Замуж за врага. Его (не) любимая - Юлия Марлин

София вскинула руки, касаясь плавного изгиба шеи, и невольно попыталась прикрыть чересчур глубокий вырез, выставлявший всю грудь на показ.

— Не трогай, девонька, — перехватила ее руку старая Клара. — Ты очаровательна. Не знаю, что должно случиться, чтобы ты не приглянулась гостям.

— Вы им понравитесь, — пискнула Лиза.

Девушка дернула плечом. Несмотря на улыбки и теплый прием, чувство тревоги, вспыхнувшее в сердце прошлым вечером, не пропало, а, напротив, с рассветом — только усилилось. Глубоко внутри что-то нестерпимо ныло, предрекая скорую опасность.

Дверь со скрипом распахнулась, и в палаты вошел Будиш. Оглядев сестру, сотканную, будто из нежного шелкового рассвета, расплылся в улыбке и похвалил служанок, а когда те удалились, в три широких шага очутился возле сестры и предложил свой локоть.

— Гости прибыли. Идём.

Брат тоже сменил наряд и блистал парадным темно-кровавым кафтаном, темными брюками и высокими сапогами. На его голове сверкал венец из чистого золота.

— Они чудесные, поверь — заверил он, ведя по светлым коридорам. — Запоминай. Ты войдешь, поклонишься, поприветствуешь их от имени Дома и улыбнешься. Если гости зададут тебе вопросы, отвечай вежливо и честно.

София кивнула, стараясь не растерять остатки самообладания. Сердце ныло от отчаяния. А когда Будиш провел ее мимо трапезной, увлекая вниз по коридору к гостевому залу — вовсе вздрогнула. Они обманули! Никакого семейного завтрака не предполагалось. Она понадобилась для чего-то другого.

Девушка передернула плечами, но по-прежнему молчала, не в силах разлепить пересохших губ.

— Не дерзи им, не выказывай гнева и отвращения. Пусть они из Дома Серебряного Волка, помни, ты должна их очаровать, — напутствовал Будиш, не обращая на ее состояние внимания. — Запомни еще кое-что. Обо мне, Николае, Игоре, моей супруге Марии отвечать не надо. Если спросят, скажешь, ничего не ведаешь. Поняла?

— Да.

Полумрак коридора оборвала широкая полоса рассветного огня. За ней угадывалось очертание огромной двери. Из залы доносились приглушенные мужские голоса. Окинув быстрым взором княжну, он кивнул:

— Ты справишься.

Зал, залитый заревом всходящего солнца и ароматами можжевеловых веток, встретил тишиной. В первый миг Софии пришлось прикрыть глаза, а затем она рассмотрела шестерых мужчин. Все лейдцы. Они держались у противоположной стены, потягивая вино и сдержанно переговариваясь.

Княжна смутилась, когда поняла, что чужаки ее внимательно разглядывают, особенно ее почти полностью обнаженную грудь. Меж тем Будиш широко улыбнулся:

— Рад новой встрече. Посланник. Воевода. Господа.

Каждого из мужчин Будиш удостоил отдельным аргским поклоном, и после обратился к самому молодому

— Господин Святослав, позвольте представить мою сестру. Княжна София.

Она сделала три шага и поклонилась, прижав к сердцу обе руки.

А потом вдруг поняла, что ее насторожило.

Она уже видела этих чужаков. У ручья. Первый — был молод и благороден. Второй — седовлас и коренаст.

Святослав тоже вспомнил девушку, с которой не позже, чем вчера виделся на проселочном тракте. Но вчера она была облачена в одежду послушницы Аргского монастыря, а сегодня блистала в чересчур откровенном наряде.

Стоп. Он назвал ее — сестрой?

Святослав дернул бровями. Впрочем, кроме излома бровей, лицо молодого северянина осталось бесстрастно холодно и властно спокойно.

Если Посланник смерил любопытство, полоснувшее душу заточенным лезвием, то лейдские воины учтивости не проявили.

— Та послушница?

— Что она здесь делает?

— Орел решил нас обмануть?

Недовольные голоса перекрыл властный голос Святослава:

— Княжна, сражен вашей красотой.

Его темно-синие глаза смотрели с интересом, губы тронула улыбка. Воин подался вперед. В ответ княжна, выросшая при дворе, должна была одарить гостя кокетливой улыбкой и подать ладонь для поцелуя. Однако, эта странная девица покраснела и неловко попятилась назад.

— Что ты делаешь, — шикнул Будиш, отчего она вздрогнула и покрылась багрянцем уже до кончиков ушей.

Сестра явно не оправдала его надежд.

Затянувшееся знакомство порядком утомило Святослава. Опустив протянутую руку, он холодно проговорил:

— Я ценю ваши попытки услужить, но считаю, мы и так слишком задержались в Ипати. Перейдем сразу к делу. Жду заложника.

Правитель Арги не церемонился. Вцепился в локоть Софии и рванул на себя:

— Вот ваш заложник.

Святослав и Добрыня переглянулись, а четверо воинов за их спинами шумно расхохотались.

София нервно прикусила губу и спрятала за спиной дрожащие от волнения и обиды руки.

Будиш. Подлый обманщик. Сказал, ничего страшного, а сам…

Брат без тени стыда унижал ее на глазах чужеземных гостей, да не просто гостей — победителей, господ и хозяев Арги и всего аргского народа. В светло-зеленых глазах девушки заблестели слезы, к горлу подступил комок, потому его дальнейшие слова она не расслышала, а он заключил:

— Вы сами вчера сказали, что залогом мира между нами может выступить любой член Дома Огненного Орла, — нарушил тишину алчный аргчанин. — Дом принял решение. Оно, — он хихикнул, — точнее, она перед вами.

Лицо воеводы исказилось от отвращения:

— Бесчестный подлец!

Святослав выбросил ладонь, успокаивая старого воина. Сам он хранил хладнокровие и беспристрастность, проявляя чудеса выдержки и почтения к лживому и наглому вассалу.

— Нет.

Будиш бросил на сестру испепеляющий взгляд, будто был готов убить ее за то, что не приглянулась лейдским гостям.

— Почему?

Святослав нахмурился. Срединец удивил его не дерзостью, не подлостью, не низостью, а неподдельной ненавистью к этой девчонке, которую тот называл сестрой. Чувствуя, что отказ повлечет для княжны плачевные последствия, задумчиво спросил:

— Скажите, госпожа, вы младшая дочь князя Эдуарда?

В его душе боролись смешанные чувства долга перед Отечеством и жалость к несчастной, которой столь не повезло с кровной родней.

— Отвечай, — зашипел Будиш сквозь зубы.

— Да, — тихо ответила девушка.

— И живете во дворце?

— Нет. В Аргском монастыре.

— Вы монахиня? — Святослав заметил, как лживые глаза Будиша забегали из стороны в сторону.

— Она послушница, господин.

— И долго вы жили в монастыре, — поинтересовался Добрыня.

— Восемь лет.

Лейдские воины шумно присвистнули.

Добрыня повернулся к Святославу и что-то шепнул на ухо. Молодой Посланник недовольно дернул губами, еще раз внимательно оглядел невысокую, худенькую девушку, в вульгарном атласном платье, размалеванную, как куклы из Лавки Удовольствия, и постановил:

— Она не продержится в седле и трех дней. А тащится по Арге с повозкой у нас времени — нет.

София впервые с момента встречи пересеклась с Посланником взглядом — такие же темные, синие и бездонные глаза. То же недоверие и сомнение на лице. Но если вчера, бездонная синева в самой глубине отдавала лучиком тепла, то сегодня северянин излучал неприступный холод. Он весь казался каменным изваянием, ледяной, как статуи посвященные Богу Севера Северосу Эль-Ванату.

— Поверьте, она идеально подходит в качестве залога, — опять нарушил молчание аргский князь. — Тихая, смирная, молчаливая. Много хлопот не доставит. А даже если начнёт, скрутить женщину