Не такая, как все, или Ты узнаешь меня из тысячи - Юлия Шилова

Джон сводил меня в музей Сальвадора Дали, в котором я ужедавно хотела побывать. Мой любимый также показал мне ещё один интересный инеобычный музей. Это музей Шерлока Холмса. Когда я зашла внутрь, мнепоказалось, что я нахожусь в музее Ливанова. И я не ошиблась. В этом музеедействительно на доске висела фотография этого актера среди фотографий другихХолмсов. Говорят, что даже сама королева признала, что он самый лучший. Меняпоразило то, что в общей гостиной в камине горит огонь. Когда находишься в этоммузее, то начинает казаться, что Холмс с Ватсоном совсем недавно вышли погулятьпо парку Риджент. Создаётся впечатление, что каждая вещь в этом доме живая. Вотхозяин положил на журнальный столик свою трубку. На стуле скрипка...

Этот музей привёл меня в настоящий восторг. Тут можнотрогать и примерять всё, что угодно. Нет никаких смотрителей, которые будутходить по пятам и кричать, что этого нельзя делать. Мы гуляли с Джоном поБейкер-стрит и любовались всем, что встречалось на нашем пути. Рядом с музеемХолмса находится магазинчик Элвиса Пресли, и мы не могли отказать себе вудовольствии в него заглянуть.

Меня потряс знаменитый на весь мир Биг-Бэн – высокая башня счасами и огромным колоколом. Мне очень понравился Вестминстер, один из районовЛондона. А в Кенсигтонском саду мы с Джоном лежали прямо на траве, смотрели внебо и мечтали о том, что нас ждёт впереди. Джон говорил, что очень хочетувидеть Россию и познакомиться с моим отцом. Я молчала и думала о том, что этоневозможно. Отец никогда не одобрит мой выбор: Джон не совпадает спредставлениями моего отца о будущем зяте. Но мы всё же мечтали... А рядом снами бегали почти ручные белки, шарили по карманам и искали орешки. В этомпарке стоит статуя Питера Пэна – мальчика, который так и не повзрослел. Мы обадумали, что попали в безумно красивую сказку.

А эти романтические ужины в ресторанах и пабах Лондона...Ночью мы часто гуляли на Пикадилли-Серкус. Даже ночью эта площадь яркоосвещена. Мы любили стоять у фонтана, который находится в самом центре, илюбоваться одним из самых популярных символов Лондона – изящной фигуркой ангелас луком и стрелой. Фонтан на Пикадилли-Серкус мне почему-то напомнил фонтан вмосковском ГУМе. У него все назначают друг другу встречи, а по вечерам тутвстречаются влюблённые...

А потом случилось самое страшное. Гувернантка рассказалаотцу о моём серьёзном увлечении. Он приехал незамедлительно и в спешном порядкеувёз меня в Россию. После того, как отец вернул меня в золотую клетку, для меняначались тяжёлые времена. Меня грело лишь то, что я могла общаться со своимлюбимым по Интернету. Каждый день мы писали друг другу электронные письма имечтали о том времени, когда мы вновь будем вместе.

А однажды отец положил передо мной конверт с фотографиями исказал, что мне необходимо их посмотреть. Меня охватило какое-то нехорошеепредчувствие. Открыв конверт, я увидела снимки моего любимого, занимающегосясексом с женщиной, которая была намного старше его. Судя по всему, Джон былсильно пьян.

Уронив снимки на пол, я побежала к отцу и закричала:

– Где ты это взял?! Я не верю тебе! Слышишь, я совершеннотебе не верю! Это фотомонтаж!

– Ты можешь провести экспертизу и проверить их подлинность,– недрогнувшим голосом ответил отец.

– Ты не сказал мне, где ты взял эти снимки?

– Их сделали мои люди, – я всегда завидовала выдержке отца иего умению оставаться хладнокровным. Я же этим похвастаться не могла и всегдастрадала от своей излишней эмоциональности.

– Странно, как твои люди оказались в столь неподходящиймомент в чужой спальне и сделали эти снимки?! – кричала я голосом, полнымотчаяния.

– Просто я велел своим ребятам последить за этим Джоном. Вотони и последили. А как уж они сделали эти снимки – это их дело. Факт налицо.Твой Джон – бабник и наркоман. Я никогда в жизни не подпущу его близко к своейдочери.

Я написала письмо Джону и рассказала ему о фотографиях. Джонпризнался мне в том, что у него действительно была связь с женщиной намногостарше его. Он просил у меня прощения. А я не могла понять, как можно изменитьтому, кого любишь. Я искренне хотела простить Джона, но стоило мне посмотретьна эти гадкие снимки, как меня подрывало и я чувствовала, как во мне кипятобида и ненависть. Джон сам растоптал мою любовь и одним махом разрушил всё то,о чём мы так долго мечтали. Я написала, что между нами всё кончено, и поменяласвой электронный адрес и номер мобильного телефона. Так я поставила крест насвоей первой любви и на своих романтических отношениях.

После школы я поступила в МГИМО и приезжала на учёбу сводителем и двумя здоровенными охранниками. Мой отец сказал, что так надо, аспорить с отцом, как вы уже убедились, было бесполезно. Мне было сложно житьпод постоянным строгим контролем моего отца. Я так мечтала пойти куда-нибудь безохранников... Но они всегда следовали за мной, словно тень. Когда мнеисполнилось восемнадцать, отец подарил мне отдельную квартиру, нострого-настрого запретил жить отдельно. Так что пользоваться подарком по своемуусмотрению я не могла.

Я подозревала, что бизнес отца как-то связан с криминалом,потому что он всегда боялся за мою жизнь. Он был слишком деспотичным и строгим,и только, вспоминая о моей матери, он сразу отогревался и говорил о том, что,чем старше я становлюсь, тем всё больше и больше становлюсь на неё похожа.Просто поразительное сходство!

А однажды отец познакомил меня с сыном своегодруга-олигарха, Дмитрием. Мы приехали к его семье на день рождения, и отецшепнул мне на ушко, чтобы я обратила на него внимание. После этого дня рожденияДима иногда мне звонил, приглашал в ресторан и на светские мероприятия. Когдамы с ним где-то прогуливались, то вызывали недоумение у случайных прохожих.Двое молодых людей о чём-то беседуют, а следом за ними идут три амбала и следятза каждым их шагом. Это двое моих охранников и один Димкин. Вот такая у насобоих была жизнь. Жизнь под охраной...

Как я относилась к Дмитрию? Просто как к другу. Ни о какихчувствах с моей стороны не могло быть и речи. По ночам я по-прежнему думала оЛондоне и о Джоне... Чтобы Дима не рассчитывал на большее, я сразу дала емупонять, что я девушка очень строгих правил и воспитания. Всё, что я позволялаДмитрию, – так это иногда держать себя за руку. При этом я знала, что ему намобильный постоянно звонили девушки, и, скорее всего, с одной из них он был вдостаточно близких отношениях. В общем, с кем-то он спал, а с меня сдувалпылинки.

Не так давно мой отец с нескрываемой радостью поведал мне отом, что он разговаривал с отцом Дмитрия и что Дмитрий признался своей семье втом, что он хочет сделать мне предложение.

– Но я не хочу за него замуж, – тут же заявила я своемуотцу.