Элементы власти: уроки лидерства и влияния - Терри Бэкон

В книге «Структура разума: теория множественного интеллекта» (Frames of Mind: The Theory of Multiple Intelligences)[8], вышедшей в 1983 году, психолог Говард Гарднер выдвинул предположение, что человек обладает не единым интеллектом, а несколькими относительно независимыми интеллектуальными способностями. Эту идею он детально рассматривает в своих последующих книгах. Среди способностей, отвечающих критерию интеллекта, Гарднер отмечает лингвистический, логико-математический, музыкальный, пространственный, телесно-кинестетический, естественноисторический, межличностный и внутриличностный интеллекты{14}. Теория Гарднера отражает ранние исследования, посвященные структуре интеллекта: работы Дж. П. Гилфорда{15}, который выделял 90 интеллектуальных и 30 поведенческих способностей, и Роберта Дж. Стернберга{16}, описавшего различия между стилями мышления. Во всех этих теориях есть разумное зерно, и их признают в когнитивной психологии. Вполне понятно, что по сравнению с большинством других людей знаменитая танцовщица и хореограф Твайла Тарп обладает более значительным телесно-кинестетическим, архитектор Фрэнк Ллойд Райт – пространственным, а Чарльз Дарвин – естественноисторическим интеллектом. Таланты людей проявляются по-разному. У меня, например, нет склонности к иностранным языкам, хотя моя дочь изучает их с легкостью. Я ноль в высшей математике, но немного одарен музыкально, хотя понимаю, что возможности Карлоса Сантаны гораздо больше моих. И так далее.

Аналогично существуют разные способы познания, хотя пуристы наверняка будут доказывать, что есть лишь один способ, а различаются лишь объекты познания. Однако, как мне кажется, существование разных способов познания очевидно. Например, для некоторых людей таким способом является то, что я называю духовным познанием. По-видимому, их понимание вещей выходит за границы обычного. Шаманы и люди с глубоким духовным восприятием мира обладают уровнем самосознания и осведомленности, недостижимым для остальных. У них есть связь с некой мистической сферой, которую те, кто лишен способности к духовному познанию, просто не чувствуют и часто посмеиваются над ее очевидной нереальностью. Духовное познание легко отвергать, если вам оно не присуще или если вы наблюдаете по телевизору, как шарлатаны вещают о духовности, собирая пожертвования себе на очередную модную машину или особняк. Тем не менее, встречая человека, наделенного истинным духовным знанием, такого как далай-лама, вы оцените его уровень осведомленности и способ познания мира, недоступный большинству живущих.

Я не собираюсь классифицировать и систематизировать способы познания и тем более научно доказывать описанные факты. Моя цель в другом: мне просто хочется напомнить, что знания и способы познания мира Твайлы Тарп и далай-ламы различны. Существующие пути познания помогают людям по-разному выстраивать власть знания.

Совершенно ясно, что существует, например, процедурный способ познания. Квалифицированный нейрохирург проводит гипофизэктомию (удаление гипофиза), а хатаали (лекарь) племени навахо проводит церемонию Благостного пути для соплеменников, уходящих на войну так же, как Твайла Тарп ставит танец, Педро Альмодовар снимает кино, а Лидия Маттиччио Бастианич готовит блюда итальянской кухни, от которых текут слюнки. В хорошо отлаженном бизнесе высоко ценится процедурное знание. Те, кто понимает суть профессиональных действий и умело их выполняет, развивают особую власть знания, которая хорошо вознаграждается. Производственные навыки и опыт защищают рабочие места таких специалистов во время экономических спадов и делают их желанной целью для компаний, нуждающихся в привлечении перспективных сотрудников. Окружающие ценят знания профессионалов, поскольку они обычно выполняют производственные задания рациональнее и эффективнее, чем кто-либо другой. Они не просто решают проблемы, а помогают их избежать. Когда необходимо найти высокопрофессиональное решение, вы ищете человека с выдающимися практическими навыками, а те, кто ими обладает, имеют большую власть знания.

Еще одним способом является институциональное познание. Это информация о том, «кто есть кто» и как работает организация: кто принимает решения и влияет на их принятие, как действует неформальная сеть связей, как что делается (или не делается), чем отличаются провозглашенные и фактические организационные ценности, как развивалось данное учреждение, что меняется в нем сейчас и т. д. Зачастую сотрудники, обладающие самым большим объемом институциональных знаний, работают в организации дольше других и находятся в центре главных событий, не занимая порой высоких постов. Однако руководители хорошо осознают ценность таких сотрудников, особенно во времена кризисов и перемен. Более того, умные топ-менеджеры стараются при своем введении в должность вычислить обладателей институционального знания, поскольку они владеют информацией, необходимой, чтобы быстро и без ошибок войти в курс дел, оставаясь в стороне от неприятностей.

Вероятно, самым традиционным способом познания является предметно-материальное, примером которого может служить банальная зубрежка. Люди, превосходящие других в знании фактов, подобны ходячим энциклопедиям: они прекрасно проявляют себя в решении задач и устранении проблем, поскольку держат в памяти большой объем данных, их хорошо включать в команду для участия в викторине. Наверное, мои слова выглядят так, будто я пытаюсь принизить ценность их знаний, но это не так. Разумеется, обладание большим объемом фактических данных создает власть знания. Однако в век цифровых технологий доступ к информации стал проще и легче, поэтому предметно-материальные знания по-прежнему ценятся, но уже не так высоко, как в прежние времена.

Еще один способ познания – художественный, хотя это скорее особое видение мира. Одна из самых важных форм восприятия и постижения мира человеком – сквозь призму искусства. Так, великий японский художник Кацусика Хокусай, отражая свойственное синтоизму почитание живой природы, мог смотреть на океан и видеть гору Фудзи в пене, на мгновенье замершей на гребне волны. Пабло Пикассо при взгляде на женщину умел увидеть изломы конструкций, форм, линий и цветов, из которых возникал ее образ. Гений Пикассо был призван разрушить изображение мира, свойственное эпохе Возрождения, настолько реалистичное, насколько было под силу художнику, и прямо заявить: «Нет! Существует принципиально иное видение мира». Возможно, вы не поймете безумия войны, пока не прочтете книгу «Уловка-22» (Catch-22)[9] Джозефа Хеллера, воплощающую его негативное восприятие этого сумасшествия. Наверное, вы не узнаете, что такое пустота, пока не увидите отрешенный взгляд Сюзон, барменши из Folies-Bergère, с картины Эдуарда Мане; не проникнетесь безжизненной монотонностью работы учреждений, пока не ознакомитесь со стихотворением Теодора Рётке «Печаль» или не почувствуете неистовую ярость против системы, пока не услышите строки Эдварда Эстлина Каммингса «Спою об Олафе, счастливом и большом». Изобразительное искусство и язык наделяют нас голосом и способом самовыражения для познания самих себя и мира вокруг. Таким образом, они помогают придать форму тому, что и в какой степени мы знаем, а это дает людям искусства необыкновенную власть знания, или власть восприятия.