Тайны смерти русских писателей - Виктор Еремин

В год вступления на воинскую службу Радищев женился на девице из древнего дворянского рода — Фекле Степановне Аргамаковой (1725–1804), которая и стала матерью его одиннадцати детей. Александр Николаевич был самым старшим, он родился в годы воинской службы отца. У Александра были еще четыре сестры и шесть братьев. Родители пережили семерых своих детей.

Отец писателя был известен крутым нравом и великим суеверием. Однако существует легенда, будто во время Пугачевского восстания крепостные крестьяне спрятали своего барина и его семью от искавших их бунтовщиков, переодев в свою одежду и измазав грязью и сажей. Если такое было и в самом деле, то, скорее всего, благодаря мягкости и справедливости Феклы Степановны. В 1780 г. Николай Афанасьевич был назначен прокурором Саратовского губернского магистрата, в 1787–1790 гг. избирался кузнецким уездным предводителем дворянства. Был весьма образован, знал несколько языков, имел хорошую домашнюю библиотеку.

3

Николай Афанасьевич беспокоился об образовании старшего сына, но поначалу совершил серьезную ошибку — взял гувернером шестилетнему мальчику француза, который, как выяснилось позднее, оказался беглым солдатом. Когда это открылось, было решено отправить Сашу к двоюродному брату матери Михаилу Федоровичу Аргамакову (? —1764). Братья Аргамаковы, Михаил и Алексей, жили в Москве и справедливо считались просвещеннейшими людьми своего времени. Так, Алексей Федорович Аргамаков в 1755 г. был назначен директором основанного в январе того же года Московского университета. До этого назначения именно А. Ф. Аргамаков разработал одобренный императрицей Елизаветой Петровной проект устройства хорошо известной нам ныне кремлевской Оружейной палаты.

В 1756 г. Александра отвезли к дядьям в Москву, где мальчик получил лучшее начальное образование. Тем временем умерла Елизавета Петровна, а через полгода, 28 июня 1762 г., в результате дворцового переворота был свергнут и позднее убит император Петр III. На престол взошла его жена Екатерина II. Коронация новой императрицы проходила в Москве 22 сентября (3 октября) 1762 г. В дни торжеств А. Ф. Аргамаков ходатайствовал о приеме в Пажеский корпус своего племянника Александра Радищева. Прошение было удовлетворено.

Пажеский корпус был учрежден в конце 1759 г. императрицей Елизаветой Петровной, хотя первые пажи появились при российском дворе по решению Петра I в 1711 г., причем первоначально пажами назначались только подростки немецкого или шведского происхождения. Позднее места пажей стали занимать дети придворных и офицеров гвардии. Им выплачивали жалованье, выдавали одежду и кормили.

Со временем появилась потребность давать пажам образование. В этих целях был учрежден Пажеский корпус. Проект его разработал основатель Московского университета граф Иван Иванович Шувалов (1727–1997). В штат корпуса входили 9 камер-пажей[22] и 40 пажей. В1762 г. корпус возглавил на долгие семнадцать лет Франц Ротштейн. Во времена учебы Радищева преподавал все предметы единственный педагог — француз Морамбер.

Александр Радищев фактически стал первым пажом, принятым на службу новой императрицей Екатериной II. Тогда ему едва исполнилось 13 лет. После коронационных торжеств в Москве, которые длились почти полгода, в свите императрицы мальчик впервые приехал в Петербург. В должности пажа он оставался вплоть до 1766 г., правда, службу завершал камер-пажом.

По свидетельству биографов писателя, это было счастливейшее время в его жизни. И должность, и окружение подростку нравились, императрица — Екатерине в начале службы Радищева шел тридцать третий год — молодая, красивая, очень деятельная, доброжелательная, стала для юноши олицетворением просвещенного абсолютизма и справедливой власти. На 1760-е гг. приходится время абсолютного фаворитизма Григория Григорьевича Орлова (1734–1783), человека грубого, но не злого и тем более не злопамятного. Это необходимо учитывать, поскольку должность пажа автоматически сделала юношу «своим» в закулисах императорской резиденции. Радищев, сам того не желая, слегка приоткрыл занавес над тайнами своей юности в знаменитом «Житии Федора Васильевича Ушакова»: «Семнадцатилетней юноша, наперстник вельможи, коего тогдашний доступ до Государя всем был известен, не мог он обойтися без искушения, и сии были различнаго рода. Большая часть просителей думают, и не редко справедливо, что для достижения своей цели нужна приязнь всех тех, кто хотя мизинцом до дела их касается; и для того употребляют ласки, лесть, ласкательство, дары, угождения и все, что вздумать можно, не только к самому тому, от кого исполнение прозьбы их зависит, но ко всем его приближенным, как то к Секретарю его, к Секретарю его Секретаря, если у него оной есть, к писцам, сторожам, лакеям, любовницам, и если собака тут случится, и ту погладить не пропустят»[23]. Опыт придворной службы, прежде всего интриг и коварства вельмож, осаждающих со всех сторон императорский престол, юноша получил во дворце предостаточный. Еще будучи никем, он доподлинно познал грязную изнанку государственной власти.

Павел Радищев (1783–1866), сын Александра Николаевича, сохранил описание отца в юности: «Он был среднего роста и в молодости был очень хорош, имел прекрасные карие глаза, очень выразительные, был пристрастен к женскому полу (…это был его единственный порок, если только это можно назвать пороком). Он был нрава прямого и пылкого… был в дружбе непоколебим, забывал скоро оскорбления, обхождение его было простое и приятное». Радищев отлично владел шпагой, ездил верхом и был прекрасным танцором. Ну чем не описание Керубино при дворе графа Альмавивы из «Женитьбы Фигаро» П.-О. Бомарше? Для меня удивительно все же иное: если верить художникам, то на знаменитых портретах Александр Николаевич Радищев внешне необычайно похож на самого любимого фаворита императрицы в 1779–1784 гг., трагически скоропостижно скончавшегося Александра Дмитриевича Ланского (1758–1784). Вполне вероятно, что именно таков был типаж молодого человека, наиболее приятный оку государыни.

О том, что Екатерина II приметила именно пажа Радищева и благоволила ему, сказал в своей статье первый биограф писателя — A.C. Пушкин, который собирал информацию по свежим следам, среди современников Александра Николаевича. Он отметил: «Государыня знала его лично…» Далеко не каждый паж удостаивался такой чести и уж тем более далеко не каждый дворянин.