Исповедь серийного убийцы - Иван Носов

Но Крамер не улыбался.

Он вспомнил о смайлике на зеркале в ванной комнате, и уловил в этом какой-то сакральный смысл. Сейчас ему показалось, что убийца смеялся, в том числе, и над ним…

В морг его не пустили… Крамер поговорил сначала с дежурным патологоанатомом, но тот сказал категорическое «нет»: никто посторонний не увидит тела Анны Коноваловой, ее готовят к транспортировке в Москву – и даже пригрозил позвонить полицейским. Крамер не стал искушать судьбу и поспешно ретировался.

Сейчас он сидел в ресторане на набережной и перечитывал материалы, найденные в квартире Анны.

Добрая половина из них представляла собой распечатки информационных ресурсов и новостных сайтов, аналитические статьи на тему русско-турецких отношений, кризисе в Сирии, проблемы ИГИЛ18 и американского влияния в регионе. Это было чем-то вроде портфолио, где Коновалова собрала лучшие статьи, написанные под псевдонимом.

Вторая часть наоборот не имела единого основания. Это были разрозненные фрагменты, распечатки чужих публикаций. Возможно, они относились к статьям, над которыми Анна работала в настоящий момент?

Крамер вспомнил слова анонимной коллеги о том, что перед гибелью девушка занималась каким-то расследованием… а еще брала отгулы каждые две недели…

Тем не менее заголовки статей ни о чем ему не говорили.

«Бизнес на миллион долларов».

«Особенности программирования в эпоху Интернета».

«Иммиграция. Россия теряет талантливых предпринимателей».

И так далее.

Крамер посмотрел на часы: 17:45 – и поднялся на ноги. На 18:15 у него была назначена встреча с Павлом, неподалеку от самого популярного пляжа Алании, Клеопатра.

– Как говорят в кино: у меня есть две новости – хорошая и плохая, – сказал Паша и вывернул с парковки. – С какой начать?

– Начни с хорошей, – ответил Крамер.

– Ноутбук Анны действительно в полицейском участке. Через несколько дней, думаю, мне удастся раздобыть копию его жесткого диска, включая историю браузера.

– Отлично!

– Еще бы.

– А плохая новость?

– Ублюдки отказались продать дело.

– Что это значит?

– Сейчас ментяра вынесет его из здания, и ты сможешь урвать, сколько успеешь, – печально выдохнул Паша. – Времени у тебя будет немного, это факт.

Они свернули с проспекта Ататюрка на улицу Шейха Шамиля, проехали мимо автовокзала и остановились в пятнадцати метрах от входа в полицейский участок.

– Раньше тут располагался Отдел по работе с иностранными гражданами, – в привычной манере экскурсовода пояснил Паша. – Но потом его перенесли в новый административный комплекс в Анталии, а эти помещения отдали криминальной полиции.

Крамер ничего не ответил. Они несколько минут молча прождали в автомобиле, пока, наконец, в дверях полицейского участка не появился худощавый мужчина лет сорока. Одетый по форме, в темно-синие брюки и голубую рубашку с нашивками департамента полиции, он держал в руках толстую папку. Полицейский огляделся по сторонам, перебежал дорогу и быстро сел на заднее сиденье их машины.

– У вас есть десять минут, – протянув Крамеру папку с бумагами, пробормотал он.

– Да ладно тебе! – возмущенно воскликнул Паша. – За такие деньги, ты мог бы сделать нам копию прямо на полицейском ксероксе!

Полицейский гневно на него посмотрел.

– Уже девять минут, – через какое-то время сказал он.

Леонид достал телефон.

– Никаких фото! – тут же запротестовал полицейский. – Не хватало, чтобы потом эти снимки где-нибудь засветились!

Крамер недовольно спрятал телефон обратно в карман, раскрыл папку и начал перелистывать листы в поисках чего-то важного.

Показания жильцов. Опрос соседей.

Протокол осмотра места преступления: абсолютный порядок в апартаментах, отсутствие видимых следов взлома, следов борьбы. Словно смирившись со своей участью, Анна спокойно прошла в спальню, ставшую местом убийства. Или она не подозревала о том, что произойдет? В пояснительной записке следователь высказывал схожее предположение – возможно Анна знала своего убийцу.

Приложение – результат анализа дактилоскопической экспертизы: посторонних отпечатков не найдено. Все без исключения «пальчики» принадлежат трем лицам: Анне Коноваловой – арендатору апартаментов, капыджи – недавно он заходил к ней, чтобы отремонтировать кран, и соседке, которая побывала в квартире утром накануне убийства.

Далее шел протокол первичного осмотра тела: положение и характер ран. В отдельный конверт были вложены фотографии. Крамер внимательно их пролистал.

Анна лежала на боку, словно спала. Ночная рубашка была красной от крови. На шее и руках девушки виднелись порезы, со вспухшими краями разорванной кожи. В одном месте рана была настолько глубокой, что Крамер увидел лучевую кость… Не самое приятное зрелище. Фото подтвердили то, что Леонид и так понимал: Коновалова умирала долго и мучительно.

Отчет патологоанатома о вскрытии, как и полагалось, пестрил разными фактами: содержимое желудка, отсутствие наркотических веществ в крови, отсутствие признаков изнасилования… Смерть наступила в результате колотых ранений в область сонной артерии. Судя по характеру и глубине ран, орудием убийства послужил нож длинной двадцать-двадцать пять сантиметров с зазубринами в основании лезвия. Предположительное время наступления смерти: между десятью часами вечера и двумя часами ночи.

Еще одна интересная деталь: слово «yalan»19, нацарапанное почти у самого пола, на стене рядом с кроватью. Поначалу следователь отнес это к числу малозначимых фактов, но патологоанатом обнаружил под ногтями убитой следы краски. Судя по всему, Анна какое-то время сидела спиной к стене – возможно, разговаривала с преступником, – и скребла ногтями слово «yalan».

«Но почему по-турецки?» – спросил себя Крамер, и сам же ответил: «Она понимала, что умрет. А полиция быстрее обратит внимание на странное турецкое слово, нежели на неизвестное русское…»

Ложь…

Что это может значит? Это мотив? Ее убили, потому что она солгала? Или ее обманули?

«Чушь какая-то!».

– Время! – внезапно объявил полицейский и потянулся за папкой.

Паша жестом попытался его остановить.