Дети Велеса - Андрей Расторгуев

Наверх вы, товарищи, все по местам.

Последний парад наступает.

Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,

Пощады никто не желает…

Он вдруг понял, что поёт меч. Заключённая в нём душа неведомым образом проникла в Пырёва. Взбудоражила, всколыхнула чувства, вызвав из глубин памяти старый гимн о героическом «Варяге». Оружие, созданное для битвы, воспевало сражения и боевую славу через человека, который сжимал его рукоять. Не успев удивиться столь необычному открытию, Стас ощутил душевный подъём такой силы, что незаметно для себя запел вслух:

– Все вымпелы вьются и цепи гремят,

Наверх якоря поднимают.

Готовые к бою орудия в ряд

На солнце зловеще сверкают…

– Вот и меч тебя принял, – обрадованно воскликнул кузнец, когда Пырёв закончил петь, и поспешил объясниться: – Недобрый человек или колдун какой не смог бы его и в руки взять. Проверено.

Опять его испытывают. Да сколько можно!

С большим сожалением вернул клинок в ножны, наблюдая, как медленно затухает его радостный блеск. Связь оборвалась, и сердце тоскливо сжалось. Нехотя отдав меч, Стас молча повернулся и побрёл к выходу, собираясь уйти. Вовремя вспомнил, зачем приходил. Вернулся, спросив:

– Есть масло какое-нибудь, оружие почистить?

– Есть. Как не быть, – Ставр защёлкнул крышку ящика, куда снова положил волшебный меч. Дважды повернул ключ и спрятал где-то на теле. – Своё оружие покажешь?

Ну и хитрец. Не просто на вшивость проверял, а именно показал меч, чтобы потом можно было потребовать того же от Стаса! Теперь не отвертишься. Впрочем, Пырёв и не собирался. Молча достав один ПМ, извлёк магазин, передёрнул затвор, спустил курок и за ствол протянул Ставру. Тот внимательно осмотрел пистолет, повторил все манипуляции. Включил и выключил предохранитель, после чего выдал:

– Холодное железо. Маленькое. Не заострённое. Не волшебное. Коль есть трубка, стало быть, должна что-то метать. Митька давеча про молнии болтал. Энто здесь они рождаются?

Пырёв кивнул. Выщелкнув из магазина один патрон, показал кузнецу:

– Волшебство здесь. Пистолет лишь механизм для приведения его в действие. Молния рождается в этом цилиндре и толкает вперёд пулю, то есть вот этот металлический шарик, по этой трубке. Он вылетает с очень большой скоростью и поражает цель. Как стрела, только во много раз быстрее. Показывать не буду, потому как цилиндриков этих у меня мало.

Аккуратно взяв патрон, Ставр поднёс его к глазам. Повертел в крупных, мозолистых пальцах, за которыми такой мелкий боеприпас был едва различим. Не понятно, увидел хоть что-нибудь, нет ли, но скоро вернул вместе с пистолетом, вздохнув с грустью:

– Я не смогу загнать молнию и в сундук, не говоря уж об энтой малости. Плохо, что чары твои кончаются. Ежели понадобится простое оружие, обращайся, подмогну.

Он дал Стасу небольшую жестяную маслёнку и кусок ветоши.

Поблагодарив сразу и за щедрое предложение, и за масло, Пырёв отправился чистить пистолеты.

Долгий полугодовой день плавно клонился к закату. Нижний край солнца уже касался кроны деревьев. Длинная тень западного леса должна была вот-вот накрыть подворье. Ставр почти не выходил из кузницы, где к предстоящей поездке на ярмарку изготовлял товары на обмен и продажу вместе с Медяником. Бедный Митька буквально разрывался между кузницей и домом, где тоже нёс целый ворох повинностей. Таскал воду, колол дрова, косил сено, кормил скот и выполнял ещё множество всякой работы, пусть более мелкой, но тоже необходимой. Не будь он медным, давно бы, наверно, свалился от усталости да помер.

Не сидели без дела и гости, помогая по мере сил, иначе бы просто сошли с ума от скуки. Заодно и «медного дровосека» слегка разгрузили. Женщины с радостью приняли их добровольную помощь. Лада, впрочем, никак не отреагировала на столь благородный порыв. Оно и понятно – на правах старшей та больше распоряжалась, указывая, где и что надо сделать. А вот её дочери быстро загребли нечаянных помощников, закрепив над ними шефство строго по приоритетам. Серьёзного Пырёва везде таскала за собой Милана, поручая тому самые нелепые задания, с которыми, к слову сказать, легко могла бы справиться и сама. Хитроумному же Аркаше досталась бойкая и не по годам деловитая Дара. С нею не забалуешь. Спуску не давала, как ни старался Башка отлынивать от работы.

Хозяева почему-то совсем не спали. Так, отдохнут немного, самое большее подремлют с часок-другой, и снова у них трудовые будни. Гости же никак не могли обойтись без нормального восьмичасового сна. Как только время на часах Пырёва близилось к полуночи, организм настойчиво требовал полноценного отдыха, не смотря на явное отсутствие суточной смены дня и ночи. По часам и вставали «с утра» посвежевшие, готовые к новым свершениям. Хозяйские дочки посмеивались между собой над непонятной сонливостью пришельцев, но неволить их явно не хотели.

Домовой вскоре смирился с присутствием людей, от которых ему, похоже, так просто не спрятаться. Уже не смущаясь, преспокойно садился за стол, прибирал в доме и даже начал разговаривать, когда поблизости не было кого-то из семейства кузнеца. Войдя во вкус, Ёршик, распираемый любопытством, всё чаще расспрашивал то Стаса, то Аркашу об их мире, внимательно слушал и по-детски бурно реагировал. Его сильно удивило, что на Земле нет ни домовых, ни леших, ни другой какой нежити. Никак не мог в это поверить. Твердил упрямо:

– Любое обиталище без духа мертво. Кто ж тогда дом будет оберегать, ежели в нём домового нет? А лес, коли там леший не живёт?..

Выяснилось, что подворье кузнеца буквально кишит всякими духами. Каждый отвечает за свой определённый участок. В доме, к примеру, хозяйничал сам Ёршик и его дед со странным именем Воструха. Впрочем, у других имена были ещё хлеще. Самый древний дух, что здесь обитал – Чур, покровитель семьи. В кузнице у Ставра жил какой-то Шуликун. Продуктовыми запасами в кладовке ведал Клетник. За сараем приглядывал Сарайник, за двором Дворовой, за овином Овинник, а за баней, конечно же, Банник. О некоторых Пырёв что-то знал, в основном по сказкам и былинам, но о большинстве никогда не слышал. К примеру, не мог даже представить, что существуют столь бесполезные духи, вроде постоянно ошивающегося на кухне Жировика. Он только и делал, что слонялся по дому, тыча носом во все кастрюли с тарелками в поисках остатков еды. Найдёт и давай вылизывать, причмокивая, точно хряк. Хотя, кое-какую пользу он всё же приносил. Посуду вылизывал до блеска. Можно было и не мыть. А вот Ледащий точно бесполезен во всех отношениях. Ну, какой, скажите, прок от духа, вечно спящего на сеновале? Разве только ничем не навредит.

Осень набирала обороты. Косые лучи солнца грели всё слабее, и земля потихоньку остывала. Зелень лесов и полей окрашивалась в жёлто-бурые тона. Аркаша досадовал, что в его мире зима уже закончилась, а тут ещё предстояло переносить холода, к тому же в кромешной темноте. Получалось, что застать лето в этом году ему вообще не удастся. Решив использовать последние тёплые деньки по полной программе, он зачастил на реку. Позагорает, искупается, снова позагорает. Благо, не надо постоянно переползать вслед за движущимся солнцем. Оно как висело на западе, так и оставалось там до конца купания. Может, удастся получше загореть перед отъездом в Суматошье?