Развод и вещи пополам - Ирина Хрусталева

– Когда-нибудь все равно придется уходить, так лучше сейчас и самому, чем через месяц и при помощи пинка под зад коленом, – проворчал полковник. – За то, что не справился с поставленной задачей.

– Да никто тебя никогда не уволит, – махнула Валерия рукой. – А что начальство стружку снимает, так это должность у них такая. Ты же своих ребят тоже по головке не гладишь, когда они что-то не так делают?

– Естественно, не глажу, – фыркнул полковник. – Они из моего кабинета выскакивают, как из сауны, если что не так.

– Ну вот, мы и подошли к истине. Ты – на них, а сверху – на тебя, – засмеялась Лера.

– Как раз все наоборот, – улыбнулся Иван Петрович. – Сверху на меня, а уж потом и я на своих. Цепная реакция, – развел он руками.

– Ну, так ты мне расскажешь про маньяка? – снова напомнила Валерия.

– Расскажу, обещал же, – кивнул полковник и начал свое повествование: – Десять месяцев тому назад поступило заявление от матери пропавшей молодой девушки в возрасте двадцати двух лет. Та жила отдельно от родительницы, в своей собственной квартире. Прошло три дня с момента ее исчезновения, и мать была не на шутку обеспокоена. Когда я увидел фотографию этой девушки, даже засомневался сначала – не напрасно ли мать беспокоится? Такая красавица вполне могла загулять. На подобных девиц мужчины всегда внимание обращают. Мимо невозможно пройти, до чего хороша девушка! Мать не согласилась с моим предположением. Дочь, по ее словам, работала в очень солидной фирме, зарабатывала хорошие деньги, поэтому загул исключен, она дорожила своим местом. Если бы выходные взяла или отпуск, чтобы куда-нибудь поехать, то обязательно бы сообщила об этом матери, она всегда так делала. Когда я спросил адрес фирмы, где работала девушка, мать только развела руками: «Не могу сказать, не знаю».

Я очень удивился тогда: «Как же так?» На что женщина мне ответила: «Я как-то попросила у дочери номер телефона, так, на всякий случай, а она мне говорит, что нельзя. Что у меня есть номер ее мобильного, вот на него я и могу звонить. А на фирме у них все личные разговоры строго запрещены. Ну, поэтому я больше ничего и не стала спрашивать. А сейчас звоню, звоню ей – и домой, и на мобильный, а она не отвечает. Моя Катенька – очень внимательная дочь! Всегда сама мне звонила, каждый день. Спрашивала, как у меня дела, как я чувствую себя, – у меня сердце больное. Продукты всегда сама привозила, лекарства покупала, чтобы я свою пенсию не тратила: у меня вторая группа инвалидности. В прошлом году отправила меня в санаторий, в Сочи. В общем, заботливая у меня дочь, ничего не могу сказать. Но вот уже три дня все телефоны – ни в квартире, ни мобильный – не отвечают, и я с ума схожу от беспокойства.

– А вы в квартире-то были? – спросил я мать.

– Да, была, но не смогла открыть второй замок. Ключ почему-то не подошел. Видно, Катя замок сменила, а мне не сказала, – растерянно пожала женщина плечами.

У Екатерины Соломатиной была еще и машина – иномарка, но она тоже отсутствовала. Я еще тогда подумал: «Надо же, это какую зарплату нужно получать, чтобы в двадцать два года иметь и квартиру свою, и иномарку такую дорогую? Мать мне потом объяснила, что квартира ее дочери от бабки досталась, а вот машину она сама купила.

– Ну а близкие подруги или, может быть, друг у нее были? – спросил я у женщины.

– Раньше, конечно, были, когда она в школе училась. А как работать пошла да еще учиться, так и некогда ей стало. Может, на работе да в институте были, только ко мне она с ними никогда не приезжала, – подробно рассказывала мать пропавшей девушки.

– А давно она машину купила? – спросил я ее. – Такая ведь немалых денег стоит.

– Да год уж скоро будет. Она поначалу, когда устроилась в эту фирму, все время в ночную смену работала. Как она мне объясняла, у них там на компьютере в Интернете круглосуточно какие-то продажи идут. Вот она в ночь и работала. Катя говорила, что ей так больше нравится. Еще «совой» себя называла. И говорила, что за ночные часы больше платят. А днем она все больше отсыпалась. К вечеру уходила на учебу, а потом на работу. И накопила так на машину, она давно о ней мечтала. А когда отселилась от меня, все равно не забывала. Внимательная дочь у меня, ничего не могу сказать, – снова повторила женщина.

Поэтому и беспокоилась она долгому отсутствию дочери: не водилось за ней такого. Я задал женщине еще один вопрос:

– Ну а в каком институте она учится, вы знаете?

– Да, конечно, знаю, – ответила она и назвала мне один из московских вузов, где, как она была уверена, училась ее дочь.

Когда я позвонил в названное учебное заведение, конечно, никакой Соломатиной Екатерины Петровны у них в списках учащихся не было. Дверь в квартире пришлось взломать с разрешения матери. После осмотра квартиры мы поняли, что молодая девушка жила там одна. Об этом говорили только женские вещи, косметика, ну, и все такое прочее. Мужские вещи отсутствовали. Еще там была видеотека, и все кассеты содержали фильмы порнографического характера. Тогда нам сразу пришла мысль о том, что девушка промышляет проституцией, и уже потом, чуть позже, выяснилось, что она работала в одном из московских ночных клубов стриптизершей. В спальне рядом с кроватью тумбочка стоит, так вот, один из ящиков набит презервативами разных мастей. Ты уж извини за такие подробности, дочка. Я тебе все как коллеге рассказываю, и ты знаешь, что иногда всякие мелочи такого рода могут иметь большое значение. У тебя сейчас взгляд свежий на это дело. Вдруг что-то заметишь в моем рассказе да и подскажешь старику, – по-доброму улыбнулся полковник.

– Обязательно скажу, ты рассказывай, дядь Вань, не отвлекайся, – нетерпеливо поторопила полковника Валерия.

– Просмотрев все фотографии, которые были сделаны в квартире девушки во время осмотра, я убедился в своей догадке, да и ребята мои подтвердили версию. Видно, работая в клубе, она «подрабатывала»: принимала клиентов на своей территории. Об этом я, конечно, ничего не сказал ее матери, когда она в очередной раз пришла ко мне. По ее рассказам понял я тогда, что женщина об этом и не догадывается. Она была уверена, что дочь работает в солидной фирме менеджером по продажам.

Конечно, мы взялись за поиски пропавшей девушки, была подключена практически вся группа. В первую очередь, естественно, начали с соседей. Сама понимаешь, иногда соседи знают намного больше, чем родственники. Да что там – иногда, – махнул полковник рукой. – Зачастую так и бывает, особенно если твои соседи – старухи, которым больше делать нечего, кроме как следить за всеми, а потом у подъезда языками почесать. Ну, пошли мои ребята по соседям, правда, это практически ничего не дало. Ближайшая соседка Соломатиной очень хорошо о ней отзывалась.

– Ничего не могу сказать о Катеньке плохого, – рассказывала женщина. – Она всегда себя очень прилично вела: всегда поздоровается, а если видит, что я с сумкой, поможет до дверей донести. Никогда ни с кем не ругалась, никого не беспокоила, тихая такая была и очень воспитанная. К ней часто люди солидные приезжали, на дорогих машинах. А почему бы и нет? Дело молодое, понятное. Никогда никакого шума я не слышала, никаких тебе попоек, громкой музыки, все было чинно и благородно. А сейчас вот уже несколько дней ее не вижу, думала, что она в отпуск уехала…