Городской детектив. Тени прошлого - Мария Карташева

– Давай бутылку возьмём и пойдём ко мне! Разговор не на один час. – Сказал бесцветным голосом Стас.

Когда утро постучало в окна серым рассветом, а дождь тоскливо забарабанил по стёклам, Лисицына открыла глаза. Она щурясь посмотрела на часы, потом сообразила, что она не дома и почувствовала, как раскалывается голова. Женщина огляделась, не узнавая места, приподняла одеяло, обозрела своё обнажённое тело и буквально застонала от злости, когда увидела, что рядом валяется голый Визгликов.

Утро было скомканным, резало настроение острыми краями неловкости, Анна со Стасом молча пили кофе на холостяцкой кухне Визгликова и старались не смотреть друг на друга. У Стаса вдруг звякнул телефон, сообщая, что пришло сообщение. Он его прочёл и, прочистив горло, проговорил:

– Польская! Пишет, что мне какое-то письмо пришло, она его нечаянно под папки с документами сунула. – Стас снова откашлялся. – Ну что поехали на работу? Ну типа ты вперёд, я за тобой через полчаса. – Неудачно пошутил Визгликов.

Лисицына улыбнулась краешком губ, поставила пустую чашку на стол и, пожав плечами, проговорила:

– Не время в партизан играть. Поехали на работу. У меня сегодня ещё встреча с Кропоткиным. – Она вышла в коридор и оглядела себя в мутноватое от пыли зеркало. – М-да, тот ещё образчик руководителя отдела. – Анна Михайловна критически присмотрелась к засохшему пятну на подоле юбки. – Это я, по-моему, соусом вчера ляпнула. Нет, Стас! Давай ты на работу, а я поеду переоденусь и скоро буду.

***

Кропоткин перекладывал папки с личными делами подчинённых, а Анна Михайловна сидела молча

– Н-да! Многовато как-то народу! Визгликов, Погорелов, Лопатин, Латунин! – Мужчина вздохнул и мотнул головой. – Запутаться можно однако, нужно было сотрудников с разными фамилиями подбирать. Что скажете Анна Михайловна?

Лисицина недолго помолчала, потом вздохнула и ответила:

– Критерием отбора сотрудников в отдел были исключительно их деловые качества, но никак не созвучность фамилий.

– Дерзите? – Поднял брови Кропоткин.

– Никак нет! Констатирую факты!

– Сложное, очень сложное дело мне передали! Неужели Скоряков сам не мог до конца его довести? – Проговорил новый руководитель отдела.

– Перевод был срочный! Насколько мне известно.

Андрей Ярославович вздохнул и в упор, посмотрев на Лисицыну, спросил:

– Ну что Аня, будешь мне мстить за старые обиды и дела сливать? Или нормально сработаемся?

– Мы спасаем жизни! – Тихо сказала Лисицына, внутри которой закипала злоба. – Простите, но выражаясь вашим жаргоном, я дела не сливаю! Я работаю на пределе своих возможностей!

– А на фига ты к полярникам моталась? – С прищуром спросил Кропоткин.

– Проверяла информацию. Рабочие моменты!

– Ничего себе моменты! И сколько государственных денег ты ухлопала на эти моменты? – С ухмылкой спросил мужчина.

– Я летала за свой счёт! И взяла для поездки неизрасходованные дни отпуска! – Предупреждая следующий вопрос, сказала Анна.

– Скользкая ты Аня, на всё у тебя отговорки есть. – Покачал головой мужчина.

– Разрешите идти работать?

– Иди! Операция под твоим личным контролем! Я соваться не буду. Это была просьба Скорякова, и я пошёл на очень большое одолжение! Но если что, ответишь головой! – С шумом захлопнул папку Кропоткин. – Ох, чувствую, нахлебаюсь я с вами.

Лисицына вышла в коридор и, подойдя к кабинету следователей, на секунду замерла. Женщину обдало жаром, когда в голове пронеслись подробности прошедшей ночи, она одёрнула себя, отгоняя мысли, пришедшие не к месту и, дёрнув ручку, вошла внутрь.

– Привет! – Крикнул Кирилл и с порога стал рассказывать о событиях последних дней и о том, что он сумел разузнать о Маргарите Веселовой.

Визгликов, зашедший нескольким минутами ранее, перебирал свой стол в надежде найти в беспорядке, который он почему-то называл «творческим» письмо, о котором говорила Глаша. Наконец, выудив жёлтый конверт, он повертел его в руках и, надорвав контрольную полоску, вытянул карандашный рисунок и прикреплённую к нему записку.

Стас прочёл написанное с застывшим выражением лица, потом посмотрел на набросок и выудил ещё один листок с рапортом об увольнении. Стас присел на столешницу и просто молча глядел перед собой.

– Что с тобой? – Спросила Лисицына.

Визгликов просто молча передал ей лист бумаги, и женщина прочла вслух.

– Этот набросок сделал очевидец, который видел, как человек с рисунка приезжал вместе с убитым Смородинкой. Я пишу рапорт об увольнении и уезжаю, я не знаю, как всё это пережить, но когда я пришёл к отцу, то обнаружил лишь записку, в которой говорится, что когда-нибудь я его пойму. Мама сказала, что он уехал неожиданно!

С карандашного рисунка на присутствующих смотрел сводный брат Визгликова и отец Миши Лопатина, и сейчас было понятно, что именно он заказывал баннер, который не так давно висел напротив квартиры Нефёдовых.

– Это что? – Спросила у Стаса Лисицына.

– Могу задать тот же вопрос! – Проговорил Стас. – Я не знаю что это. – Визгликов быстро набрал телефонный номер, но абонент не отвечал.

Спустя полчаса стало ясно, что Андрей Матвеевич ещё несколько дней назад спешно покинул пост и отбыл в неизвестном направлении. Затем Визгликов имел долгий и неприятный разговор с рыдающей невесткой, которая отказывалась понимать, что происходит и просила вернуть домой сына, который собрался на постриг в один из монастырей Валаама.

– Хрень какая-то! – Изрёк Визгликов, который просто перестал понимать, что творится вокруг.

– Давайте решать задачи по мере их поступления! Лопатина Андрея Матвеевича объявить в розыск! – Твёрдо сказала Лисицына. – Лопатина младшего срочно доставить на допрос, откуда бы ни пришлось его выковыривать, рапорт этот подписывать никто не будет. – Гремела Лисицына. – Через час собрать всех оперов и весь личный состав для обсуждения плана перехвата Веселовой и освобождения Ани Нефёдовой. Всем ясно?

Чёткие и быстрые указания Лисицыной произвели мощный отрезвляющий эффект, Визгликов собрался и, отключив эмоции, позвонил матери.

– Стас, что происходит? – Еле слышно произнесла женщина.

– Мама, я не знаю, но я обязательно разберусь. И я больше чем уверен, что Андрюху подставили! Держись и помоги сейчас собраться с духом Свете, скажи ей, что Мишку сейчас приволокут обратно. Здесь я ему мозг на место вкручу!

***

Глаша лежала не шевелясь и пыталась думать о своей будущей жизни. Она занимала себя рассматриванием стен, считала ромбики на занавесках или просто пялилась в чистое синее небо, кусочек которого был виден с кровати.

Дверь в палату открылась и на пороге возникла невысокая блондинка с короткой стрижкой. Возраст её явно приближался к бальзаковскому, лицо было бледное, тонкие губы немного подкрашены розовым блеском, а глаза с потухшим взглядом беспокойно шарили по палате. Широкая одежда скрывала фигуру, но когда ветер прижимал к животу лёгкое платье, то оно сразу же обнимало явно проступающую беременность.