Битва на дне - Сергей Зверев

– Вот, – горестно сплюнул он, обращаясь к самому себе, – свои русаки не верят ни хрена, а забугорники…

Затем поднял взгляд на улыбающегося Олафа Хендриксона, улыбнулся в ответ:

– Дерябнуть, говоришь? Это можно. Отчего ж не выпить да не поговорить с хорошим человеком? Ты, случаем, не шпион? Нет? Вот и славненько, тогда пошли в зал. Только угощаю я, так уж у нас, русских людей, принято.

После совместно усиженной поллитровки все языковые и прочие барьеры были окончательно сломлены.

– Это у меня вид такой дурацкий, – похлопывая по плечу вновь обретенную родственную душу, говорил Стеценко. – Ну и выпил сегодня чуток больше, чем нужно. С кем не бывает? А вообще-то голова у меня работает неплохо. Трудно поверить, правда? А ты вот поверь. В рассказ мой еще труднее поверить, но мамой покойной клянусь – ни слова не соврал! Видел я хрень летучую, вот прям как тебя сейчас вижу! И куда упала, тоже видел!

– Что есть «хрень»? – поинтересовался Олаф.

– Н-ну… Фиговина эта самая, которая вчера с неба на моих глазах звезданулась, – Стеценко, чуть не свалив уже почти опустевшую бутылку, сделал размашистый жест, долженствующий изображать низвержение «хрени» с небес в пучину волн морских. – Я ж без понятия, что это такое было. Может, и впрямь тарелка марсианская. А может, еще чего.

Хендриксона подобное объяснение вполне устроило. Его куда больше интересовал вопрос: сможет ли его русский друг указать на карте, куда именно свалилась загадочная «фи-го-ви-на»?

– Я же тебе сразу и толком объяснил, – с гордостью в голосе ответил норвежцу Стеценко, – я маркшейдер! И без хвастовства скажу: не из последних. Ты у кого хочешь в поселке спроси, про меня здесь каждая собака знает! – Он помолчал и с гордостью добавил: – И не только собака. И не только здесь… Да я любое расстояние и направление нутром чую, даже там, под землей! А уж когда своими глазами вижу, так и речи нет! И карта любая мне как родная. Ты мне только карту дай, вот хоть двухверстку обычную, нашего Баренцбурга и участка побережья Ис-фьорда, я тебе место в точности укажу, можешь не сомневаться!

Но топографической карты в «Белочке» почему-то не оказалось. Такое вот упущение администрации. Тогда Олаф Хендриксон предложил завтра утром вместе с русским другом съездить в «одно недалекое место», где такая карта, конечно же, найдется. А еще в «недалеком месте» имеются хорошие люди, борцы за чистоту природы, которые внимательно выслушают рассказ Андрея Павловича о таинственном феномене летучей хрени. И, наконец, он, Хендриксон, должен ответно угостить Стеценко! Так уж у них, норвежцев, принято… Единственно, чего он опасается, так того, что если завтра утром его русский друг не появится на работе, отправившись с ним в «недалекое место», то у друга могут возникнуть нежелательные осложнения с начальством…

Давно известно, что подначка – лучший способ подвигнуть нашего брата-славянина на все что угодно. А уж если славянин «под газом»… Поставьте на перилах моста табличку с надписью «С моста не прыгать!», так замучаетесь прыгунов из воды вылавливать… Сработал этот простенький психологический приемчик и на этот раз.

– Да клал я на них всех с прибором! – возмущенно заявил Андрей Павлович, грозя пальцем воображаемому «начальству». – Что, не врубишься, как это «клал с прибором»? Ну и не надо тебе… У меня за этот год отгулов до чертовой матери, и вообще я птица вольная! Куда хочу – туда лечу. Значит, так: я тебя завтра жду здесь в девять, в «Белке», она как раз откроется. Посмотрим, что это там за друзья у тебя любопытные.

На том и порешили, после чего расстались, предельно довольные друг другом.

В тесном командном отсеке подводной лодки чувствовался застоявшийся запах нагретого пластика и отработанного дизтоплива. Резкий свет люминесцентных ламп заливал узкое помещение, пол отсека слегка вибрировал: субмарина продолжала двигаться на северо-восток – к архипелагу Шпицберген.

За небольшим столом, застланным картой западного участка Гренландского моря и побережья архипелага, сидело четверо человек: капитан подлодки Ричард Мертон, его старший помощник, подвижный улыбчивый молодой моряк Энтони Купер, командир группы «морских котиков» Уильям Хаттлен по прозвищу Большой Билл, высокий широкоплечий блондин с загорелым лицом и ярко-синими глазами. В его лице с выступающим вперед по всем голливудским стандартам подбородком чувствовалась сила, упорство и, пожалуй, жестокость.

Четвертым был Роберт Хардер, который и собрал это оперативное совещание.

– Таким образом, – резюмировал Хардер, – наша задача предельно ясна. Найти спутник и поднять его. Поисками займутся ваши пловцы, Билли, а подлодка будет выполнять функции обеспечивающего судна, подстраховывать вас. Норвежцы со станции спутникового мониторинга молодцы, они сработали четко: теперь мы знаем координаты точки падения с погрешностью менее двух миль. Это вот здесь, рядом с Ис-фьордом. Нам повезло: спутник упал на шельф. Правда, донный рельеф на этом участке довольно сложный, но я верю в профессионализм ваших ребят, Хаттлен. Ведь справитесь?

– Обычно справляемся, – коротко ответил Большой Билл. В его речи чувствовался тягучий южный акцент – Хаттлен был уроженцем Алабамы. – Не думаю, чтобы найти эту штуку окажется легко, подводный поиск дело сложное, но… Отыщем, это вопрос времени. Лишь бы нам не помешали!

– Я тоже об этом хотел спросить, – заметил Мертон. – Боб, насколько велика вероятность, что нам попытаются помешать… гм-м… хозяева спутника, как вы думаете?

– Я не думаю, – усмехнулся Хардер, – я знаю. Наверняка попытаются. Сейчас в ту же точку, что и мы, направляется русское гидрографическое судно «Арктур». Цель у русских, как сами понимаете, та же, что и у нас: отыскать и поднять спутник. Вооружения «Арктур» не несет, но на его борту имеется боевой подводный аппарат, новейший российский скоростной транспортировщик. Они называют его «Нерпой». Вам приходилось слышать о такой мини-субмарине, Уильям?

– Да, – коротко ответил «морской котик». – Приходилось. Замечательная штука. Жаль, что у нас ничего подобного нет. Наши «Шарк-Снейки» не дотягивают. Ни по скорости, ни по маневренности, ни по вооружению.

– Я даже знаю, – продолжил Хардер, – кто будет управлять этой славной игрушечкой. Старший лейтенант российского Северного флота Сергей Павлов, слышали о таком?

– О! – воскликнул Большой Билл. – Еще бы я не слышал! Это один из самых сильных боевых пловцов в мире, вот уж действительно – профессионал каких мало! Мне лично с ним схватываться не доводилось, но вот парням с калифорнийского побережья три года тому назад пришлось познакомиться. Наших было пятеро против троих русских, и ситуация сложилась так, что миром разойтись не удалось.

– И чем закончилась стычка? – поинтересовался помощник капитана.

– Шесть трупов, – меланхолически ответил «котик». – Четверо наших, двое – русских. А третьим в их группе был как раз этот самый Павлов. Он ушел без единой царапины. Вот так…

– Интересно, – мрачно буркнул Ричард Мертон, ни к кому конкретно не обращаясь, – откуда бы такие точные сведения о русских и их намерениях? Кстати, про этого русского подводника я тоже наслышан.