Квадрат тамплиеров - Питер Аспе

– Это похоже на пазл… на криптограмму. Вам не кажется, комиссар? – Ее голос изменился, словно сломался, как у подростка. В одну минуту из назойливой разбитной девки она превратилась в озорную школьницу.

– Если вы правы, мы имеем на руках идеалиста или человека со странностями, ну или то и другое.

Ван-Ин вздохнул и вдруг почувствовал благодарность к Де-Ки за то, что он привлек его к этому делу. Не пришло ли время перенести «работу» в кровать, и как можно быстрее.

– Или того, кто слишком часто смотрит развлекательное американское телевидение, – добавила она с умным видом.

– Боже! – простонал он. – Сделайте же меня!

– Что вы сказали? – Ханнелоре впилась в него взглядом, ее нижняя губа дрожала, она словно хотела рассмеяться.

Ван-Ин оторопел и залился краской.

– Полицейский жаргон, – выкрутился он.

– А еще что-нибудь скажете.

Ван-Ин понял, что нет причин дурачить ее. Выбор за ней.

– Вы правы, мэм. Надо подлечить свою речь.

– Брань, комиссар, брань, вот что я использую, если оказываюсь по уши в дерьме.

– Вы шутите!

– Нет, правда, это возвращает меня в студенческие годы, – заговорила она нетерпеливо. – Я явилась на свой первый экзамен в джинсах, совершенно новых. Можете представить, что сказал мне профессор?

– Нет, – невинно ответил Ван-Ин.

– «Я не принимаю экзамен по одежке, вернетесь в сентябре, вон!» Я выругалась, мне стало легче.

– Вы разыгрываете меня.

Он осознавал, что их беседа превратилась в анекдот, в то время как они занимались расследованием. «Боже» – было на кончике его языка. Он был рад, что больше никого нет в магазине.

– Так, где вы использовали это выражение? – Она почти тыкала локтями его ребра.

Трудно сказать, подслушивал ли их Лео, в любом случае момент он выбрал более чем подходящий. Он тяжело дышал, а поросячьи глазки подернулись маслом и блестели, когда его взгляд перебегал с Ван-Ина на Мартенс.

Ханнелоре Мартенс сделала серьезное лицо. Все это было ей в новинку, она даже забыла мудрый совет своих коллег быть всегда настороже. Некоторое время ей это легко удавалось, хотя было не в ее стиле. Неудивительно – все входили в здание суда с сумрачно серьезными лицами.

– Нашли что-нибудь? – спросил Ван-Ин.

– Никаких отпечатков, – объявил Лео покорным тоном. – И перчатки стандартные, такие можно найти где угодно, разве микроэкспертиза могла бы что-нибудь сделать.

– А что с царской водкой? – повернулась Ханнелоре к Ванмаэлю.

– Что вы имеете в виду, мэм?

– Разве нельзя проследить, откуда получены десять галлонов вещества, которого нет в супермаркетах?

– Вы думаете найти где-нибудь отчет о продаже этой смеси? Это лишь одна часть азотной и три части соляной кислот, ничего серьезного, в любой аптеке можно разжиться. Ювелиры часто используют такой раствор, чтобы отделить золото от других металлов.

Лео взял стул, сел напротив Ханнелоре и Ван-Ина, снял очки и стал объяснять. Он начинал свою карьеру в качестве школьного учителя, ему нравилось преподавать, но ученики средних школ не прониклись его энтузиазмом.

– Чистое двадцатичетырехкаратное золото мягкое, но практически непригодное для обработки. – Он прямо-таки читал лекцию. Это был его выход: щеки, усеянные красными угрями, порозовели, глаза сияли. – То, что мы понимаем как восемнадцать каратов или четырнадцать каратов, – смесь золота и меди, серебра, никеля или палладия. Чем больше меди, например, тем более желтым станет золото. Так называемое «белое золото» является комбинацией золота и палладия или никеля. Восемнадцать каратов – сплав, содержащий семидесятипятипроцентное золото.

– Хорошо, хорошо, – сказала Ханнелоре. – Вы каждый день открываете новое!

Лео поблагодарил ее широкой улыбкой. Прекрасной Ханнелоре стало очевидно, Лео – общий любимчик.

– Процедура очистки старого золота есть отделение лишних компонентов, а золото, как известно, стойко к кислоте, скинул хлам и получил чистое золото.

Лео снова водрузил на нос очки, таким образом дав понять, что его лекция завершена. Он уставился на двух голубков напротив, ведь для него было очевидно, что между этими двумя происходит нечто. У него был только один вопрос: как такая, как Ханнелоре, могла заинтересоваться таким, как Ван-Ин, его другу было сорок один год, он прокурен, как дымоход в старом особняке, и заливает за воротник по полной.

– Что ж, Дегрофу можно не жаловаться, его золото можно использовать? – подытожила Ханнелоре.

– Абсолютно, м-э-эм, – сказал Лео, подчеркнув «мэм», чтобы определить разницу в статусе.

– Но девяносто процентов стоимости ювелирных изделий – это работа и дизайн. Кто бы ни сделал это, он нанес повреждение, а вот если бы они все вынесли, Дегроф получил бы по страховке все до последнего пенни.

– Месть, – осторожно предположил Ван-Ин.

– Осуществленная образованным психом, – отметила Ханнелоре, помахивая листком бумаги.

Лео не понял ее комментария и не обратил на него серьезного внимания.

– Если это была месть, то хорошо подготовленная, – сказал он. – Здесь побывал не любитель. Семтекс помог открыть сейф, а это не то, что можно приобрести в местной пекарне. Процесс распада в кислотной смеси также требует более суток. Кто-то знал, что магазин в субботу закроется.

– Не забудьте про сигнализацию. Преступник знал код и всю процедуру взаимодействия с охранной структурой, – напомнил Ван-Ин.

Ханнелоре достала пачку сигарет из кармана юбки.

– Вы курите, комиссар?

Ван-Ин не мог поверить ушам.

– Да, спасибо, – сказал он.

Лео решительно отказался.

Пока Ван-Ин наслаждался первой затяжкой, Ханнелоре вдруг сказала:

– Странно, что этот кто-то знал код сигнализации и не знал комбинацию сейфа.

Лео посмотрел на Ван-Ина. Кто бы мог подумать, что скрывается за красивыми устами.

– Как говорил мой старый школьный учитель: «Хорошая оценка, мой мальчик, это еще один шаг в нужном направлении».

– Почему мы не подумали об этом? – удивился Ван-Ин.

– Потому что женщины оказались остроумнее, комиссар, – с гордостью сказала она. – И еще надо не забыть латинскую белиберду, комиссар, да? – Она положила листок через стол к Лео. – Вы же изучали латынь в школе, если я не ошибаюсь, а, господин Ванмаэль?

Ван-Ин не понимал, почему они продолжали использовать официальное обращение. Но Лео, похоже, не беспокоился на этот счет.

– Это верно, – ухмыльнулся он, поправляя свои очки и беря в руки листок бумаги для детальной экспертизы.