Малек. Безумие продолжается - Джон ван де Рюит

КОНКУРС «ЖИРНАЯ САРДЕЛЬКА»

Под надписью красовался неумелый рисунок закрученной спиралью колбасы, залитой томатным соусом. Бросив один взгляд на вывеску, Жиртрест бросился в толпу. Обнаружив, что сегодня в Ноттингем-Роуд проводится ежегодный кон­курс среди любителей сарделек, он чуть не лишился чувств от радости. Плохо было то, что вступительный взнос составлял двадцать рандов, а у нас на троих было только восемнадцать.

Поползав в грязи с полчаса, мы оставили надежду найти счастливую монетку в два ранда и тут увидели брюнетку с большими буферами. Гоблин причмокнул и проговорил:

— Смотрите и учитесь. Сейчас убью двух зайцев одним выстрелом. — Он подошел к девчонке и сказал: — Привет, крошка, не одолжишь два бакса и телефончик?

Та смерила его взглядом и ответила:

— Отвали, прыщавый. — Встряхнув шевелюрой, она за­шагала к женскому туалету. Гоблина ничуть не смутило, что его так жестоко отшили, и он сказал, что брюнетка лишь строит из себя недотрогу.

Заявки на участие принимали до полудня, и за десять минут Гоблин с Жиртрестом наконец решили, что един­ственный способ раздобыть денег — заставить меня петь, в то время как Гоблин будет ходить с кепкой по кругу. Я наот­рез отказался, но Жиртрест пообещал нам с Гоблином треть выигрыша (если выиграет, конечно). За победу в конкурсе «Жирная сарделька» дают сто рандов и пол-овцы. Мы наш­ли свободное местечко рядом с палаткой, где торговали аба­журами. Я откашлялся и запел «Еще один день в раю». Ря­дом с кепкой в руках стоял Гоблин. Жиртрест заявил, что ему нужно сосредоточиться, прислонился к забору и при­нялся уминать третью пачку чипсов.

Не успел я затянуть припев, как вокруг собралась толпа человек из двадцати, которым явно нравилось мое пение. Они смотрели на нас, как на странных цирковых уродцев. Когда я допел, все захлопали, а Гоблин пустил кепку по кру­гу и жестом приказал мне продолжать петь. Тогда я затянул «Я все еще не нашел то, что искал» и, кажется, попал в точ­ку, потому что вскоре сбежалась огромная толпа и половина людей стала подпевать. В конце песни все захлопали и за­кричали «браво», а Гоблин снова пустил кепку. Приказав мне петь дальше, он вручил Жиртресту два ранда, которых не хватало, и тот бросился к фургончику, где проводился конкурс, чтобы заплатить вступительный взнос.

Далее я порадовал своих зрителей исполнением песни «Последний отсчет». (Я знаю слова, потому что предки по­ют эту песню по всем праздникам.) Тут возник какой-то странный парень с длинными патлами и морщинами, при­тащив с собой гитару и барный табурет. Сев рядом со мной, он заявил: «Ну что, малыш, покажем им рок-н-ролл?» Женщина, торговавшая ветряными колокольчиками, про­кричала: «Почувствуй нашу любовь, детка!» Парень пожал мне руку и сказал: «Мир». Я тоже сказал «Мир». Сунув сигарету под гитарные струны, он спросил у собравшихся, фанатеют ли они от Дженис Джоплин. Пьяный фермер в камуфляже радостно заорал, и придурковатый гитарист за­пел песню, которую я никогда раньше не слышал.

Гоблин весь раскраснелся от волнения и сообщил, что всего за три песни мне удалось заработать восемьдесят шесть рандов! А потом протянул бумажку, которую кто-то бросил в кепку. На ней было написано:

Я СДЕЛАЮ ТЕБЯ ЗВЕЗДОЙ. ЭРРОЛ (НЕ НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ) ЗВОНИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ 3663171 (СТРОГО ПОСЛЕ РАБОЧЕГО ДНЯ)

Гоблин сказал, чтобы я не особенно надеялся, потому что, скорее всего, записку оставил какой-нибудь педофил. Ка­жется, Гоблин сам хочет стать моим менеджером!

Толстяк по имени Де Вет (не уверен, имя это или фами­лия) встал и заявил, что на конкурс «Жирная сарделька» поступило рекордное число заявок — тридцать пять. Затем он зачитал правила конкурса.

ПРАВИЛА НАЦИОНАЛЬНОГО КОНКУРСА «ЖИРНАЯ САРДЕЛЬКА»

1. Перерыв между поеданием сарделек — не более 30 се­кунд.

2. Сарделька считается съеденной лишь после того, как участник проглотит последний кусок.

3. Проблевавшийся дисквалифицируется.

4. В случае ничьей выигрыш делится пополам.

Жиртрест подал заявку одним из последних и оказался двад­цать восьмым из тридцати пяти. Таким образом, у нас было время оценить его противников. Несколько первых участ­ников не смогли доесть даже четыре сардельки. Но потом на сцену вышел гигант по имени Рассел и умял семь штук сра­зу. Правда, на половине восьмой ему пришлось отступить. Жиртрест разнервничался и решил пойти в туалет и изба­виться от съеденных ранее чипсов, чтобы освободить ме­стечко для сарделек. Успешно проблевавшись, он уселся в большое плетеное кресло и ввел себя в транс, как на про­шлогодних собраниях по делу призрака МакАртура. Гоблин встревожился и шепнул мне на ухо, что, по его мнению, Жирный не осилит восемь сарделек, потому что сильно нервничает.

До сих пор лучшим результатом были семь сарделек, съеденные Расселом, а на втором месте была толстая тетка, умявшая пять. Наконец настала очередь Жиртреста. Когда назвали его имя, раздался громкий хохот. Здоровяк вышел на сцену с решительным видом, сел за стол и без остановки прикончил девять сарделек! Затем промокнул рот салфет­кой, взглянул на Де Бета и произнес:

— Большое спасибо. Было очень вкусно.

Толпа заревела и зааплодировала. Гоблин так разволно­вался, что запрыгал на месте и бросился меня обнимать. Остальные соревнующиеся струхнули, и Жиртреста объ­явили чемпионом Ноттингем-Роуда 1991 года по поеда­нию сарделек. Де Бет вручил ему приз: сотню рандов и пол­овцы.

Тут у нас возник долгий спор о том, как протащить по­ловину овцы в школу. Жиртрест предложил запихнуть ее под кофту, но Гоблин возразил, потому что шины Жир-трестова велосипеда и без того чуть не лопаются. (Хотя ду­маю, его куда больше волновало, как бы пол-овцы по до­роге не превратилось в четверть.) Тогда Жиртрест привязал овцу к моему рулю, но после этого меня все время стало заносить на середину дороги. А я и без этого нервничал. Все машины нам сигналили, узнав Жиртреста, и я был вы­нужден махать им одной рукой, одновременно высматри­вая симпатичных девчонок, пытаясь не съехать с велоси­педной дорожки и удержать овцу на руле. В конце концов, овцу отвязали, и Гоблин с гордым видом пристегнул ее к своему багажнику при помощи шести шнурков и моей майки.

К сожалению, по пути домой овца начала разморажи­ваться, и, когда мы приехали в школу, Гоблин выглядел как жертва техасской резни бензопилой. Дальше было хуже: овца не влезла в морозильник в комнате старост. Жиртрест запихнул ее под кровать и сказал, что мы должны съесть ее ко вторнику.

21.00. Меня чуть не стошнило после того, как Жиртрест на моих глазах съел пол-овцы. Бешеный Пес зажарил ее на примусе, но выглядела она почти сырой.

Среда, 6 февраля

На репетицию хора заявился Гоблин и заявил миссис Ро­берте, что я ушел в профессиональный шоу-бизнес. Поэ­тому, если она хочет, чтобы я продолжал петь в хоре, при­дется заплатить. Миссис Роберте растерялась, но тут при­шел Джулиан, схватил Гоблина за шкирку и вышвырнул из церкви.

Андерсон затащил Жиртреста в свою комнату и стал до­пытываться, откуда у него под кроватью гнилая овца. Жир­трест попытался объяснить, но Андерсон побил его клюш­кой и заставил написать сочинение о личной гигиене длиной в пять тысяч слов.