"Долой стыд!" Сексуальный Интернационал и Страна Советов - Ольга Грейгъ

Видя потрясение Крупской, Вера Засулич посоветовала не обращать на все это внимание. И чтобы как-то отвлечь приятельницу, познакомила ее с еще не ставшей знаменитой Кларой Цеткин (наст. Эйснер; 1857–1933). Надежда Константиновна, впервые увидев эту госпожу, поразилась тому, что с первых же минут их встречи та вдруг резко и неприязненно заявила:

– Что это вы на меня так смотрите? Вам, наверное, сказали, что я еврейка? Это неправда. Я чистейших кровей немка.

Крупская лишь улыбнулась, глядя в круглые черные глаза Клары; она была заранее предупреждена Засулич о болезненном восприятии Цеткин своей еврейской внешности и происхождении. Потому, не придав особого значения ее реплике, Надежда Константиновна спросила:

– Каково ваше отношение к марксизму?

Та скороговоркой, допуская в разговоре на немецком языке многочисленные ошибки, что тут же подмечала блестяще знавшая язык Крупская, рассказала о ситуации в Германии. Дав при этом ясные – хлесткие и нелицеприятные – характеристики руководителям 2-го Интернационала. Их беседа продолжалась около полутора часов, после чего Цеткин заторопилась и, не допив остывший чай, быстро попрощавшись и не сказав ничего о будущей встрече, покинула их.

Среди мюнхенских знакомок Засулич была и Броня Мархлевская, супруга известного деятеля 2-го Интернационала Юлиана Юзефовича Мархлевского (псевд. Куявский; 1866–1925), родом из Польши. В 1902–1905 гг. совместно с Парвусом (наст. Гельфанд) создаст «Издательство славянской и северной литературы д-ра Мархлевского и Кº. Мюнхен». Ни к славянам, ни к северным народам оба (как и все остальные сотрудники издательства) не имели никакого отношения, что, впрочем, не мешало им дискредитировать эти святые для русских понятия. Впоследствии работал в ЦК МОПР Коминтерна. Живя в Мюнхене, принимал активное участие в разработке схем по доставке антирусских газет в Российскую империю. Вместе с ним в организации доставки газеты «Искры» в Россию активное участие принимали австрийский коммунист Франц Меринг и немка Роза Люксембург (на самом деле оба евреи). Благодаря их стараниям, с помощью сотен агентов «Искры» газета переправлялась то самыми краткими и опасными, то безопасными окольными путями. Надо отдать должное изощренной изобретательности этих лиц, существующих в рамках жесточайшей партийной дисциплины, где даже подозрение на предательство заканчивается смертельным приговором, приводимым в действие сотоварищами: мужского ли, женского полу. Одним из помощников в переправке «Искры» и другой подрывной литературы был некий И. М. Юзефович, содержатель питейного заведения «Севастополь» в египетской Александрии. Бывший подданный Российской империи прибыл в Грецию, чтобы создать базу для своих. В его заведении был склад нелегальной литературы, которую Ленин, Засулич, Мархлевский и иже с ними высылали из Германии, а уже оттуда тонны гнусной макулатуры доставляли на пароходе «Боржом» в Батум и Одессу, откуда революционные рабы растаскивали ее по всей необъятной стране.

Как-то Броня Мархлевская, по-дружески посетившая Крупскую, с которой ее познакомила Вера Ивановна Засулич, посетовала, что ее мужа-искровца «затирают». Пришедший в этот момент Владимир Ильич, услышав разговор двух женщин, задорно уведомил:

– Мы тут приняли решение, что Инна Смидович более не в силах исполнять обязанности секретаря газеты. И я думаю, Наденька, ты справишься блестяще. …Мы так решили.

Женщины не знали, что этому предшествовала схватка Ульянова с Плехановым. Современные историки причиной той исторической размолвки называют, что будто бы Плеханов приревновал колченогого Мартова-Цедербаума к Ульянову, которого Владимир Ильич тогда еще называл не иначе как ласково: Мартуша. В пылу горячих упреков речь зашла и об «Искре». А когда встал вопрос замены ставленницы Плеханова Смидович-Леман на другую доверенную женскую особь, разговор и вовсе пошел на повышенных тонах. Плеханов стал убеждать, что у него нет других достойных кандидатур. К тому же он вовсе не собирается смещать Смидович-Леман. Которая, между тем, была самой изощренной из интриганок, крутившихся вокруг большевистской газеты «Искра». Она всегда принимала сторону Плеханова (если тот был лидером среди соратников-соперников), но она так же легко могла переметнуться в лагерь более успешного «политика». Однако кого она точно не терпела, так это Ульянова. Она была непреклонно убеждена, что Ульянов «со своей селедкой» проводит максимум времени в развлечениях вместо того, чтобы заниматься революционной борьбой.

Но все же должность секретаря была возложена на Крупскую, сразу же приступившую к работе со всей ответственностью, на какую только была способна. Надежда Константиновна в буквальном смысле работала на износ. М. Эссен писала о работе Крупской в тот период: «Надежда Константиновна была незаменимым секретарем редакции старой «Искры» и «Вперед», и вся огромная работа по организации связи с партийными комитетами в России, по распределению сил, подготовке ко II и III съездам партии лежала целиком на ее плечах. В ее руках сосредоточились все нити, все связи с большевистским подпольем, которые беспрерывно рвались из-за арестов товарищей, провалов явок и адресов и которые она с изумительным терпением и большевистской настойчивостью вновь и вновь восстанавливала…»

Упомянутая Мария Моисеевна Эссен (1872, Брест-Литовск – 1956, Москва) также была профессиональной революционеркой, в движении социал-демократов с 1892 года, член киевского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса»; в 1899 арестована, выслана в Якутскую губернию. В 1902 бежала за границу, в Женеву, но уже в 1903 – член Петербургского комитета РСДРП, в 1905 была организатором боевых дружин (!). Впоследствии, с 1925 по 1927 г. работала в Москве, в Госиздате, с 1927 г. – в Истпарте ЦК ВКП(б), Институте Ленина, с 1931 г. – в Коммунистическом институте журналистики и т. д., была членом Союза советских писателей, – учила бывших русских, ставших советскими гражданами: что и о ком можно, а что и о ком нельзя писать и читать. Очень гордилась партийной кличкой «Зверь». (Любопытно, но знаменитый оккультист и масон Алистер Кроули считал себя истинным Зверем, во что верили и его современники, часто подписывался как «Зверь 666»; Зверем каббалисты называют Нерона, Гитлера и других преступников международного масштаба.) В рядах пламенных революционеров также были Сатана (В. П. Арцибушев) и другие представители бесовщины и дьяволиады.

Тогда, в 1901 году члены редакции «Искры» жили в разных местах: Ульянов, Крупская, Мартов, Потресов и Засулич – в Мюнхене, Плеханов – в Женеве, Аксельрод – в Цюрихе. Но действовали они все в одном направлении. И газетенке своей придавали определенный вес склоками и лживыми статейками. Обилие псевдонимов производило эффект присутствия читательской аудитории. Какие только дискуссии не подписывались непонятными именами; А – р, Н. Д., Steinberg (П. Б. Аксельрод); А. Булыгина, В., В. З., З., Иванов, Карелин (В. И. Засулич); А. Б., Берг, Гамма, Егоров, Кедров, Л. М., Мартов Ю. О., Сергеев, Тупорылов, Нарцис, Эльмар, Ignotus, Martin, Z. (Ю. О. Цедербаум); Алексеев, Андреевич, Бельтов, Бочаров, Волгин, Валентинов, Каменский, Кузнецов, Ушаков, Idem и др. (Г. В. Плеханов); А. П., К – р – ий, П – в, П – р – ъ, Потресов-Старовер, Путман, Семин, Орест, Старовер (А. Н. Потресов) и т. д. Были у «Искры» и свои поэты: Петр Вейнберг, Николай Ломан, Алексей Сниткин, Лиодор Пальмин, Петр Шумахер и другие, писавшие пасквили и «шедевры», не только такие, как «Песнь каторжного», но еще и «Песнь о Педефиле и Педемахе», «Угнетенная невинность, или новая Одиссея».