Душа - Илья Игоревич Савич

– Они обдумают всё, просто… просто нужно время, – обещал я. Хорошо, что эти ублюдки не умели читать мысли.

– Надеюсь, – кивнул офицер. – Но прежде вам нужно доказать готовность принять нашу сторону.

– Конечно, конечно! – с трудом улыбнулся я. – Но прошу, ему требуется медицинская помощь. В соседнем блоке – лазарет. Разрешите Лере осмотреть его и обработать раны.

Театральный кружок даром не прошёл я отлично играл роль подхалима-предателя. Помнится, Тёмыч рассмеялся на весь зал во время моего первого спектакля. А ведь мы играли «Ромео и Джульетта»!

Но что-то я отвлёкся…

Офицер дал добро, и Леру с Тёмой под конвоем повели на выход. Перед тем, как покинуть комнату, она остановилась, повернулась ко мне и молвила:

– Только попробуй!.. Нос откушу!

Она сказала это с яростью в глазах, дрожащим от эмоций голосом.

И на этот раз я приложил немало усилий, чтобы сдержать улыбку. Она всё поняла.

Доказательством моей лояльности, а точнее первая его часть, являлось составление досье на членов научной группы. Это требовалось, чтобы выявить потенциальных предателей, или, как это назвал офицер, «сознательных людей».

Наверняка это была проверка. Досье на всех нас точно имелись у врага, если уж они знали маршруты (а их было несколько) и расположение лаборатории. Поэтому я положился на своё чутьё и серьёзно размышлял, кто из моих коллег действительно мог бы пойти на подобный шаг.

– А что скажите насчёт профессора? – спросил в заключении офицер.

– Руслан Тимурович? – я посмотрел, как старик ворчит на чёрного солдата, совершенно не заботясь об автомате в руках оного. – Думаю, пробовать не стоит. Хотя вы пытались, верно?

– Верно, – клянусь, под своей маской, ублюдок усмехнулся. И я почувствовал гордость за профессора – наверняка устроил негодяям разнос. – Ну, а теперь…

– Сэр! – воскликнул солдат неподалёку. – Снаружи!

Я подметил, что до сих пор ни один из них ни слова не обронил на родном языке.

Офицер бросился к мониторам. Последующие за этим ругательства он прорычал так, что я не на шутку труханул, но только спустя несколько секунд понял, что происходит.

Лейтенант Ткаченко. Полчаса уже прошли.

– Направить отряд навстречу! – скомандовал офицер. – С вами закончим позднее, – он обратился ко мне, а затем дал сигнал подчинённому, и тот под ручки повёл меня куда-то на выход.

Я с величайшим трудом скрывал ликование. Ткаченко проник в лабораторию слишком давно, и сейчас уже был далеко от того места, куда направили бойцов.

Чёрный солдат открыл замок и потянул на себя дверь, но та вдруг распахнулась сама и сбила его, а я успел заметить только мелькнувшую рядом с моим плечом ногу.

Затем были грохот выстрелов, вспышки, крики и запах порохового дыма. Признаюсь честно, я испугался. Забился в угол и молился, чтобы не задела шальная пуля.

Ткаченко сходу убрал офицера и того самого солдата, что заметил его на запоздавшем мониторе. Затем прикончил того, что открыл дверь, а напоследок накормил свинцом стражников профессора.

Всё это произошло за пару секунд, и мозг успел уловить так мало, что до сих пор придумывает всё новые и новые подробности. Например, со временем мне начало казаться, что Ткаченко стрелял с двух рук, хотя я отчётливо помню его лишь с одним оружием, когда всё закончилось. И в памяти всплывают картины падающих с простреленной головой ублюдков, хотя на самом деле я видел только смерть офицера и сопровождающего. Последнего помню особенно, это правда. Он упал на меня, треснувший шлем обнажил голову, и на расстоянии вытянутой руки я наблюдал кровавое месиво из костей, зубов и мозгов на том месте, где должно было находиться лицо. Тогда меня стошнило второй раз за ночь.

– Полегчало? – спросил Ткаченко чуть после. – Тогда вставай, нужна твоя помощь.

Чёрные солдаты знали многое. Очень многое, что говорило о предательстве. Но систему безопасности лаборатории они не изучили в достаточной мере.

А вот я изучил.

Первым делом я заблокировал блок, в котором находились пленные. Лейтенант там уже побывал, где и узнал, что нас отвели в центральный сектор. Ну, точнее про месторасположение они догадались – где ещё, как не в командном пункте?

Тем временем Ткаченко направился в лазарет, освобождать Леру и Тёму.

А затем началось веселье.

Пулемётные турели погнали захватчиков ко всем чертям! Многих удалось уложить, но ещё больше сбежали. Однако если учесть тех, кого по пути прикончил Ткаченко, ублюдки потеряли не меньше половины своих людей.

Но следующая новость омрачила настрой. Мы как раз собрались всей группой, даже перебинтованный Тёма. Говорить ему было больно, и он едва мог стоять, из-за чего пришлось использовать кресло на колёсиках в качестве средства передвижения, но большой палец вверх означал, что он доволен результатом.

Кстати говоря, разговор про Хванчкару и Италию был сигналом. Я всегда был и по сей день остаюсь равнодушным к данному напитку, а вот Тёма… Он любил вино, особенно этот сорт. На один из дней его рождения я подарил бутылку «Тоскано», попробовав которое мой друг окончательно убедился в своей верности. Возможно, подарок оказался подделкой или просто попался неудачный экземпляр – я не уверен. Но факт остаётся фактом – шифр был понят сразу.

Лера же, как она призналась чуть позже, боялась выдать меня и специально вспомнила, как я заставил её показать всю галерею фотографий на телефоне, чтобы набраться злости и обиды. И это удалось даже слишком хорошо, потому что мне снова пришлось извиняться за свой давний поступок. Даже едва выбравшись из плена…

Ах да, мрачная новость!

– Они вернутся, – уверил Руслан Тимурович. – Нам лучше сдаться.

– Никогда! – отрезал лейтенант.

– Да послушайте! – возразил профессор. – В лаборатории находилась только одна из групп! Остальные рассредоточены на местности, чтобы задержать наше подкрепление, расставить ловушки. И ещё… они собираются уничтожить лабораторию.

– Как?! – удивилась Лера.

– Не знаю. Но вооружены они до зубов. В их задачу входит собрать всё, что возможно и взорвать всё остальное.

– Эй, Саня? Я правильно помню? – обратился ко мне Ткаченко. – Ты что-то говорил про маяк... придётся придумать что-нибудь получше.

– Мы создадим сверхкомпьютер! – вместо меня заявила Лера.

Я с немалым удивлением уставился на неё. Да не только я – все уставились. Даже профессор, сидевший в углу со скаканувшим давлением. После такого