Кошмар с далекой планеты - Эдуард Веркин

И вдруг бах!

Дерево дрогнуло. Так, будто боднул его кто-то. Я вылетел со своего места, успел схватиться за первую попавшуюся ветку, она сломалась, я успел схватиться за другую. Повис. Поглядел вниз. Темно. Звезды, конечно, светят, однако поверху, что там у корней происходит, не видно.

Посмотрел в сторону. Аврора застряла в ветвях и лишайниках и теперь шевелилась, как пойманная в сети рыба. Не проснулась еще толком.

Я прикинул – каких размеров должен был быть этот бодатель, чтобы дерево такой толщины покачнулось. Масштабы впечатляющие…

– Что тут такое? – промычала Аврора.

И тут же внизу боднули еще.

Дерево снова качнулось, но я удержался, проявил чудеса, можно сказать, акробатики.

– Мама! – совершенно позорно, не по-пиратски крикнула Аврора.

– Настоящие пираты высказываются в подобных случаях по-другому, – заметил я. – В том числе и про маму.

Крепкие, суровые шутки в самых критических ситуациях – визитная карточка каждого уважающего себя космического пирата, так еще Игги Джигс говорил. Вот взять меня. Я болтался на ветке. Под ногами двадцать метров воздуха, внизу непонятно что. Конечно, двадцать метров не так уж и страшно, я в свое время окончил курсы высотных прыжков, рекорд сорок четыре метра, правда, ногу тогда сломал. Так что пространство меня не очень пугало. И я шутил. Так крепко, просолено, мне начинало нравиться быть пиратом.

– Аут… – Аврора отыскала меня глазами. – Ты чего там делаешь?

– Да вот, воздухом дышу, – ответил я. – Удивительно свежий тут воздух…

– А у меня тут землетрясение…

Аврора еще что-то хотела сказать, но и вторая ветка тоже подломилась, и я стал падать вниз.

Я сразу сгруппировался, развернулся на правый бок и расслабился, чтобы упасть без последствий, соплей. Услышал, как Аврора заверещала наверху, – а еще флибустьерша! Учить ее и учить, ладно, потом проведу беседу… Шмяк!

Соплей не получилось. Я приземлился на какую-то гладкую поверхность, но не отскочил, а неприятно завяз, как доисторический комар в доисторической смоле. Попытался выбраться, стал выталкиваться, однако субстанция держала крепко. И темно еще. Совсем, ни звезд, ни зги, короче, сумерки богов. Вроде бы никакой липучки под деревом не было, может, сгусток смолы…

Поверхность подо мной шевельнулась.

Как-то раз, лет девяносто пять назад, мы реконструировали Перестрелку в Фолсон-Крик. Ну, это Дикий Запад, девятнадцатый век, ковбои, револьверы. И для придания колорита устроили родео. Я, разумеется, как самый бесстрашный, запрыгнул на самого бешеного быка и даже просидел на нем шесть секунд.

Очень похоже. Как будто оказался я на спине быка, но только не с Дикого Запада, а какого-то просто гигантского. Как говорили раньше, во времена профессора Мессера, Мегабыка. И не просто оказался, а вполне к нему прилип и пристал, как Братец Кролик к Смоляному Человечку.

Мегабык начал двигаться. Пятиться. Медленно, но бестрепетно. Как крейсер «Аврора». Я сразу догадался, зачем он это – протаптывает полосу для разгона. Чтоб боднуть дерево посильнее, бодучка этакий.

Тут уж я зашевелился посильнее, чтобы выбраться из этого просака, но спина не пускала. Освобождалась рука – тут же увязала нога, ну и так по кругу. Мегабык между тем замер и внутренне зашевелился, видимо, перед сокрушительным разбегом.

– Аврора! – заорал я. – Держись!

Бык рванул с места. Понесся. Земля задрожала.

Удар.

Это он, видимо, боднул дерево. Меня выдрало из каучуковой спины. Я должен был врезаться в ствол и уже морально приготовился к расплющиванию, но расплющивания почему-то не случилось. Полетел я сам по себе, как стрела, выпущенная Амуром.

И думал еще, рассекая лапник и прочую мелкую растительность. Что-то много я в последнее время летаю. А между тем я в летчики не записывался, я реконструктор, человек серьезный. Почему вот эта Аврора не летает, как птица? Ей сподручней, она лысая, аэродинамика повышенная. А мне летать ни к чему вовсе…

В дерево я все-таки воткнулся. Ну, не в дерево, в заросли лиан. Застрял, запутался. Где-то в стороне послышался свист. Как компрессор какой-то. Воздух зашипел.

Не, сначала я не понял, к чему эти свисты и шипения, решил, что мегабык этот шею себе немного сломал. Но потом вдруг до меня дошло – это ведь он принюхивается так! Вернее, вынюхивает.

Стоп! Сказал я себе. А с чего это вдруг за мной тут кто-то охотится? Здесь же вроде бы никаких хищных животных…

МоБ. МоБ мог трансформировать мирных животных в опасных. И не подавиться.

– Аврора, держись! – крикнул я и рванул к дереву.

Я заблудился.

Банально заблудился. Мимо дерева я пролетел. Там все стихло, и определить в ночном лесу направление я не смог. Свистел, кричал, звал Аврору, она не отзывалась. И я куда-то попер. Шагал всю ночь. Топ-топ, искать Аврору было бесполезно. Заблудились. За себя я не очень переживал – солнышко взойдет повыше, и я определю направление. В сторону «Чайки» или в сторону художников, как карта ляжет. А вот Аврора…

У Авроры есть «плакса». У Авроры есть навигатор. Она не заблудится. Если она отбрыкалась от мегабыка, то вряд ли ей что-то еще угрожает. Хотя девчонка, конечно, девчонки всегда в разное… влипают в разное, одним словом.

Когда солнышко вскарабкалось на свою проектную высоту, я определил, в какой стороне река. Дойду до реки, а там посмотрим…

Оно кинулось на меня сразу, не раздумывая. Я сделал единственное, что мог сделать, – побежал.

Еж. Оно было как большой седой еж. Большой, размером с корову. Когда я выскочил из зарослей на него, он как раз завтракал. Кем-то вроде другого седого ежа, поменьше. Поднял на меня окровавленную зубастую морду, сверкнул глазами, и я сразу понял, что на завтрак подхожу ему гораздо больше, чем его колючий собрат.

Реакция у ежа оказалась просто отменной, зыркнул на меня – и кинулся, дожевывая на ходу. А я еще три шага вперед по инерции сделал.

Как назло, деревья вокруг произрастали до крайности неудачные – местные сосны – самый нижний сучок в пяти метрах, а стволы гладкие, не уцепишься. Свисающие вниз лишайники тоже не очень подходили для вскарабкивания – обрывались. При этом бег они замедляли изрядно, очень скоро я оказался весь окутан этими лишайниками, как кокон. Причем консистенцию эти лишайники имели тоже крайне вредоносную – липкую. При этом выглядели они вполне живописно, как все на этой планете. Даже дурацкий еж – и тот выглядел красиво.

Бежать меж тем становилось все тяжелее и тяжелее. Конечно, этот нелепый мегаеж тоже затормозился, несмотря на то что он сложил свои иголки, в лишайнике он путался не хуже меня, если я стал похож на кокон, то он вообще на бабая какого-то. Страшный, как кикимора, тащил за собой грязные серые простыни. Цветов тут почему-то не было, цветы придали бы нашему приключению особый колорит.