Пираты Малайзии - Эмилио Сальгари

— А где он сейчас?

— Этого мы не знаем…

— Вы боитесь встретить его?

— Видишь ли, у меня есть предчувствие… но… в предчувствия я больше не верю! — он закурил сигарету и принялся быстро расхаживать по палубе.

Маратх заметил, что, закончив свой короткий рассказ, этот человек, всегда такой бодрый и жизнерадостный, был подавлен и грустен.

«Эти воспоминания явно расстроили его», — прошептал он и спустился в каюту своей госпожи.

Ветер по-прежнему держался хороший, он даже усиливался, и «Жемчужина Лабуана» скоро достигла семи узлов в час, что позволяло ей добраться до мыса Сирик очень быстро.

В полдень по левому борту показались Ромадес — группа островков, расположенных в сорока милях от побережья Борнео и населенных по большей части пиратами, которые жили в добром согласии с пиратами Момпрачема. Они даже встретили на нескольких своих праос «Жемчужину Лабуана» и приветствовали ее экипаж и храброго капитана салютом из пушки и громкими криками.

В течение дня на горизонте показалось лишь несколько одиноких парусов: двухмачтовая бригантина и пара китайских джонок, но Тигр Малайзии, который спешил прибыть раньше «Гельголанда», не обратил внимания на эти суда.

На следующий день, при первых лучах зари показался остров Вале, отстоящий на сто двадцать миль от Момпрачема и защищенный многочисленными скалами, которые не позволяли пристать к нему. Какая-то голландская канонерка, которая, без сомнения, осматривала эти берега в поисках какого-нибудь корсарского судна, укрывавшегося там после дерзкого набега, заметила «Жемчужину Лабуана» и бросилась преследовать ее на всех парах. На палубе канонерки показались матросы с карабинами, а канониры расчехлили по правому борту тяжелое орудие.

— Дружище! — воскликнул Янес, подойдя к Сандокану, который спокойно разглядывал канонерку. — Эта тварь что-то почуяла, раз бросилась за нами в погоню.

— Не думаю, — отвечал Тигр. — Она просто хотела проводить нас, опасаясь, что мы заблудимся.

— Мне не очень-то по душе такой провожатый.

— Ты боишься?

— Нет, дружище. Но что, если она будет следовать за нами до самого Саравака?

— Едва ли. Если у нее есть претензии к нам, она вступит в бой, и мы отправим ее на дно.

— Берегись, старина. У Джеймса Брука большая флотилия, которая рыщет повсюду и охотится на пиратов.

— Я знаю все, чего можно ждать от него. Иногда, чтобы привлечь пиратов, он даже снимает мачты со своего корабля «Роялист» и открывает ураганный огонь, едва они подойдут на пушечный выстрел.

— Этот дьявол и в самом деле уничтожил немало пиратов у берегов Саравака?

— Да, и он буквально опустошил кое-где берега Борнео, уничтожая все праос, сжигая деревни, обстреливая из пушек укрепления. У этого человека горячая кровь, но все же не такая, как у пиратов Момпрачема. Страшен будет для него тот день, когда мои тигрята пристанут к его берегам.

— Ты хочешь помериться силами с ним?

— Надеюсь, судьба мне поможет в этом.

— Ого! — воскликнул португалец.

— Что с тобой?

— Взгляни-ка на канонерку, Сандокан. Она приказывает нам поднять наш флаг.

— Свой-то я ей, конечно, не покажу.

— Тогда какой? — спросил Янес.

— Эй, Кай-Малу, покажи этим любопытным английский флаг. Или голландский, или португальский, какой там у тебя под рукой.

Через несколько мгновений на корме праос взвился и затрепетал на ветру португальский флаг.

Канонерка тут же отстала и повернула в море, но не к острову Вале, который еще виднелся на горизонте, а куда-то на юг.

Это насторожило Тигра Малайзии и его товарища.

— Гм! — сказал португалец. — Они, пожалуй, хитрят.

— Похоже на то.

— Я уверен, они идут к Сараваку. Едва мы скроемся из виду, они изменят курс.

— Да, они не заблуждаются на нас счет. Видимо, почуяли в нас пиратов самой чистой воды.

— Что будем делать?

— Пока ничего. Эта канонерка сейчас быстрее нас.

— Неужели они будут ждать нас у Саравака?

— Возможно.

— Или устроят нам западню в устье реки со всей флотилией Брука.

— Ну что ж, дадим бой.

— У нас всего восемь пушек, Сандокан.

— У нас — да. Но на «Гельголанде», конечно, их больше. Увидишь, дружище, мы славно повеселимся.

Через два дня «Жемчужина Лабуана» была в тридцати милях от берегов Борнео, замеченных по вершине горы Патах, возвышавшейся на 1880 футов над уровнем моря. На третий день она обогнула скалистый мыс Сирик, который прикрывал обширную бухту Саравака с севера.

Опасаясь неожиданной встречи с флотилией Джеймса Брука, Сандокан велел зарядить пушки, спрятать две трети экипажа в кубрике и поднять голландский флаг. После этого он взял курс на мыс Таньонг-Дату, который прикрывал бухту с запада и вблизи которого должен был пройти «Гельголанд», направлявшийся из Индии. Здесь, ко всеобщему удивлению, «Жемчужина Лабуана» обнаружила ту же самую голландскую канонерку, которая встретила их три дня назад у острова Вале. Заметив ее, Сандокан в бешенстве ударил кулаком по фальшборту.

— Опять эта канонерка! — воскликнул он, нахмурившись и показывая зубы, белые и крепкие, как у тигра. — Она хочет, чтобы я дал напиться крови моим тигрятам.

— Она следит за нами, Сандокан, — сказал Янес.

— Но я отправлю ее на дно.

— Ты не сделаешь этого сейчас. Пушечный выстрел разнесется по всем окрестным берегам и быстро долетит до флотилии Джеймса Брука.

— Я плюю на флотилию этого раджи.

— Будь осторожен, Сандокан.

— Я буду осторожен, если ты этого хочешь. Но эта канонерка еще устроит нам засаду в устье Саравака.

— Но разве ты не Тигр Малайзии?

— Да, но у нас на борту Дева пагоды. Одна пуля может унести ее жизнь.

— Мы будем для нее щитом.

Канонерка направилась к ним и подошла метров на двести к «Жемчужине Лабуана». На ее палубе показался капитан, вооруженный подзорной трубой, а на носу толпилось человек тридцать матросов с карабинами в руках. На корме канониры застыли около пушки.

Канонерка обогнула праос, описав вокруг него огромный полукруг, и повернула на юг, к Сараваку.

Скорость ее была такова, что через три четверти часа на горизонте осталась от нее только тонкая полоска дыма.

— Проклятье! — воскликнул Сандокан. — Если она мне опять попадется, я утоплю ее с одного залпа. Тигр, даже если он и добродушно настроен, не позволит трижды приближаться к себе безнаказанно.