Похищение с сюрпризом - Анна Бахтиярова

- Дорогой мой младший сын, Себастьен Винзур, - начал Гастон и нервно откашлялся. Коли батюшка обращается так к светлости, стало быть, зол, как тысяча чертей – болотных и лесных вместе взятых. – Я крайне разочарован известием об очередной твоей глупости. Глупости, которая побила все твои предыдущие рекорды. Придется пожинать плоды. В нашем доме побывал сам Его императорское величество – опекун девицы Бельтрами и потребовал, чтобы ты взял ее в жены, раз посмел опозорить. Если свадьба не состоится в течение трех дней, нас всех казнят. Тебя тоже, разумеется. Мы уже выезжаем. Готовься к свадьбе, сын. И только посмей еще что-нибудь выкинуть. Или обидеть невесту. Лично из тебя дух выбью.

- Ох… - выдал светлость непривычно высоким голосом и повторно грохнулся в обморок.

На этот раз Гастон не обратил на это внимание. Уставился на Лизетту.

- Твой опекун – император?

- Да! – выпалила она. - Мой отец был его близким другом!

- Почему же ты раньше молчала?

- А никто не спрашивал!

Гастон больше ничего не сказал. Уронил письмо и сам опустился на траву рядом со светлостью. Лизетта отвернулась, чтобы никто не увидел выражения лица. Нет, она не радовалась. И не злорадствовала. Злилась! Да так, что едва дым из ушей не валил. Свадьбу требует император?! Он издевается?! Отдает ее за это… это… расплывшееся ничтожество без мозгов?! Да лучше на всю жизнь остаться коровой!

- Гастон… - наконец, подал голос светлость. Правда, глаза не открыл. – А давай ты на ней женишься. Мы ж ее вместе похищали.

Тот вытаращил глаза и замотал головой.

- Не выйдет, светлость. Это ж ты – сын герцога. А мой отец – дворецкий. Император на такую замену не согласится. Но может, кто из братьев на Лизетту польстится? Да хоть Теодор. Она куда краше его вечно кислой невесты.

- Угу. Особенно в образе коровы.

- Так мы свадьбу ночью устроим. Никто ни о чем не догадается. Да и Лизетте Теодор больше понравится. Он и на лицо пригож, и фигурой… - Гастон осекся, ожидая бури в исполнении светлости, ненавидевшем, когда хвалили братьев.

Однако на этот раз тот смолчал. Только застонал тихонечко.

 ****

До замка добирались долго. А всё из-за Лизетты. Она отказывалась ехать, ругалась и брыкалась. Пришлось связать и перекинуть через седло. Друзья быстро сообразили (точнее, сообразил Гастон), что девица больше не превращается. Стало быть, магический оборотный лимит исчерпан. Скорее всего, на время. Но надо пользоваться моментом. Не оставлять же ее одну в красном замке. Мало ли что случится за ночь. Отвечай потом перед императором.

Лизетта ругалась всю дорогу, обещая похитителям и мучителям всяческие кары, а заодно пыталась извернуться и укусить ехавшего с ней Гастона. Светлость, сидящий на лошади камердинера, только сопел под нос. Арнольду же пришлось добираться до замка своим ходом. У него-то день получился не столь бурный, как у остальных, может позволить себе пешую «прогулку».

Едва доехав до дома, светлость отправился спать. Но прежде приказал запереть Лизетту и забаррикадировать дверь так, чтобы ни копыта, ни рога выбраться не помогли.

- Всё равно доберусь! – пообещала она скалясь.

Но жених лишь рукой махнул и зевнул. Мол, завтра – будет завтра…

…Оставшись одна, Лизетта позволила себе слабость. Расплакалась, как маленькая, и долго терла глаза кулачками. Ну и пусть лицо опухнет! Всё равно с утра его никто не увидит. В смысле, настоящее. А когда у тебя вместо лица звериная морда, тут, знаете ли, не до красоты. И вообще, еще не факт, что удастся выбраться из спальни. Похитители теперь ученые, постараются держать пленницу взаперти.

И как всё это могло случиться? Может, она просто спит, а, когда проснется, всё вернется на круги своя? Не будет ни жениха, ни предательства императора. Да, предательства! А как еще назвать желание выдать ее замуж за Себастьена Винзура – похитителя и идиота? С принцессами Афелией и Брианой он бы так не поступил. Правильно! Они же дочки – умницы и красавицы! А для оборотня Лизетты Бельтрами император всего лишь опекун. Можно и в расход пустить проблемную воспитанницу. В смысле, переложить ответственность на плечи мужа и умыть руки.

Но ничего! Она всё припомнит! И императору в том числе!

Вспомнился императорский дворец, в котором Лизетте доводилось бывать считанное количество раз. Отливающие серебром стены, мягкие ковры под ногами, слуги в начищенных до блеска башмаках. А сад! Боги, какой же там сад! Можно бродить часами, любуясь клумбами, фигурками из цветов и живыми изгородями. Неудивительно, что обе принцессы обожают там пропадать. Лизетта бы тоже пропадала. Будь она принцессой, разумеется, а не девицей Бельтрами – воспитанницей императора.

Ох, как же она завидовала Афелии и Бриане. И иногда и ненавидела вздорных девчонок. Почему им всё: и свобода, и развлечения, и безоблачное будущее, а ей лишь родовое проклятье и вечное заточение?! Они еще смеют носы воротить при виде Лизетты. Маленькие стервы! Отдубасить бы обеих копытами за все обиды. Но толку-то? Синяки принцесс ничего не исправят. А императорская чета придумает новую кару для чудо-зверушки. Вечно ведут себя, будто это она виновата, что родилась такой.

Вот бы принцессам достались кривоногие и плешивые мужья!

С этой приятной мыслью Лизетта уснула. Приснился луг, залитый солнечным светом, и она сама – в истинном обличье. Шла босая по траве, напевая песню. Следом шагал кто-то еще, но это не тревожило. Наоборот, предавало уверенности и согревало сердце…

****

Лизетта проснулась от ломоты в теле. Приближался восход, а значит, и очередное превращение. Обиженно заурчал желудок. Вечером-то пленницу не покормили. Стоп! Она вытаращила глаза. Раз похитители забаррикадировали дверь, стало быть, не собираются приносить ни завтрак, ни обед, а, может, и ужин.

Ну, дела! Так недолго и копыта отбросить!

В настоящем облике Лизетта ела мало. Как птичка. Но днем-то аппетит зверский!

Проклиная герцога и императора, она привычно подняла руки над головой. Кувырок получился обычным – искусным и ловким, а вот приземление… Нет, грохот последовал основательный, но об пол ударились не копыта или слоновьи ножищи, а… когти. Лизетта недоуменно уставилась на пузо и охнула, обнаружив чешую. Рванула к зеркалу в углу. Увидела отражение и плюхнулась на пятую точку. Спасибо, что относительно плавно. Хоть не отбила упомянутую часть тела.

Вот это да! Такого с ней еще не случалось ни разу. Неужто, потрясение вчерашнее сказалось? Но как вовремя! Держись, женишок! Теперь никакие двери не удержат! Да и кому нужны двери, когда есть окна. И крылья!

…Гастону снился дом. Бирюзовый замок Винзуров, лабиринты столичных улочек, шумные трактиры и, конечно же, она – рыжеволосая Сабина, дочка кухарки. Не до чего серьезного у них пока не дошло. Только целовались по углам. Мать зазнобы пообещала оторвать крайне важную для мужчины часть тела, если он позволит себе лишнего. Гастона намерения кухарки бы не остановили, но тоже самое пригрозил сделать собственный отец, а уж он-то слов на ветер не бросал. Так и сказал отпрыску: нечего лезть к девицам в особняке, хлопот не оберешься, а для удовлетворения потребностей есть девки трактирные. Сабину же можно получить только после свадьбы.