И в пути народ мой. «Гилель» и возрождение еврейской жизни в бывшем СССР - Йосси Гольдман

Ашер Острин сказал Чарли: «Вы крайне великодушны, еврейский народ благодарит вас. А если у нас ничего не выйдет?» На это Чарли ответил: «Я бурил сухие скважины. Какие-то оказывались пустыми, но в некоторых мы находили нефть». Он считал, что «Гилель» в бывшем СССР, может, и начнется как сухая скважина, но в итоге превратится в богатое еврейское месторождение.

В скором времени «Гилель» произвел на Чарли такое впечатление, что он укрепился в своем намерении способствовать успеху нашего проекта. В 1998 году, когда Чарльз и Линн приехали ко мне домой в Иерусалиме послушать доклады студентов из Северной Америки, которые вернулись с Украины по завершении проекта «Песах», они оба были тронуты до слез эмоциональными рассказами студентов об этой поездке.

Чарли был неколебимым противником коммунизма и возрождение еврейской жизни в СССР считал важным этапом его искоренения. В возрождении еврейской жизни он видел очередной шаг к свободе для всех россиян.

За те годы, в которые мне выпало счастье общаться и работать с Чарльзом и Линн, меня постоянно согревал и воодушевлял их безграничный «идишкайт». Сравниться с ним могли только их скромность, чуткость и деликатность. После первого знакомства с Линн и Чарли я вспомнил истории про ламед-вавников, которые узнал в детстве. Меня эти истории всегда завораживали, я никогда не уставал их читать. Существует еврейская легенда, что каждое достойное поколение благословлено рождением тридцати шести праведников, ламед-вавников, которые поддерживают существование нашего мира своим милосердием, любовью и добротой. Благодаря им Бог прощает нам все наши прегрешения и дарует нам еще один шанс на чуву. Эти тридцать шесть столь добры и безгрешны, что сами не сознают своего особого статуса. Познакомившись с Чарли и Линн Шустерманами, я понял, что это не легенда, а быль. Эти прекрасные люди – подлинные ламед-вавники, хотя сами они этого не знают. Чарли оказался очень прозорливым человеком и был уверен в успехе наших начинаний. В один из его приездов в Израиль я заехал за ним в гостиницу и отвез его в канцелярию Еврейского университета на горе Скопус, чтобы познакомить с сотрудниками «Гилеля» из бывшего СССР и показать материалы, которые мы подготовили для использования там. Чарльза искренне тронули и впечатлили наши сотрудники и программы, и он сказал мне: «У успеха много отцов, а вот неудача – сирота. Знай, Йосси, – добавил он, – что, если все пройдет успешно, найдутся люди, которые попытаются присвоить себе достижения “Гилеля” в бывшем СССР и свести твою роль к минимуму». К сожалению, он оказался прав!

В декабре 2000 года Чарли скончался после долгой и героической борьбы с раком. После его смерти я дал руководителям отделений «Гилеля» в бывшем СССР поручение повесить его портрет в каждом из наших центров, в знак нашей признательности этому выдающемуся человеку. Линн и по сей день продолжает их священный труд, удвоив усилия по возрождению еврейской жизни в бывшем СССР, Израиле и Северной Америке.

Первые программы

По окончании осенних праздников пришла пора планировать Суккот. Женя организовала трехдневный праздничный выезд для 25 студентов. Они посетили разные еврейские достопримечательности в Москве и ее окрестностях – синагоги, кладбища, другие интересные места. Еще был поход по лесу, строительство сукки, празднование. В один из вечеров Суккота около 150 студентов собралось в Московском еврейском университете – намечались концерт, театральное представление и дискотека, однако минут через пятнадцать после начала программы в здании вспыхнул пожар. Всех эвакуировали, и студенты много часов ждали снаружи – на случай, если понадобится их помощь. На следующий день все пришли делать уборку после пожара. Студенты уже ощущали определенную ответственность за свой новый дом – «Гилель».

Через неделю около 200 студентов набилось в актовый зал Еврейского университета в Москве, где «Гилель» проводил мероприятие, посвященное завершению праздника Симхат-Тора. Йосси Хец, мой иерусалимский координатор израильских студенческих программ, был тогда в Москве и сообщил, что собравшиеся с большим воодушевлением восприняли открытие «Гилеля» и студенты с энтузиазмом посещают его мероприятия. Среди ранних мероприятий «Гилеля» были проведение Онег-Шаббата, создание театральной труппы, а также ансамбля песни и пляски.

«Гилель» предоставлял студентам из бывшего СССР новые возможности, у еврейских студентов появились собственный адрес и собственная площадка, которых не было раньше. Что поначалу привлекало студентов из бывшего СССР в «Гилеле»? По большей части они приходили ради новых встреч, возможности пообщаться, познакомиться с другими евреями. Однако, начав с этого, они часто возвращались для участия в программах с серьезным еврейским образовательным и духовным компонентом.

Аня, студентка-активистка, объясняла в письме к одному журналисту:

«Гилель» – место привлекательное и располагающее, его отличает интеллектуальная открытость, политическая нейтральность, искренняя духовность и разнообразие. Как еврейский студенческий центр «Гилель» работает со все более глубокими потребностями студентов-евреев из бывшего СССР. Он помогает им строить связи с другими евреями, делая акцент на еврейской идентичности и образовании.

В «Гилель» приходили не только евреи; бывали здесь и неевреи, подозревавшие, что в семье от них скрыли их истинное происхождение, – их подозрения впоследствии подтвердились. Некоторые студенты самостоятельно выискивали у себя еврейские корни, поскольку дома даже не знали или не могли сказать с уверенностью, евреи они или нет. Существовала «подпольная книга», использовавшаяся для генеалогических изысканий, в нее было внесено 20 тысяч еврейских фамилий. Многие молодые люди заглядывали в эту книгу на железнодорожных вокзалах и в других подобных местах, чтобы найти там свои фамилии и выяснить, есть ли у них связи с еврейством. Бывали случаи, когда такие студенты-неофиты впоследствии записывались на один из семинаров в «Гилеле». В итоге некоторые стали его активными членами.

По словам Джонатана Пората, еврейско-студенческая среда в бывшем СССР середины 1990-х годов представляла собой tabula rasa. Все казалось новым, захватывающим. В отличие от того, с чем мы не раз сталкивались в западном мире, в России никто не считал, что «Гилель» – это что-то скучное; «Гилель» никого не разочаровывал. Ни у кого из здешних студентов раньше не было неудачной бар– или бат-мицвы, от которой осталось бы неприятное впечатление об иудаизме, потому что у них вообще не было никакой бар– или бат-мицвы: «Присутствует ощущение наивности и открытости; все выглядит новым и замечательным. Их изумляет сама мысль, что еврейская молодежь может заниматься еврейскими делами».

Ноябрь и декабрь 1994 года стали для московского «Гилеля» особенно деятельными – мы продолжали закладывать основы движения. Состоялось две пешеходных экскурсии по «еврейской Москве», которые провела Ирина Асташкевич. Устраивались встречи со студентами и преподавателями еврейских институтов – обсуждали совместную работу с «Гилелем». Эли Таран из Еврейского агентства