Краткая история Японии - Джон Г. Кайгер

По обе стороны от центральной статуи стоит пара простых глиняных спутников Будды. Как произведения искусства они ценятся даже выше, чем главная фигура. Хотя в других областях цивилизации японцам потребовалось некоторое время, чтобы достичь уровня своих наставников с материка, в скульптуре они, по-видимому, быстро овладели всеми техниками и устремились к вершинам художественного мастерства. В Японии VIII века были созданы одни из лучших образцов скульптуры в истории, несущие на себе отпечаток стилей, истоком которых послужило, вероятно, вторжение Александра Македонского в Индию.

Письменные памятники

Наряду с иностранными ремесленниками существенный вклад в культуру Японии внесли иноземные ученые, распространявшие передовые достижения континентальной цивилизации в письменной форме: буддийские священные тексты, китайские сочинения, посвященные управлению государством, истории и философии, а также китайские литературные произведения. Чтобы открыть для себя эту сокровищницу более высокоразвитой культуры, японцам необходимо было для начала научиться читать и писать по-китайски.

Даже принц Сётоку являлся учеником иностранного буддийского преподавателя. Долгое время основные усилия японцев были направлены не на толкование священных текстов, а на их копирование из китайских манускриптов, которые, в свою очередь, представляли собой переводы индийских текстов, их дальнейшее распространение и, по-видимому, попытки понять, что там сказано. Чем больше храмов строилось по всей стране, тем активнее становился спрос на буддийские тексты, так что были предприняты попытки создать все их копии.

Самой известной работой была, вероятно, Сутра золотистого света. По приказу императора Сёму ее копии направили во все провинциальные храмы, поскольку эта сутра нагляднее всего показывала, каким в идеале должно быть отношение буддизма к управлению страной. В приведенном ниже отрывке говорится о том, как к Будде явились четыре духа-хранителя, которых называли королями дэвов.

Японцы, изучавшие буддизм, до 794 года — окончания периода Нара — по большей части находились в тени иностранных учителей. Вместе с тем жители архипелага, сделавшие большие успехи в изучении китайской философии об управлении государством, представляющей отдельную отрасль науки, взяли на себя ведущую роль в придворной жизни еще до того, как Нара стала столицей. Советниками Нака-но Оэ и Каматари в 645 году, когда они начали реформы Тайка, были японцы с 25-летним опытом работы в Китае. В правление императора Сёму механизм правительства стал достаточно сложным и оно уже нуждалось в образованных администраторах, которые могли грамотно им управлять.

В Наре было учебное заведение, дававшее образование в русле китайской конфуцианской традиции, направленное на укрепление власти и престижа централизованного имперского государства и его чиновников и в то же время подчеркивавшее, что обязанность правителей — управлять добросовестно, а обязанность подданных — быть верными своим правителям. На экзаменах там проверяли знание классики[24] и уставов, основанных на принципах конфуцианства, а также способность применять эти принципы в решении практических проблем.

Вероятно, японские «студенты» имели меньше рвения к этой учебе, чем их китайские товарищи. Если в Китае экзамены теоретически давали любому человеку шанс занять в обществе более высокое положение, то в Японии «университет» был практически закрыт для всех, кроме сыновей аристократов, поскольку, чтобы получить назначение на официальный пост, молодой человек должен был иметь придворный чин. По сути, всем юношам из знатных семей, кроме совсем уж бестолковых, так или иначе гарантировалась определенная должность, и усердно учиться им было необязательно, хотя продвижение по службе, безусловно, зависело от старания и собственных успехов в науках. Молодые люди из провинций сдавали экзамены в этом учебном заведении редко. Блестящим исключением стал упомянутый ранее Киби-но Макиби, родившийся в провинции Биттю уезда Киби. В 24 года он отправился учиться в Китай. В 735-м, проведя на континенте 20 лет, Киби-но Макиби вернулся и был назначен помощником администратора острова Кюсю. С той поры он неустанно поднимался вверх по служебной лестнице и в конце концов стал министром юстиции. В 771 году Киби-но Макиби вышел в отставку и посвятил себя исследованию конфуцианских принципов, а также их применения в государственной системе своей страны.

В Японии приступили к серьезному изучению классики китайской философии, истории и литературы в начале VII века, и по вполне понятным причинам, прежде чем там стали создавать собственные, заслуживающие внимания произведения, должно было пройти время. Образованные японцы в эпоху Нара не стремились подражать китайцам в сочинении философских трудов, но они писали дивные по красоте хроники и прекрасные стихи.

Первой собственной национальной историей стала хроника Нихон сёки[25]. В 720 году, когда ее представили при дворе, японские ученые были глубоко погружены в китайскую культуру, примечательной частью которой являлось документирование истории. Об этом свидетельствует язык Нихон сёки — хроника от начала до конца написана на китайском. Более того, придворные, которые ее составляли, иногда шли даже дальше и описывали события из официальных китайских хроник так, будто они произошли в Японии. Обширное цитирование указывает, что авторы также пользовались официальными корейскими летописями, а еще есть свидетельства, что в последней части книги они опирались не только на устную традицию, но и на японские документы и записи. Ясно, что к концу VII века японцы полностью впитали общие для Восточной Азии представления о ведении летописей как подобающем для имперской бюрократии занятии. Однако, как указывалось выше, кроме этой достаточно формальной цели книга ставила перед собой и другие задачи. Поэтому, а также потому, что в Японии никогда не менялась правящая династия, данная летопись отличалась по структуре от более знаменитых «стандартных» китайских династических хроник[26]. Нихон сёки создавалась как национальная история в летописной форме, она начинается с «эпохи богов» и продолжается частями, озаглавленными по именам правителей непрерывной династической линии, вплоть до смерти императрицы Дзито в 703 году.