Мир крутых мужчин - Марина Серова

— Здравствуйте, бабушка, — мгновенно мобилизовав свою артистическую ласковость, произнесла я.

Хозяйка не отреагировала. Я повторила приветствие. Потом крикнула. Потом заорала.

Старушка повернулась и направилась к плите.

Увидев меня, она вздрогнула и проговорила:

— О, господи, а это еще кто?

Я настолько удивилась ее реплике, что на этот раз промолчала.

Поморгав на меня, старушка взмахнула руками:

— Так ты к Зинке пришла, дочка? Туда иди, туда, не мешай мне.

Я молча прошла в том направлении, куда мне было указано.

За второй дверью оказалась крохотная комнатенка с газовой печкой в углу, дверью, ведущей во вторую комнату, одним окном, одним столом, одним черным допотопным телефоном на столе и двумя стульями, придвинутыми к столу вплотную.

Больше сюда ничего влезть уже не могло. Мне даже стоять здесь было тесно.

— Кто там пришел? — спросил ленивый женский голос из второй комнаты, и я, заглянув туда, сначала поздоровалась, а потом вошла.

На старинной металлической кровати с блестящими шариками на спинках сидела и занималась утренним туалетом полуодетая девушка. Та самая, которую я вчера видела в клубе «Веселый Джокер» вместе с лысым толстячком.

— Вы ко мне? А зачем? А вы кто? — выпалив кучу вопросов, девушка, как видно, не узнавшая меня, снова обратилась к осколку зеркала, который держала в руках, и продолжила занятия макияжем. — Да вы проходите, — сказала она, не отводя глаз от зеркала, — садитесь, где найдете, хоть рядом со мной.

Я послушалась и осторожно присела на край кровати. Больше в этой комнате сидеть было не на чем. Помимо кровати, здесь стоял еще столик, заваленный разными интересными вещами: от засушенных корок хлеба до дешевой бижутерии и фрагментов одежды.

— Вы из горгаза, что ли? — снова задала вопрос девушка. — Я слышала, как вы кричали моей бабульке. Она глухая, как пьяный тетерев, я пробовала с нею записками общаться, так она вечно очки теряет. На одни даже села недавно… Тортила, одним словом.

— Как же вы с ней общаетесь? — спросила я, охотно поддерживая содержательный разговор.

— Честно? — Девушка весело покосилась на меня. — А хрен его знает. Так вы по какому делу-то?

Девушка закончила с глазами, отложила зеркало и в первый раз внимательно посмотрела на меня и сказала:

— А я вас знаю, только не помню откуда. Вы у Петровича на вечерах напитки разносите? Хотя нет. С Ольгой в сауне работаете? Тоже нет. Вот, блин! — Девушка вскрикнула и стукнула себя по колену:

— Все равно вспомню!

Она выудила с загаженного стола пачку сигарет «Парламент», прикурила от спички и, прищурившись, снова посмотрела на меня, задумчиво оттопырив нижнюю губу.

— Возможно, вы меня видели вчера в «Веселом Джокере», например, около рулетки, — напомнила я ей.

— Точно! — обрадовалась девушка и тут же снова задумалась. — А тогда получается, вы не из горгаза. Вам что нужно? Вы кто?

Разговор вернулся к своему началу. Тогда я вынула из сумки лицензию и протянула ей, уточнив на всякий случай:

— Вы Зинаида Кудрявцева?

— Ну-у! — несколько осторожно подтвердила девушка, потом взяла лицензию и повертела ее в руках. — Ну и что? Так вы не из ментовки?

— Нет, я сама по себе, — поощрительно улыбнулась я, забирая документ, — вы не волнуйтесь.

— Это уже легче, значит, могу не отвечать, если не хочу, да? — Зинаида поерзала на кровати и победоносно посмотрела на меня.

— Конечно, — согласилась я, от всего сердца умиляясь ее догадливости.

Зина с шумом выдохнула из себя воздух, улыбнулась и откинулась на кровати:

— Ну что ж, спрашивайте, что вы там хотите, а я уж посмотрю, буду вам отвечать или нет!

Ей явно очень понравилась возможность почувствовать себя вправе не отвечать, когда ее спрашивают. Создавалось впечатление, что такое скромное удовольствие она в жизни имела нечасто.

— Если вы хотите спросить, куда я пошла после того, как посидела в «Джокере», то это я вам не скажу! — Зинаида довольно разулыбалась и покачала в воздухе пальцем. — Моя личная жизнь никого не… короче, никого не касается.

— А меня и не интересует, куда вы пошли, — равнодушно ответила я, стараясь сдерживать раздражение, поднимающееся во мне.

И так было ясно, чем Зинаида занималась после клуба. Чтобы понять это, не было необходимости перечитывать на ночь Шерлока Холмса как руководство по дедукции, достаточно внимательно посмотреть на Зинаиду. Один раз.

— Да? — растерялась Зинаида. — А разве вас наняла не жена Бориса? — Она замолчала и озабоченно посмотрела на меня. Потом спросила:

— И что же вы тогда хотите? Вы от кого, собственно, пришли?

Я внимательно заглянула в ее простые телячьи глаза и, раскрыв сумочку, достала кошелек. Показать лежащую в кошельке пятидесятидолларовую купюру было недолго. Достать ее оттуда оказалось сложнее: не доставалась она почему-то, и все тут.

Зинаида с искренним интересом следила за моими движениями, даже, как мне показалось, перестала дышать.

— Какая разница, от кого я пришла? Может быть, даже по поручению московской газеты, — тихо проговорила я будто самой себе. И тут же добавила:

— Меня интересует дело Юрия Петрова.

Зинаида вздрогнула и впилась в меня взглядом, постепенно наливающимся какой-то мыслью.

— А что Петров? — переспросила она и затараторила, снова опустив взгляд на деньги:

— Что Петров-то? Он жену убил, козел. Подумаешь, на сцене она выступала. Ничего страшного в этом нет, другие еще хуже работают… А у некоторых вообще работы нет.

— Вы заявили, что Петров был вашим любовником. — Я попыталась направить разговор в нужное мне русло.

— Ну и что? Может, и был, — Зинаида повела плечами, — я девушка свободная, незамужняя, никого не обманывала, никого не заразила. В чем у вас проблемы-то?

— Мне сказали, что Юрий Гаврилович Петров уже год был импотентом. Так что, похоже, проблемы были у вас, Зина.

Девушка вытаращилась на меня и приоткрыла рот.

— Импотент? — повторила она удивленно. — Ну ни хрена себе! Все бы они были такими импотентами!

Зинаида расхохоталась, а я почувствовала себя далеко не лучшим образом. Кудрявцева не внушала мне доверия, но я, кажется, уловила естественность в ее смехе и удивлении. Кроме того, мне еще показалось, что Зинаида актерскими способностями не обладает. То есть получалось, что она не врет.

Приходилось верить ей как специалисту в интимных делах и надеяться, что она точно знает значение слова «импотент». А в этом, кажется, сомневаться не приходилось.