Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев - Танит Ли

— Или ему так кажется.

— Возможно. — Артия пожала плечами. — Но есть и другая сторона дела. Я говорю не о доблестных схватках с франкоспанцами во имя войны.

На лице Эбада ничего нельзя было прочесть. Артия тоже хорошо умела скрывать свои чувства. Наверное, думалось ей, она научилась этому у него еще в детстве, когда он, Молли и Артия ходили по морю или играли на сцене.

— Я говорю об Острове Сокровищ.

Они облокотились о поручень, глядя на зеленые воды Темиса.

— На том острове предметы, разбросанные на берегу, уносятся приливом и потом возвращаются, подобно тем алмазам и монетам, которые мы нашли. Вот что пришло мне в голову, Эбад: почему бы нам не вернуться за теми картами?

— Почему бы нам не вернуться? — эхом отозвался Эбад. — Но в таком случае, Артия, почему всем пиратам Семи Морей не пришла в голову та же самая мысль?

— Например, мистеру Хэркону Виру.

— Или, Голди.

— Корабль этот хороший. Двадцать две пушки. И теперь мы действуем в рамках закона.

— На войне — да.

Артия улыбнулась.

— Как я рада тебя видеть! Расскажи, папа, где ты пропадал.

— Ходил под парусами отсюда во Франкоспанию и обратно, вон с тем парнем в красной рубашке.

Артия резко обернулась. По доку, рассматривая разложенные на столах судостроительные инструменты, ходил высокий юноша с черными как смоль волосами, собранными в длинную косицу.

— Он тоже шерстит франкоспанцев на законных основаниях, — сказал Эбад. — Его зовут Дикий Майкл.

— Значит, для тебя эта война связана с личными мотивами?

— Артия, когда-то я был рабом. Ангелийская революция дала мне свободу. Во Франкоспании я до сих пор носил бы оковы. Там еще осталось много рабов, таких же, каким был я. Да, девочка моя. Для меня эта война — дело личное.

* * *

За столом в залитой огнями ламп таверне царило веселье. То тут, то там раздавался смех, пиво лилось рекой. Плотники и конопатчики со всего Четтеринга пили за свое кораблестроительное ремесло и хвастались. Почти никто тут не носил пиратских нарядов.

Разговор зашел о названиях кораблей:

— Слыхали об индейском военном фрегате «Грязнуля из Пакоры»? Я однажды чинил его в Арабийском море.

— В наши дни самый лучший — линкор «Золотой клюв», он перебил немало лягушатников.

— Говорят, в Амер-Рике построили новый быстроходный корабль, шестимачтовый.

— Да он на воде не удержится — затонет, как чугунный котел!

Дикий Майкл, обедавший с Артией и ее компанией, тоже вступил в разговор:

— Ребята, а вы слыхали о судне под названием «Тьфу ты черт»? — Никто о нем не знал. — Когда его спускали на воду и оно заскользило по стапелю, офицер, принимавший его, крикнул: «Нарекаю этот корабль…» — и вдруг споткнулся. Так оно до сих пор и зовется: «Тьфу ты черт», и скажу я вам, лучшей посудинки во всем свете не сыскать.

— А есть еще фрегат под названием «Лилия Апчхи», — подал голос корабельный плотник, сидевший в углу. — Назван так по схожей причине — кто-то не вовремя чихнул.

— А я слышал, что под ангелийским флагом ходит суденышко «Вот это пчелка!».

Все загалдели наперебой:

— Одна леди в Гренвичской стороне стала нарекать корабль, да вдруг увидела в толпе человека, которого любила всю жизнь и не смогла забыть за тридцать лет разлуки. Так судно с тех пор и зовется: «О Эдгар, это ты! Ах!» — это она упала в обморок.

— А мой брат божился, что в Синей Индее встречал корабль «Не надо было есть последнюю сосиску». Для краткости — «НЕБЕПС».

А на конце стола Катберт писал письмо жене. Он выводил одну и ту же строчку уже трижды, всякий раз немного изменяя ее.

"Дорагая Глэдис я ухажу в море…

Дарогая Гледис я сабераюс в моря…

Глэдес я уижжаю".

Тут в голову Катберту неожиданно пришла мысль. Он ни с кем ею не поделился. Компания подобралась веселая, а приятель Эбада Дикий Майкл казался неплохим парнем, хоть и жутковатым немного. Но среди них, чувствовал Глэд, нет никого, с кем можно было бы посоветоваться, тихонько отозвав в сторонку.

Эта заноза вошла в его мозг, когда он смотрел на ростру, украшавшую нос подновленного «Незваного гостя». Но до сей минуты он не улавливал связи. А сейчас глупо заговаривать об этом. Что-то мнителен он стал. Глэд уже жалел, что услышал в Двух Церквах ту историю. До сих пор он не связывал ее с кораблем, который они с Тинки видели в Драконовой бухте. Он счел, что должен рассказать Артии о Голиафе и о Мэри Ад. Из-за Голди, пакостной Голиафовой дочки, вот из-за чего.

Но все-таки… «Вдова», мифическая или настоящая, бросила на них длинную черную тень. Возможно, она уже встречалась им когда-то в далеком прошлом.

Потому что ростру «Незваного» как будто лепили с самой Вдовы. Задрапированная в темную вуаль, она царит на корабле, который тащит за собой сети и затягивает в них пиратов… Нет, куда бы они ни направлялись — бить франкоспанцев или искать карты с сокровищами, — Глэд Катберт не хотел начинать новое путешествие с такого предзнаменования. Но остальным ничего говорить нельзя. Актеры и моряки — самые суеверные люди на свете.

Катберт заметил, что за ним внимательно следят черные глаза Дикого Майкла. Не то что бы он держался совсем уж недружелюбно, однако доверия точно не вызывал.

Катберт кивнул и опять склонился над письмом. В конце концов он нацарапал: «Милая Глэди я ушол». И поставил подпись с витиеватой закорючкой. Ему ни на миг не пришло в голову, что жена огорчится.

* * *

— Это еще что? — возмутилась Артия.

Она только что вошла в выделенную им гостевую комнату в здании военно-морского ведомства и увидела, что Феликс нарядился в манере, столь же привычной для нее, сколь чуждой ему. Он оделся пиратом. Нацепил на себя всё что можно: яркий алый камзол, рубашку с кружевами, пояс с мечом, патронташ, ножи, пистолет, кучу драгоценностей и побрякушек, даже черную повязку на глаз — как у лошади, которую она вечером видела на Стрэнде.

Или… как у Черного Хвата.

— А что? Всего лишь оделся по моде, принятой в этом сезоне у всех отпетых негодяев, — ответил Феликс. — Ну, повязка на глаз, пожалуй, лишняя. — Он снял и отбросил черную ленту.

Время было позднее, почти час ночи. Артия вернулась после нескольких дней, проведенных в Четтеринге. Феликсу, очевидно, тоже не приходилось скучать.

— Зачем ты купил эти тряпки? — процедила Артия.

— Потому что именно в них я облачусь, когда отправлюсь в твое веселенькое путешествие.

— Понятно. Но ты, Феникс, с нами не поедешь.

— Еще как поеду.

— Нет, не поедешь.