Атака Боло - Уильям Кейт

Боги заверили, что туннели достаточно глубоки, чтобы не опасаться никаких средств бомбардировки, но ЛКН не мог подавить страх. Если бы у него было сердце, оно билось бы быстро-быстро.

Сотрясения коры усилились и участились, корабли врага обрабатывали поверхность плазменными ударами, не уступавшими по интенсивности ударной волны и тепловыделения крупным ядерным боеголовкам.

Элкен подумал о своей семье. Живы ли они? Паймос, конечно же, на одном из первых мест в списке целей врага.

Твоя семья в безопасности. (Уверенность.) Почти все гражданское население эвакуировано в подземные туннели еще до подхода врага.

— Спасибо. Можно их увидеть? Может быть, поговорить?

Не сейчас. (Сожаление.) Ты должен сосредоточиться на своей задаче и нашей миссии.

Ну и ладно. Что бы сказали обе его подруги, увидев его в теперешнем обличье? Особенно Дженне с ее невротическим неприятием пластичности Пути Богов, изменчивости их внешних проявлений.

Его родители тоже, конечно, расстроятся, хотя его связь с ними никогда не была слишком тесной. Удаленный из материнского тела вскоре после зачатия, он развился в инкубаторах, родился и вырос в тепле и уюте Паймосского Детского Центра 4937, встретив родителей лишь в возрасте полгода (по Дису). Им нечего было делить, их ничто фактически не объединяло.

Но они навестили его перед операцией. Он видел их озабоченность и не хотел расстраивать.

Впереди туннель разветвлялся, левый ход вел наверх, правый — вниз. Вправо, приказал бог. Переждешь бомбардировку в Тролвасе.

— Тролвас — это что? Город? Я такого названия не слышал.

Это одно из наших… специальных мест в коре Церна. Город богов.

В мозгу Элкена завибрировало боязливое предвкушение, радость новизны. Он, конечно, слышал об этих сказочных пещерах Бездны, о сокровищах богов; местах их размышлений и развлечений. Но он не ожидал попасть туда раньше смерти своего тела.

Туннель вел вниз, глубже в кору планеты. Интересно, на какой он сейчас глубине? Температура и давление здесь поддерживались искусственно, по этим параметрам судить невозможно. Конечно, глубина измерялась километрами. Это можно было понять по отзвукам взрывов и сотрясению стен туннеля.

До каких глубин простирался лабиринт? Лишь боги знали это. Предания Темных Веков гласили, что начало системе туннелей положили люди в поисках полезных ископаемых. Но попытки людей были, разумеется, ничтожными в сравнении с мощью богов.

Гром наверху усилился, разносясь по лабиринту. Что же творится на поверхности, подумал Элкен. Что осталось от городов, ферм, прудов дромы, питомников хаба, золотых парящих храмов его родного мира?

ЛКН 8737938 продвигался вперед и вниз. Он еще не привык к изменению своего облика, но одно он усвоил твердо. Враг поплатится за осквернение священных мест богов, и поплатится жестоко.

Вокруг взрываются ядерные заряды от полу килотонных противовоздушных до 5-мегатонных, предназначенных в основном для вывода из строя электроники кораблей. Нo боевые экраны пока выдерживают, и, хотя корпус контейнера уже опасно нагрет, мои системы функционируют нормально.

Нагреву корпуса контейнера способствует и сгущение атмосферы. Я постоянно контролирую параметры как свои, так и контейнера. Пока отклонений от нормы не наблюдается.

Падаю сквозь облако отражателей, рассеянных эжекторами внешнего корпуса контейнера. Они служат экраном против радиолокационного и оптического обнаружения контейнера с поверхности Церна и, соответственно, ухудшают возможности обзора поверхности сверху. Примерно в 10 километрах ниже меня взрываются три ядерные боеголовки; очевидно, противник пытается, «рассеять» облако пассивных помех ударной волной и тепловым излучением.

Я прошел область пассивных помех в свободном падении, ощущаю замедление из-за сопротивления воздуха. Внешние слои контейнера аблативные, перегретые фрагменты отделяются, отводя тепло и увеличивая эффективную поверхность отражения. Огненный шар, окружающий контейнер, ионизирует атмосферу. Моя связь со штабом прервана. Продолжаю падение, еще 158,4 секунды, и ионизация уменьшается настолько, что связь полностью восстанавливается.

Ощущаю импульсы вражеских радаров и лазеров поиска и наведения. Я становлюсь центром сложной игры. Каждый нащупывающий меня радар выдает излучением свою позицию, и на него обрушивается удар с кораблей. Поэтому враг использует удаленные друг от друга позиции, облучая меня с разных направлений, чтобы усложнить задачу судовых станций противорадиолокационной службы.

Тем не менее с каждой миллисекундой вражеских сенсоров становится все меньше, работа уцелевших осложнена интенсивным электронным и визуальным подавлением с кораблей и мерами противодействия самого контейнера.

Противник, однако, далеко не беспомощен. Прямо подо мной зарегистрирован ядерный взрыв, облака на высоте 10 000 метров вспыхнули, взрывная волна швырнула мой контейнер, но он сам, своим ограниченным мозгом, справился с восстановлением стабильности спуска.

Замер один из каналов внутриполковой связи. Боло 837989 «Устрашающий», по кличке «Страх», не отвечает. Можно предположить, что последний ядерный взрыв был достаточно близким, чтобы вывести его из строя.

Следует констатировать, что сопротивление гораздо активнее и яростнее, нежели прогнозировалось. Во что это может вылиться при столкновении с противником?..

— Черт! — нарушил молчание майор Бесвин. — «Страх» пропал!

Страйкер услышал щелчок в канале первого батальона и сразу понял, что он означает. Конечно, оставалась возможность, что вышла из строя только аппаратура связи, но… Страйкер видел вспышку взрыва и по телеметрии получил расстояние от нее до контейнера «Устрашающего». Менее сотни метров.

Не укладывается в воображении, что такую мощную систему, как Боло Марк XXXIII, можно уничтожить. Но почти прямое попадание ядерного заряда на высоте 25 километров, конечно же, на это способно.

— Спокойно, — негромко сказал Страйкер. — Мы знали, что такая возможность не исключена.

— Д-да, сэр…

— Лейтенант Баклин!

Джейми Баклин был командиром «Страха» и был с ним очень близок.

— Да, сэр, — упавшим голосом откликнулся командир погибшей машины.

— Не вешать нос. Вы мне нужны в полковом резерве.

— Да, сэр. Я в порядке, сэр.

Черта с два ты в порядке, сынок. Командиры машин и батальонов срастались со своими гигантскими подопечными и всегда тяжело переживали потерю.

Страйкеру тоже было тяжело. «Страх» ему полюбился за то недолгое время, которое им довелось работать вместе. Но на нем лежала ответственность за пять оставшихся Боло полка, падавших сквозь огонь.

Космическая эскадра двигалась по орбите над зоной высадки, приближаясь к линии восхода. Местное солнце осветило дугу горизонта Церна, сначала заблестевшего тонкой линией, постепенно расширившегося в узкий серп.