Фестиваль для южного города - Чингиз Абдуллаев

– Наша с красными номерами, – показал Слейтер на темныйвнедорожник «Ленд Ровер».

Хитченс еще раз осмотрелся и, прижимаясь к Мовсани, прошел кмашине. Бабаев недовольно пожал плечами.

– Этот англичанин слишком осторожничает. Если он будет такдергаться из-за каждого звукового сигнала, то уедет из нашего городазаконченным неврастеником.

– Он его телохранитель, – напомнил Салим, –поэтому так переживает.

– У нас не стреляют на улицах города и тем более в такихместах, – недовольно заметил Бабаев. – Пусть хотя бы помнит об этом.Посмотри, что он делает. Кажется, он хочет уехать в посольской машине. Зема,почему вы молчите? Это нарушение нашего протокола.

– Я не могу с ними спорить, – возразила Зема.

Дронго внимательно наблюдал за всем происходящим. Емупонравился этот немногословный англичанин. Хитченс был явно не дилетантом, нанего можно было положиться. Нормальная реакция, выдержанный человек, не склоненк необдуманным действиям, умеет просчитывать варианты, действует по обстановке,одним словом, чувствуется профессиональная подготовка.

Гости уселись в первый автомобиль, который был предоставленпосольством Великобритании. В него сели Слейтер, Хитченс и Мовсани. Во второмуехали Зема, Вагиф Бабаев и Салим Садых. Еще одна машина – белая «Хонда» –уехала пустой.

Дронго вышел к своему автомобилю. Он почти никогда несадился за руль, это мешало ему думать. К тому же он мог отвлечься и просто необратить внимания на другой автомобиль. Поэтому почти везде, где он жил, у негобыли свои водители. Усевшись в машину, он негромко произнес:

– Спасибо.

– Я все сделал, как вы просили, – сказалводитель. – Как только они закончили разговаривать с журналистами и началивыходить, я сразу дал короткий и резкий сигнал, как вы мне сказали.

– Да, ты все сделал правильно. А сейчас поедем домой.

Он сам попросил своего водителя дать этот сигнал, чтобы проверитьреакцию Хитченса и убедиться в серьезности намерений англичан, приславших сюдаопытного сотрудника для охраны Мовсани. Итак, тринадцатого, в пятницу вечером,Мовсани прилетел со своим телохранителем в Баку и ничего страшного непроизошло. Внезапно Дронго увидел машину, которая медленно проехала мимо них.

– Останови, – попросил он водителя, – не торопись.Пусть они проедут мимо нас. Ты не знаешь, чей это автомобиль?

– Или из милиции, или из службы безопасности, – пожалплечами молодой водитель. – Честное слово, не знаю. Но номера обычные.Машина частная.

– Они следят за приехавшими, – убежденно произнесДронго. – Нужно будет уточнить, кому именно принадлежит эта машина. Атеперь поехали домой.

Уточнить номер машины не представляло особого труда. Уже черезчас ему было известно, что машина принадлежала Министерству национальнойбезопасности. Очевидно, его друг генерал решил подстраховаться и послал ещедвоих офицеров для охраны прибывшего режиссера. Еще одна машина с сотрудникамидолжна была дежурить у отеля «Европа», где остановились Мовсани и Хитченс. И всамом отеле тоже дежурили несколько сотрудников Министерства национальнойбезопасности.

Вечером Дронго включил телевизор. По всем каналам передавалисообщение о приезде в Баку известного иранского режиссера, ставшего гражданиномВеликобритании, Хусейна Мовсани. Демонстрировали кадры из аэропорта, былозаметно, как нервничают Вагиф Бабаев и Салим Садых. Как постоянно кому-тозвонит Зема, как дергается мистер Слейтер. Только Хитченс сохранял внешнее спокойствие.И сам режиссер Мовсани держался достаточно спокойно для такой необычнойситуации.

Канал «Евроньюс» даже показал фрагменты некоторых фильмовМовсани, рассказал о его творческом пути и угрозах, которые поступали из Ирана.Комментатор не забыл добавить, что поездка такого известного диссидента вАзербайджан является актом гражданского мужества режиссера и признакомстабильности существующей власти в республике.

Поздно вечером уже по азербайджанскому каналу ANS показалиинтервью иранского посла. Он категорически отрицал вынесение фетвы бывшемуиранскому гражданину, ныне являющемуся гражданином Великобритании. На вопросведущего о судьбе Салмана Рушди посол не без волнения ответил, что самВсевышний покарает нечистивца, осмелившегося бросить вызов миллионам верующих.Что касается творчества Мовсани, то эти выпады носили личный характер и немогут рассматриваться как выпады против всех мусульман, пояснил посол. Однакокорреспондент канала настаивал на том, что угрозы в адрес Мовсани реальны.Посол оправдывался, пытаясь объяснить, что политика Ирана не является вызовомсовременному цивилизованному сообществу и смертный приговор Мовсани был вынесенодним человеком, а не коллегией улемов или высшим имамом, как в случае сСалманом Рушди, которые имели право на вынесение подобной фетвы,приговаривающей богохульника к обязательной смертной казни.

Но настырный корреспондент решил задать следующий вопрос испросил насчет огромного денежного вознаграждания. Посол резонно ответил, чтоподобное вознаграждение может назначить и ревнивый муж для убийства любовникасвоей жены. Или руководитель крупной корпорации, считающий конкретного человекапредателем, которого нужно найти и наказать. Однако это совсем не означает, чтострана, в которой подобное происходит, может считаться пособником террористов.Корреспондент пытался с ним спорить, но посол прекратил разговор, пообещав, чтопомолится за душу несчастного Мовсани, чем вызвал еще большее раздражениесотрудников телеканала, которые не удержались от язвительных комментариев вадрес иранского дипломата.

Дронго выключил телевизор во втором часу ночи. Завтра будетпресс-конференция и торжественная процедура открытия. Потом будет банкет. Судяпо всему, генерал говорил правду. Мовсани будут охранять как самого ценногогостя и, скорее всего, не допустят никаких серьезных происшествий. По существу,Дронго уже сделал свое дело. Одним своим появлением в Баку он привлек вниманиек приезду Мовсани и подтвердил серьезную опасность, которая могла угрожатьрежиссеру во время его визита. Теперь можно расслабиться и получатьудовольствие. Он отправился принимать вечерний душ. Никто в целом мире не знал,когда произойдет убийство. Никто, кроме убийцы, который этого тоже пока незнал. Но уже твердо был намерен совершить это преступление. До убийстваоставалось совсем немного времени.

Рано утром раздался телефонный звонок. Дронго взглянул начасы, стоявшие рядом на тумбочке. Только половина девятого. Кто может звонить втакое время? Он недовольно поморщился. Джил никогда не звонит так рано утром. ВИталии сейчас только половина шестого утра. Любой из его близких понимает, чтозвонить в такое время просто нельзя. Он прислушался. Телефон переключился наавтоответчик.

– Доброе утро, – услышал он чей-то незнакомый голос,говоривший с турецким акцентом. Даже не так. Он говорил не с акцентом. Онговорил именно по-турецки. – Извините, что беспокою вас так рано утром. Ноу меня к вам очень важное дело. Вы можете взять трубку?