Путешествие Жана Соважа в Московию в 1586 году. Открытие Арктики французами в XVI веке - Бруно Виане

С того момента, как король Дании начал мирные переговоры с королем Юханом Шведским, они не сражались друг с другом ни на море, ни на суше, хотя король Дании продолжает содержать и оплачивать семь-восемь тысяч иностранной пехоты и более двух тысяч иностранной кавалерии. Правда в том, что он отправил в море свой флот, который состоит из сорока больших кораблей, из которых семь принадлежат Любеку и все весьма хорошо снаряжены; но они в настоящее время ничего не предпринимают против шведов.

Вот и все, сир, [и проч.]

Из Эльсинора сего 29 числа июля 1569 года.

[Письмо королеве от 29 июля 1569 года]

В этом письме король Польши выказывает исключительную любовь к королю, и, учитывая то, что мне вновь пишет его канцлер, я надеюсь, что в ближайшее время он объявит, на каких условиях пожелает позволить подданным короля торговлю с русскими. Я буду очень старательно следить за этим делом, потому что все признают, что эта торговля весьма выгодна и имеет чрезвычайную важность.

Данзей подводит итог ситуации и показывает свой дипломатический талант. Именно к нему обратился король Польши, чтобы его страна тоже могла сесть за стол переговоров. Судьба Ливонии была отложена на потом. Честность и беспристрастность посла ценились столь высоко, что стороны согласились, что он будет единственным арбитром в споре.

[Письмо королю от 26 сентября 1569 года]

Сир. 29 июля я писал Вам, что представители короля Дании и города Любека собирались в путь, чтобы встретиться с представителями короля Швеции на границе двух королевств и обсудить существующие между ними разногласия, хотя польский король просил короля Дании и отдельно написал мне с просьбой, чтобы переговоры велись в Штральзунде или Штеттине, городах герцогства Померанского; я Вам также сообщил, какой ответ король Дании и его советники мне дали на мое предложение.

С тех пор я отправился на место ведения переговоров, где я, прежде всего, попросил все стороны не договариваться ни о чем, что могло бы принести ущерб королю Польши, в чем никто мне не возразил. Я должен был вступиться за польского короля, потому что в начале переговоров я заявил, что Вы – общий друг их всех, и сказал, что Вы не желаете способствовать миру, который не был бы всеобщим, или одобрять его; ведь очевидно, что если лишь несколько сторон заключат мир, а остальные продолжат воевать, эта война будет еще острее, еще более опасной и пагубной для общего дела, нежели вначале, а также что в высшей степени плохо советовать кому-либо нарушить слово, данное другу, или не выполнить договор, заключенный с ним, без крайней необходимости или ради торжества справедливости; и все прочие короли и государи, вступившие с тех пор в переговоры, одобрили это и согласились со мной. Что касается нынешнего договора, я столь хорошо выяснил все то, что касается королевств Дания, Швеция и Норвегия, что надеюсь разрешить их споры, тем более что представители короля Дании и города Любек, чтобы показать, как они чтят Ваше Величество и как ценят ваше посредничество, сами добровольно предложили, что подчинятся моему скромному суждению во всех своих разногласиях, и пообещали, что добьются, чтобы король Дании и город Любек подтвердили это. Я в меньшей степени уверен в представителях короля Швеции, и, конечно, я согласился бы на это предложение, если бы было средство примирить их относительно того, что им принадлежит в Ливонии, но без согласия польского короля это может быть осуществлено лишь с большим ущербом для одного из этих двух королей; а вот польский король может легко удовлетворить их обоих без особого ущерба для себя. Что касается представителей Любека, нет ничего сложного в достижении того, что они предлагают; однако, сир, учитывая просьбу польского короля и то, что мир не может быть заключен в его отсутствие, я не пожелал предпринять то, что можно выполнить лишь с огромным ущербом для одной из сторон и без какой-либо выгоды; но чтобы разрешить споры и трудности, которые обычно возникают между равными и враждебными сторонами, желающими договориться о времени и месте переговоров и устранить все прочие отсрочки и помехи, я от имени Вашего Величества назвал город Росток в герцогстве Мекленбург, который не менее удобен шведам, чем датчанам, и в такой же степени удобен польскому королю, и 14 число ноября сего года, чтобы они явились и обсудили свои спорные вопросы. Представители короля Дании и Любека согласились на это, а представители короля Швеции не могут принять решение без согласия его величества. Я сразу же написал ему, пообещав от имени короля Дании и города Любека необходимую в подобных случаях безопасность для его представителей и их слуг, которые явятся на место переговоров по морю или по суше; чтобы в полной мере удовлетворить его, я попросил его выслать мне такую форму охранной грамоты, какую он пожелает. Я также написал польскому королю, использовав все резоны и аргументы, которые мне показались уместными, чтобы побудить его выполнить свой долг.

В настоящее время причины для продолжения войны таковы: претензии на некоторые части Ливонии, которые выдвигают короли Дании и Швеции, как это сделал и король Польши, за исключением тех мест, где он договорился с королем Дании в силу союза с ним; а король Дании хочет либо твердого мира, либо уж войны, считая, что перемирия ему очень невыгодны, потому что бóльшую часть его армии составляют иностранные солдаты, которых он уже год оплачивает, не воюя со своим врагом. А ведь у него были очевидные и бесспорные средства к ведению войны, как известно каждому, и все его советники и министры упрекают его, что он отказался их использовать из надежды заключить мир, а после того, как в прошлом году в Роскилле шведские послы клятвенно обещали мир, ныне правящий король Швеции Юхан отказался от этих слов и дезавуировал своих представителей. Они утверждают, что ему нельзя больше верить ни в малейшей степени.

Флот короля Дании вернулся несколько дней назад. Он прибыл к городу Ревелю, что принадлежит шведам в Ливонии, 28 июля в темное время суток, примерно в три часа утра, и захватил около пятидесяти торговых кораблей, которые принадлежали отчасти жителям Ревеля, отчасти различным иностранцам, и одержал верх над силами города – король Швеции не имел там военных судов. Другие корабли, стоявшие в порту, были сожжены. Немногим позднее датчане захватили два шведских корабля, имевших на борту денег, меди и других товаров на сумму в 100–120 тысяч франков. Они также захватили четырнадцать польских кораблей, вышедших в море, чтобы воспрепятствовать им отправиться в Нарву торговать с русскими: пользуясь этим поводом, они захватывают не только купеческие корабли, плывущие в Нарву, но и многие другие. Датский адмирал, убедившись, что у пяти польских кораблей достаточные охранные грамоты, немедленно отпустил их, а другие девять присоединил к своему флоту. Король Дании написал польскому королю, заявив, что в этом вопросе и во всех других поступит так, как ему подскажут разум и дружеские чувства между ними.

Сухопутная армия короля Дании насчитывает шесть тысяч пехоты, более двух тысяч немецкой кавалерии и тысячу шестьсот шотландских аркебузиров, не считая сил его собственного королевства. С этой армией он намеревается через две недели осадить замок Варберг, находящийся на границе его королевства. Король Эрик Шведский захватил его три года назад[591].