Пусть не кончается любовь - Джина Джексон

Дэйн усмехнулся, представляя, как Белла подглядывает за ним с небес и улыбается, радуясь тому, как начало разворачиваться ее сватовство. Право, ему не хотелось ее разочаровывать. Белла стала для него матерью, которой он никогда не знал, и он любил ее, как любил бы собственную мать. Но зря она надеялась, что ее хитроумный план удастся. Кэтлин Брэдфорд была полной его противоположностью. Так что, милая Белла, ничего у вас не получится.

Громкий звон над ухом заставил Кэтлин застонать от досады. Она рывком села на постели и, включив лампу на прикроватном столике, мрачно уставилась на источник невыносимого шума. Это был старинный будильник. Но почему она не поставила свой, электронный, современный? Тот пробуждал ее по утрам умиротворяющей мелодией. Может, электричество вырубилось с вечера, и поэтому она решила прибегнуть к помощи этого старомодного заводного чудища?

Кэтлин потребовалось еще несколько мгновений, чтобы заметить который час, и когда она осознала, сколько времени, то лишь тихо ахнула. Не может быть, чтобы уже было шесть утра! Она же только что закрыла глаза!

Вероятно, она неправильно поставила эти старые часы… Нажав на кнопку, прекращавшую жуткий трезвон колокольчиков, торчавших по обе стороны циферблата, как наушники, она сонным взглядом попыталась получше разглядеть стрелки. Одна – вверх, другая – вниз. Все верно, шесть утра. И нет, не сломались эти проклятые часы: она ясно слышала, как они тикают. Зачем она поставила будильник на такую рань? Ей не надо быть у себя за столом в агентстве Синклера раньше десяти. Она никогда не назначает деловые встречи раньше одиннадцати, а ехать до работы ей всего пятнадцать минут. Единственный раз она встала в шесть утра, когда ретивая секретарша агентства забронировала ей билет в Европу на ранний самолет. Кэтлин тогда пришла в ярость, особенно потому, что переменить билет не удалось. Больше секретарша таких промахов не допускала.

Кэтлин собралась было снова нырнуть под одеяло, но взгляд ее упал на лампу у кровати. Это не был изысканно современный светильник из стекла и хрома, который дизайнер по интерьеру выбрал для ее спальни. И сама кровать была другой. Где ее мягчайший, как пух, матрас? Кэтлин поморгала, стараясь проснуться, и с нарастающей растерянностью огляделась вокруг. Стены отделаны узловатой сосной, на окнах красные занавески из синели. На противоположной стене картина с изображением табуна диких лошадей. Где она находится?

Но тут мысли ее прояснились, и, застонав, она уронила голову на подушку. Она вспомнила, что собиралась делать спозаранку. Она стала владелицей половины развлекательного ранчо тети Беллы, этого дурацкого «Дабл-Би», и согласилась присоединиться к гостям за завтраком.

Выругавшись и подумав при этом, что Спенсер и его мать сочли бы ее выражения крайне шокирующими, Кэтлин сбросила с себя одеяло и вскочила с кровати. Начинался первый день ее новой жизни. Она дала обещание своему партнеру, Дэйну Моррисону, и явится к завтраку ровно в семь тридцать, жизнерадостная и приветливая, чего бы ей это ни стоило.

Утренний душ занял лишь несколько минут. Всего-навсего краткий бросок под воду, чтобы прогнать последние остатки сна. Затем Кэтлин вытерлась одним из красных банных полотенец тети Беллы с вышитой эмблемой «Дабл-Би» в уголке и открыла шкаф, чтобы быстро решить, во что одеться. Настойчивое требование Дэйна – джинсы и рубашка – особого выбора ей не оставило. Синие свои джинсы она надевала вчера, так что сегодня они выглядели безнадежно мятыми. Их надо было вычистить и привести в порядок. Слава Богу, она догадалась купить две пары.

Натянув белоснежные джинсы и клетчатую синюю с белым блузку – одежду, про которую продавщица сказала, что это идеальный наряд для Дикого Запада, – Кэтлин присела за старомодный туалетный столик тети Беллы и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Дэйн велел ей сделать что-нибудь с волосами. Обрезать или заплести в косы… Самой стричь себя Кэтлин не решилась, так что оставалось только заплести. «Будем надеяться, что это я сумею», – подумала она. Расчесав и разделив волосы пробором, она принялась за работу.

Пять минут спустя Кэтлин поняла, что это дело безнадежное. Как плести косы, она, конечно, знала, но ей не хватало сноровки равномерно разделить каждую сторону на три пряди, а затем аккуратно заплести. Наверное, существует какой-нибудь другой простой стиль, способный удовлетворить ее сурового партнера.

Конский хвост! Едва сообразив, как это делается, Кэтлин быстро зачесала волосы назад и перехватила их резинкой, найденной на туалетном столике тети Беллы. Оставалось только решить что делать с обувью.

Она забыла купить сапоги. Нахмурившись, Кэтлин окинула взглядом всю свою обувь, аккуратно выставленную в ряд на дне шкафа. Босоножки не подходили никак, их высокие каблуки будут выглядеть здесь нелепо. Единственная пара, которая не покажется совсем неподходящей, это белые кроссовки. Она надевала их на занятия аэробикой. Быстро обувшись в них, Кэтлин повязала на шею голубую шелковую косынку и направилась к двери. Лучше выглядеть она уже не будет, так что вперед.

Шагая по коридору, Кэтлин повторяла себе, что волноваться не о чем. Она не раз проводила совещания с неуступчивыми и раздраженными клиентами, легко управлялась с целым штатом прислуги в доме Синклера, организовывала приемы для нескольких сотен гостей, Дэйн же сообщил ей, что на ранчо сейчас находятся всего двенадцать пар, и с этим она вполне могла справиться. Все, что от нее требуется, это посидеть за столом и поговорить с ними, пока они завтракают. То есть нет никаких причин для волнений. Абсолютно.

Кухня и столовая были соединены с главным домом крытым переходом. Кэтлин шла по нему, вдыхая свежесть ветра, и улыбалась. С обеих сторон были высажены ряды розовых и желтых маргариток. Это выглядело очень красиво.

Сначала Кэтлин показалось странным это разделение на два здания. Но рыжебородый ковбой, принесший ей вчера обед, объяснил, что приготовление завтрака начинается на ранчо с пяти утра. Поскольку кухня размещается отдельно от дома, где живут гости, громыхание кастрюль и столовых приборов не нарушает их сна. Теперь, когда смысл такого устройства стал ей понятен, Кэтлин не могла не оценить разумности такого решения тети Беллы.

Из кухни доносились веселые голоса. Кэтлин глубоко вздохнула и толкнула дверь. Она надеялась, что до первой чашки кофе ей можно будет ограничиться общей улыбкой и кивком. По утрам она бывала не слишком общительна. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя, собраться с мыслями перед встречей с миром, выпить чашку кофе. На это ей обычно хватало десяти минут, после чего она готова была вступить в борьбу с любыми трудностями, что преподносила ей жизнь.

– Вижу, вы успели.

Кэтлин поморщилась, увидев Дэйна. Он уже сидел за длинным дубовым столом с кружкой кофе в руке. Она повернулась, чтобы бросить взгляд на стенные часы. Они показывали ровно семь тридцать. Прическа заняла у нее больше времени, чем она рассчитывала.

– Я должен был догадаться, что утром вы будет ощущать себя зомби, – продолжал Дэйн, похлопав по стулу рядом с собой. – У меня та же проблема. Присаживайтесь. Я принесу вам кофе и обещаю не произносить ни слова, пока вы его не выпьете.