АЛЬТЕРнативная жизнь - Александра Завалина

– Слушай, Мартин, – сказал Летос, – не хочешь поучаствовать в школьном турнире по альтеробою?

Я удивленно на него покосился, а Летос добавил:

– Я бы тебя записал.

– Я, конечно, хорош, – произнес я, – но откажусь.

– Почему, Март? – удивилась Дия. – Ты так быстро перекидываешься, а твой альтер меняется в одно мгновение!

– Когда я в ударе, – уточнил я.

Я заколебался. С одной стороны, у меня не было времени на альтеробойский турнир, но с другой – мне хотелось показать себя. Кому не нравятся восхищенные взгляды, всеобщее признание и толпы фанатов? Ну ладно, может, с фанатами я и загнул, но уважение и почет обеспечены, если ты вошел в школьную сборную по альтеробою. Школьная сборная выступает на Королевских соревнованиях, а победители защищают свою страну. И сам король Риллус пожимает руки спортсменам и награждает их медалями…

– Подумай еще, – видя мою нерешительность, разрешил Летос. – Если что, скажешь.

– Ладно.

Мы добрались до пляжа и только принялись раздеваться, как Летоса окликнули какие-то ребята с Рином во главе.

– Бой Рина и Летоса в следующий понедельник, – сообщила Дия, когда Летос отошел.

– За кого будешь болеть? – спросил я.

– За Летоса, конечно, – ответила Дия и посмотрела на Летоса взглядом, полным нежности.

Они не встречаются, но и дураку ясно, что они друг к другу испытывают. Это выглядит дико. В прошлом они не дружили, хотя Дия всегда жалела Летоса, стоило ему прибиться к какой-нибудь нехорошей компании, вроде Дулира и его шайки-лейки. А я терпеть его не мог за его мягкотелость и доверчивость – правда, это было до того, как он вытащил нас из Джунглей и стал нам хорошим другом.

Да, но те времена давно прошли. Никаких «нас» уже нет, и я не знаю, радоваться мне или огорчаться, видя, как они неравнодушны друг к другу.

Я стащил с себя майку. Да ну. Забудь, Мартин. Ты сюда не за друзьями приехал, а за признанием. Стоит тебе разгадать секрет Джунглей…

Да, секрет Джунглей. Я здесь из-за него.

– Смотри-ка, не затянулись, – сказала Дия.

Сначала я не понял, о чем она, а потом увидел, что она смотрит на мою руку. В следующий миг она оказалась рядом, и на меня повеяло сладким карамельным запахом. Она бесцеремонно взяла меня за запястье и аккуратно повернула руку. На локте белели продолговатые шрамы.

– Я тебе их перевязывала, – прошептала Дия, и ее пальцы осторожно погладили шрамы. – Веселое было время, а?

– Не то слово, – пробормотал я. И куда подевался голос? Как будто в первый раз девчонка за руку берет…

Дия отпустила руку, отступила на шаг и призналась:

– Я больше не приближаюсь к Границе. Стараюсь не думать о Джунглях… о том, что мы видели…

Я смотрел на нее не отрываясь. Почему Дия выглядит так привлекательно? Дело ведь не только в ее похорошевшем личике? Или это общие воспоминания делают ее такой милой и родной?

Дия посмотрела куда-то вдаль и заметила:

– Опять «тигры» на тебя залипают. Умок сейчас дырку прожжет.

Я поднял глаза. Странно видеть их не в драном тряпье, а в облегающих костюмах серферов. Зажав под мышками разноцветные доски, Умок и компания пялились на меня и негромко переговаривались.

– Берегись, Март. Умок очень мстительный, – предупредила Дия. – Слышишь, что я говорю?

– Конечно. – Я отвел глаза. – Но я не боюсь.

– Мартин, я серьезно, – прошептала Дия. – Они очень опасные ребята, если вывести их из себя. А Умок – самый опасный и коварный из них. Он вовсе не глуп, как может показаться с первого взгляда.

– Иначе он бы не стал их главарем, – буркнул я. – Ладно. Пошли купаться.

«Тигры» перестали смотреть на меня и побрели в океан ловить волну. Мы с Дией тоже зашли в воду, и я стал искать взглядом Нутона. Ага, нашел! Как всегда, он сидел один и с грустью смотрел на ребят, которые со смехом перекидывались в мерцающих рыб и крабов.

Я плавал с Дией, она спрашивала про Мегаполис и жизнь в большом городе, я отвечал, хотя мои мысли летали далеко отсюда. Когда приплыл Летос, я пошел на берег и зашлепал к Нутону. Увидев меня, Нутон обрадовался:

– Привет!

Я сел рядом и спросил:

– Чего грустишь?

– Да так… – прошептал Нутон и ссутулился еще больше. – Тебе не понять.

Я промолчал и посмотрел в его глаза. Это лучший способ, если человек сомневается, откровенничать с тобой или нет.

– Я для них пустое место. – Нутон кивнул на ребят, которые с визгами запускали ярко-желтого воздушного змея. – А если меня замечают, то смотрят с такой… такой жалостью, аж бесит.

– Почему? – спросил я.

– Ты крутой, – вздохнул Нутон. – У самого Умока выиграл. А я совсем не такой.

Уф, пошла ювелирная работа. Осторожнее, Мартин.

– Ты переживаешь из-за слабого альтера? – спросил я. – Знаешь, в твоем возрасте я мог перекидываться только в попугая, и то ненадолго.

– Ты приезжий и потому не понимаешь, – прошептал Нутон, разглядывая свои коленки. – Я вообще не могу перекидываться.

Слова сказаны, Нутон не убежал и даже не впал в ярость. Хорошо. Могу продолжать.

– Ты не можешь перекидываться? – переспросил я.

– Да. – Он поднял на меня глаза – вот-вот расплачется. – Ты не удивлен?

Дальше – откровенность за откровенность. Это укрепит доверие.

– Нет, – отозвался я. – Знаешь, Нутон, у меня в Мегаполисе остался друг, и у него точно такая же проблема.

– Правда? – не поверил Нутон.

– Правда. Ему было двенадцать, когда он перестал перекидываться. А самое интересное – он не помнит, что делал последние сутки.

Поверит? Не слишком грубо?

– У меня так же! – выдохнул Нутон, проглотив наживку. – Все точно так же!

– Точно так же? – полюбопытствовал я. – Можешь рассказать? Мне это пригодится.

– Пригодится?

– Мой отец – доктор, – сказал я (ну хоть что-то правда). – И он пытается помочь моему другу. Терять альтера в столь юном возрасте неправильно, не по природе.

Нутон воодушевился. Самое лучшее утешение – сказать, что с кем-то произошло то же, что с тобой. Он не расплакался: он поверил мне и с жаром спросил:

– Так твой папа ищет лекарство?

– Да. Расскажи, что помнишь, и я все ему передам.

– Только не смейся, – робко пробормотал Нутон. – Но я думаю, меня похитили. – Он помедлил, но я молчал и не улыбался. – Вечером я гулял в парке и услышал, как будто кто-то ломится через кусты. Я обернулся, а мне, кажется, прилетело по голове. А утром я очнулся на берегу. Я уже не мог перекидываться. И знаешь, Мартин… – Он опустил глаза. – Я помню красные глаза. Они скакали между деревьями.