя и еще троих помощников. Биографы указывают, что он зачастую укладывался спать не раздеваясь и не снимая обуви, а однажды, после того как ноги мастера опухли, ему пришлось разрезать голенища сапог, чтобы стащить их, и вместе с сапогами слезла и кожа. Ради мифа о герое-мученике он готов был много страдать и, похоже, даже испытывал странное удовлетворение от этих физических страданий. Его попытки контролировать весь рабочий процесс одновременно, не исключено, были связаны с боязнью, что подмастерья могут украсть или приписать себе часть его славы. Именно о такой опасности писал Микеланджело в своих письмах, адресованных отцу.