Страсти-мордасти рогоносца - Дарья Донцова

Я положила на стол визитку.

– Приезжайте завтра в офис, там вам отдадут ключи от квартиры.

– А от музея? – заголосила Нина.

Я встала.

– На связке есть пластиковая карта, возможно, она и открывает вход в музей.

Не успела я сесть в машину, как раздался звонок от Эдиты, она спросила:

– Сходила к Юрию?

– Да. И теперь очень хочу помыться в душе, – призналась я. – Малоприятная парочка. Они обрадовалась, услышав о смерти Тихона и Антонины. Требуют ключи, хотят прямо сейчас продать все что можно и, похоже, не собираются хоронить родителей.

– Ты им отдала связку? – спросила Дита.

– Нет, конечно, – ответила я, – процедуру передачи надо проводить в офисе, а в случае с этой парочкой еще и в присутствии юриста, взяв у них расписку о получении.

– Ключи нельзя им вручать, – сказала Булочкина, – квартира в центре не отойдет сыну по наследству.

– Ты нашла завещание Ткачева? – поразилась я. – Хотя надо искать последнюю волю Антонины, ведь она скончалась последней.

Эдита затараторила, проглатывая окончания слов:

– Шикарная фатерка на Бронной принадлежала Тихону Матвеевичу. Но незадолго до смерти Ткачев ее подарил.

Я, совершенно не ожидавшая услышать такое заявление, покрепче вцепилась в руль.

– Подарил? Но ты же говорила, что жилплощадь…

– Акт дарения был совершен за неделю до смерти Тихона, – перебила меня Дита. – По окончании какой-либо сделки с недвижимостью документы отправляют в регистрационную палату, где они вносятся в реестр, регистрируются. И только после этого квартира считается проданной-купленной, подаренной. На регистрацию сделки уходит от семи до четырнадцати рабочих дней. И что у нас получилось? По данным, которые я нашла в интернете, в сентябре этого года квартира еще принадлежала Ткачеву. Но в начале октября он уже ею не владел. Сделку только-только зарегистрировали, сведения о ней еще не вывешены в Сети. А мне вдруг что-то в голову стукнуло: а не проверить ли информацию в Росреестре. И вот вам! Короче, сработала у меня чуйка.

– Ясно… – протянула я. – Однако родители здорово на сына обиделись. Кому теперь принадлежит жилье?

– Моисеенко Роману Наумовичу. Он врач, имеет собственную клинику, правда совсем маленькую. Сейчас сброшу тебе его телефон, – пообещала Дита. – Танюша, извини, что я ступила, не сразу уточнила инфу.

– Наоборот, ты молодец, что сообразила проверить данные из интернета, совершенно не сержусь на тебя, – заверила я. – Отправляй контакт.

* * *

Роман Наумович, похоже, ждал чьего-то звонка – он ответил сразу, как будто держал трубку в руке. К тому же заговорил первым:

– Это ты? Ну наконец-то! Как дела? У него ничего не болит?

Когда я представилась, Моисеенко занервничал, воскликнул:

– Какие-то неприятности? По телефону говорить не очень удобно, давайте лучше встретимся. Если вы не против, приезжайте в мою клинику, я буду здесь сегодня допоздна. Запишите адрес.

Я посмотрела на навигатор.

– Доберусь минут за сорок, максимум за час.

– Очень хорошо, жду, – донеслось из трубки.

Не успела я поставить телефон в держатель, как позвонил Иван.

– В нашем доме произошла мистическая история, – начал он издалека. – Если не ошибаюсь, в столовой стояла ваза с печеньем. Так?

– Да, – подтвердила я. – И что?

– Теперь она пуста, – продолжал муж. – Одновременно с печеньем со стола испарились ржаные хлебцы, овсяные лепешки, грецкие орехи, курага и финики. И нигде нет ни крошечки – ни на скатерти, ни на полу.

– Никакого волшебства нет, – захихикала я, – наверняка это кабачки постарались. Кто-то из них научился открывать загон, утром они уже один раз выбрались.

– А вот и нет, – возразил Иван. – Когда я вошел, хулиганы мирно спали в обнимку в своей клетке. Засов был задвинут.

– Ну и дела… – ахнула я. – Неужели щенята сумели не только открыть, но и потом закрыть дверцу? Нечеловеческого ума собачки.

– И еще они ухитрились завязать вокруг щеколды веревку, – продолжал муж.

Я оторопела.

– Это невозможно! Никогда не видела собак, способных на подобный трюк. Бечевку приспособила я, думала, она помешает кабачкам выбраться.

– Выходит, веревка их не остановила, – засмеялся муж. – Нет, история все-таки мистическая. С большим трудом представляю, что у кого-то из братцев талант взломщика и ему удалось справиться с засовом, но бечевка… Ее ведь надо сначала развязать-распутать, потом проделать обратное действие. Если Роки и Мози влегкую справились с задачей, может, взять их к нам на работу, а?

– Это просто невозможно! – воскликнула я.

– Почему? Агент-собака легко внедрится в любое общество, ему не потребуется создавать легенду, – веселился Иван, – и провал такого сотрудника исключен.

– Просто невозможно, что бульдожки справились с бечевкой, – возразила я. – А значит, печенье и прочее слопали не они.

– Тогда кто? – задал вопрос Иван.

У меня не нашлось ответа.

– В квартире никого не было, – продолжал муж, – только щенки.

– Действительно волшебство, – пробормотала я. – Ты заехал днем домой?

– Привез Надежду Михайловну и Альберта Кузьмича, – пояснил Иван.

– Вроде речь шла об одинокой домработнице, – удивилась я. – Она прихватила с собой мужа?

– Альберт Кузьмич – это кот, – засмеялся Иван. – На Бертика он не откликается, реагирует исключительно на имя с отчеством.

– Забавно! – развеселилась я. – Ладно, пусть наши новые жильцы осваиваются. Поговорим о деле. Тут интересная информация про недвижимость покойного Ткачева выяснилась…

– Странно, однако, – удивился муж, выслушав мой рассказ. – Почему Тихон так поступил? У него есть сын, внуки. Правда, судя по тому, что я сейчас от тебя услышал, Ткачев-младший с женой не самые приятные люди.

– Да уж, – вздохнула я. – Общалась с ними недолго, за это время трудно составить правильное мнение о человеке, но Юрий и Нина мне совсем не понравились – ленивые, жадные, думают только о деньгах.

– Зато оба откровенны, – сказал Иван, – не стали ничего из себя изображать, лицемерить. Чаще всего люди стараются казаться лучше, чем есть на самом деле. А в случае с младшими Ткачевыми это не так.

– Просто они искренне считают себя чуть ли не идеальными, – возразила я. – Им кажется нормальным жить за счет родителей, отсюда и обида, что те давали им мало денег.

– Интересно, кто такой Моисеенко? – протянул Иван. – Почему именно ему подарены апартаменты? Наверное, врач – близкий друг Ткачева.