Наследие Дракона - Дебора А. Вольф

Стараясь не обращать внимания на горящие глаза чудовищ, Ани позвонила в гостевой колокольчик и нырнула под полог шатра. Внутри палатка повелительницы снов была на удивление просторной, несмотря на то что бо`льшую ее часть занимала массивная туша черногривого вашая. Он был уже немолодым котом, некогда серебристо-черная пятнистая шкура выгорела до бледно-золотого оттенка и была испещрена шрамами.

– Курраан. – Ани кивнула ему в знак уважения. – Хафса Азейна.

Зверь презрительно отвернул от нее кисточку хвоста, а белые пятнышки на обратной стороне его круглых ушей даже не шелохнулись в приветствии. Курраан довел искусство надменности до совершенства.

Хафса Азейна сидела, скрестив ноги, в обволакивающей тени у дальнего края палатки. Пространство вокруг нее было усеяно деревяшками, лезвиями и небольшими горшками. Склонив голову, она работала над каким-то планом, и копна бледных локонов скрывала ее тело и лицо. Когда повелительница снов наконец подняла взгляд на гостью, Ани с трудом подавила пронзившую ее тело дрожь. Ладони повелительницы были забрызганы кровью, а взгляд золотистых глаз являл собой воплощение строгости.

– Истаза Ани. – Ее голос казался таким же далеким, как у человека, поющего во сне.

– Повелительница снов, – сказала Ани, выдавив из себя улыбку. – Одета ты явно не для Хайра-Кхай.

Губы сидевшей напротив Ани женщины искривились в каком-то странном выражении, точно солнечный свет коснулся холодной воды.

– Я должна перетянуть струны на лире.

– Ах вот как, – произнесла Ани и впервые обратила внимание на кольца свежих кишок, плававших в коробе с водой, – серые и блестящие, они были подготовлены к чистке. Что ж, вот и нашлось объяснение этого запаха. – Надеюсь, мы с ним не были знакомы.

И снова эта странная улыбка в ответ.

– Не думаю.

– На церемонии Сулейма держалась очень храбро.

– Сулейма всегда держится храбро.

– Я слышала, что Ханней и Саския тоже стали воительницами. Конечно, в этом не было никаких сомнений. Нептару, девочку из Нурати, приняли в гильдию художников. Чего-чего, а этого я не ожидала – надеюсь, она не слишком расстроилась. И еще надеюсь, что Сулейма выучится держать свой резкий нрав под контролем, прежде чем он доведет ее до беды.

Повелительница снов опять склонилась над работой.

– Времена, когда Сулейма могла научиться себя контролировать, прошли. Теперь она – взрослая женщина, а не ребенок, и дракон начинает просыпаться.

– Все это детские сказки, – ответила Ани, наблюдая за работой Хафсы.

Изготовленная из кошачьего черепа лира повелительницы снов стояла в углу вместе с черным посохом. Рабочие инструменты… Они были в своем роде не менее смертоносными, чем мечи, и по крайней мере такими же прекрасными.

– Сайани будет спать до скончания времен.

Хафса Азейна подняла на Ани быстрый взгляд.

– Тебе стоит почаще прислушиваться к детским сказкам. В них кроется больше правды, чем ты можешь себе представить. В земле зреет беспокойство, ты и сама об этом говорила. Человеческие сны становятся все темнее, и вокруг закипает гнев. Мы теряем воинов и стражей во время каждой разведки. Еще и трех лун не прошло, как Нисфи лишился Хамрана вместе с подмастерьем, да и сильнейшим стражем в придачу. Они отправились в погоню за работорговцами и не вернулись.

– Торговцы рабами осмелели оттого, что Атуалон и Синдан обозлились друг на друга и подумывают о войне. Кины тоже осмелели, видя, что каждая весна приносит все меньше дождя, а заодно и меньше дичи. Не сомневаюсь, что все это вполне естественно.

– По-твоему выходит, будто дракон не является частью природы? – Повелительница снов опустила руку в воду, достала кольцо кишки и закрепила его на доске перед собой. – Если бы не магия атуалонских королев и королей, она могла бы и вовсе проснуться во времена Сандеринга. Сейчас ее сон так же чуток, как и твой, верховная наставница. Теперь на страже наших племен остаются всего три повелителя снов. Впрочем, не поможет и целый полк, если сны Дракона разбудят кинов. Я ни на мгновение не поверю, будто горстка работорговцев могла одержать верх над Хамраном. Нет… Темные сны тенями собираются над Джеханнимом. И в будущем дела лишь ухудшатся.

– Дела всегда идут наперекосяк, когда в игру вступают короли и императоры.

Услышав это, Ани нахмурилась.

– Синданизский император не успокоится, пока не подомнет под себя весь мир с небом и лунами в придачу. К тому же барабаны войны всегда питали сердечные ритмы Атуалона. Ка Ату с большей охотой будет смотреть, как мы горим, чем преклонит колено перед Таиху. Но какое отношение все это имеет к дракону? Для Сайани мы все равно что муравьи, копошащиеся в тени воина, ты ведь сама так говорила.

– Даже муравьи могут кусаться и привлекать к себе нежелательное внимание. Эхуани, моя старая подружка, не стоит давать волю этим мыслям, иначе нас может постигнуть та же участь. Оставим войны солдатам, а драконьи сны – их обладательнице.

Хафса Азейна ответила ей улыбкой и потянулась.

– Зачем ты пожаловала ко мне сегодня? Уж, наверное, не для того, чтобы попить чаю и посплетничать. Неужели ты решила помочь мне заменить струны на лире?

Ани бросила взгляд на Курраана, глаза которого уставились на нее с неожиданной остротой. Не помогла и мысль о том, что вашаи нюхом чуют страх.

Ну да ладно, – сказала она себе, – сегодня не самый худший день, чтобы умереть.

– Вчера ночью умм Нурати созвала матерей на тайную встречу, и они только что доложили джа’сайани и джа’акари. Знай я об этом раньше, я, конечно, предупредила бы тебя.

– О чем именно?

Ани ничего не оставалось, как выложить все начистоту.

– Помнишь, в прошлом году атуалонцы приходили к реке и расспрашивали о беловолосой женщине с рыжей девчонкой, а потом… исчезли?

Взгляд повелительницы снов стал пустым и враждебным.

– Помню.

Она сжала горсть кишок.

– Нурати тайно отправила посланника к королю драконов. Хафса Азейна, теперь ему известен твой секрет. Он знает о Сулейме.

Ани была еще вспыльчивой молодой воительницей, когда старуха Теотара вернулась с Пустынного Пути с переброшенным через плечо телом женщины и ребенком на руках. Каким-то образом молодая чужестранка-мать, ничего не зная об управлении снами, умудрилась с помощью магии прикончить целый выводок работорговцев, да еще переместиться с дочерью и повозками в сердце пустыни. Только Ани, делившая с ней комнату в Бейт Ускуте, знала, как Хафса Азейна рыдала по ночам от любви к мужчине, гнев которого обратил ее в бегство.

Первый выводок охотников за головами прибыл в том же году. То были люди из Эйд Калиша, в ярких шелковых накидках, с привязанными к бедрам ножами. Они налево и направо раздавали местным детишкам монеты и сладости. Расскажите-ка нам, что знаете, – уговаривали они малышей, но их усилия не увенчались успехом. – Женщина с волосами лунного цвета и огненно-рыжая девчонка. Король-дракон бывает очень щедр к своим друзьям.