Роковая весна - Сандра Мартон

— Уж позвольте побеспокоиться. Я просто мечтаю об этом. — И он слегка дотронулся до плеча тети. — Я сейчас вернусь.

— Буду рада вас видеть, — улыбнулась Софи Прескотт. Но Миранда уже неслась через зал к выходу, думая о том, что через несколько минут ей будет абсолютно все равно, чем был вызван его гнев и что он думает о ней, и как, и почему.

Дэниел догнал ее в холле и опять положил свою тяжелую ладонь ей на плечо. Миранда увернулась, тогда он схватил ее за локоть, и она, задевая каблуками за ковры, засеменила за ним в боковой коридор.

— Оставьте меня в покое! — сказала Миранда с расстановкой. — Ваша любезная манера поддерживать даму под локоток раздражает меня.

Дэниел крутанул ее и, глядя в глаза, спросил:

— Ответь, зачем тебе все это было нужно? Миранда широко раскрыла глаза:

— О чем вы?

— Зачем ты устроила весь этот цирк, воспользовавшись трогательными воспоминаниями старой женщины?

— Вы понимаете, хотя бы, что говорите?

— Харрингтон… Ах, старина Харрингтон, — передразнил он их обеих. — Старушенция в маразме. Протянула тебе нитку, а ты, ловкая такая, отмотала… не клубок, целую бобину. Да так быстро!

Миранду кинуло в жар.

— К вашему сведению, — она с трудом сдерживалась. — Я имею прямое отношение к «старине Харрингтону». Я — художница. Все время пытаюсь вам это растолковать.

— Художница, — рассмеялся он. — Да уж! Театр представлений — вот и все твои художества.

— Убирайтесь прочь! — возобновила она свои попытки вырвать руку.

— Ты, моя дорогая, представляйся у кого-нибудь в постели. Я не возражаю. Не сомневаюсь, тут ты достигла совершенства, — он, словно клещами, сжал ее руку выше локтя.

— Негодяй! — голос Миранды срывался, и она прошептала:

— А я подумала, что у вас есть сердце под… под вашей крахмальной рубашкой.

— Рубашкой? Это ты, черт тебя возьми, без рубашки не можешь наскрести себе на жизнь. С твоими данными и такими способностями — в вонючем гадюшнике у Мюллера? Проституция, дорогая, в Амстердаме узаконена, так что выправи себе карточку и валяй действуй профессионально. С твоим талантом можно огребать по тысчонке за вечер.

Миранда смотрела на него остановившимися глазами. Заболело сердце… «Боже! Как больно, будто острая спица вошла под левую лопатку».

Она с силой рванула правую руку и, размахнувшись, ударила его по щеке.

Мгновение остановилось… Замерев, ждала ответной реакции. Приготовилась дать достойный отпор.

В его глазах сначала заплескалось удивленное недоумение, потом откинув голову, он внимательно посмотрел на нее.

«Ничего себе! Отпечаток виден как на ладони», — подумала Миранда, с удовлетворением заметив синяк, проступающий на побелевшем лице Дэниела.

— Ты сука! — сказал он громко и внятно. Миранда резко повернулась, ужаснувшись выражению его глаз, и рванулась бежать в холл, но его реакция была точнее. Прижав девушку к себе одной рукой, другой — ухватил прядь ее волос так, что она не могла двинуть головой:

— В опасные игры играешь, Миранда, — прошептал он.

— Пустите меня!

Дэниел подтолкнул и прислонил ее к стене.

— Я тоже люблю поиграть, — сказал он низким голосом. — И, как правило, всегда выигрываю.

Навалившись всей своей мощью, прижал ее к стене. Она придвинула к нему свое лицо, и он словно бы проглотил ее мягкие сладкие губы. Но… — она не отвечала. И тогда он оттолкнул ее.

— Никогда так не делай, если хочешь заработать побольше.

— Вы мне омерзительны. Я не подберу слова, чтобы вас…

— Ну зачем так, Миранда? — сказал он нежно. Обнял ее и стал целовать, осторожно сжимая голову девушки ладонями.

— В самом деле я так ненавистен тебе? — шептал он, покрывая лицо поцелуями.

«Да, — хотела она сказать. — Да!» Но, во-первых, он не давал ей и слова вымолвить, целуя в губы. Во-вторых, как и утром, в студии Мюллера, повторилась замечательно странная история. Плечи ласкались о его руки, губы радостно отвечали его губ мольбе, не просьбе… нет, конечно же. И не властному приказу!.. Миранда чувствовала радостное волнение, но почему, понять еще не успевала, потому что сердце и на этот раз оказалось проворнее ее разума.

«Боже, что же это я? Ведь я должна была догадаться, что он попытается взять реванш», — терзалась Миранда, когда он резко снял ее руки со своей шеи.

Взглянула на него. Дэниел улыбался.

— Так-то лучше, дорогая. Стало быть, если хорошенько поразмыслишь, то можешь…

Миранда хотела сказать что-нибудь достойное, но не находила слов. Зато вспомнились его слова, и к месту.

— Театр переживаний, мистер Торп. Вы что же забыли об этом?

«Прямое попадание! Его улыбка умерла в конвульсиях…»

— До свидания, мистер Торп, — она спокойно пошла к выходу.

— Где ты живешь? — догнал он ее.

— Вас это не касается! Оставьте меня, наконец. Вы… вы… — заикалась она, когда Дэниел придержал ее, крепко ухватив за локоть.

Она шла и молчала, потому что знала, локоть, ладонь, рука — все это сейчас закончится.

— Где ты живешь? — спросил он, подтащив ее к стоянке такси.

— Я поеду на трамвае, — заупрямилась Миранда, но он, открыв дверцу машины, запихнул ее на заднее сиденье, и сказал холодно:

— Скажи водителю адрес, если, конечно, он у тебя есть.

Миранда хотела опять возмутиться, но, что толку… Назвала адрес. Дэниел захлопнул дверь и наклонился к окошку.

— На, возьми! — протянул деньги.

Она, увидев бумажки, стала отталкивать его руку.

— Я не возьму их! — сказала, не подумав о том, что за такси нечем расплатиться.

Он хмыкнул:

— Ну и дура же ты, Миранда! Не будешь брать деньги — не научишься зарабатывать, — сказал и бросил купюры ей на колени.

Таксист моментально рванул машину со стоянки.

Миранда собрала деньги. «Тысяча гульденов!

Сумма, которую он ей пророчил как заработок за витриной в районе старого рынка. Поставить мольберт, в руки палитру и…» Сжала зубы. Хотелось закричать, зарыдать, забиться, заснуть, наконец, и долго не просыпаться… Миранда застонала, не размыкая губ. Не горлом, а изнутри, душой, страдающей от обыкновенного человеческого непонимания.

Майна подошла к зеркалу, нарисовала себе яркие модные губы. Нахмурилась. Взбила щеткой волосы.

— Сойдет! Ну, я готова. А ты? — Она повернулась, посмотрела на Миранду. Та, сидя на кровати, вначале писала что-то, положив блокнот на колени, а потом задумалась, подняла глаза к потолку, вздохнула.