Прометей № 2 - Альманах «Прометей»

продукцию. Экономика „сидела на игле“ хлебного экспорта. Да, Столыпин пытался повысить урожаи, вырвать крестьян из XVIII века, в котором они надолго застряли. Пытался тщетно. Но в то же время проигрывал соседним державам (прежде всего Германии) в соревновании индустрий. Это сказалось в годы Первой Мировой.

Преследуя вышеуказанные цели, такие общества, несомненно, ведут к усугублению начал национальной обособленности и розни и потому должны быть признаны угрожающими общественным спокойствию и безопасности, как то и разъяснил Правительствующий Сенат в целом ряде решений (указы от 18 июня 1908 г. № 9120 по делу украинского общества Просвiта, от 4-го сентября 1909 г. за № 8397 по делу польского общества Освята и др.).

Ввиду сего я признаю учреждение подобных обществ, на основании п. 1 ст. 6 закона 4 марта 1906 г., недопустимым и считаю долгом указать Вашему Превосходительству, что при обсуждении ходатайств о регистрации каких бы то ни было инородческих обществ, в том числе украинских и еврейских, независимо от преследуемых ими целей, местному по делам об обществах присутствию надлежит в каждом отдельном случае подробно останавливаться на вопросе о том, не преследует ли такое общество вышеуказанных задач и в утвердительном случае неукоснительно отказывать в регистрации их уставов, на точном основании приведенных указаний Правительствующего Сената.

Вместе с сим, Вам надлежит в настоящее время тщательно ознакомиться с деятельностью уже существующих инородческих обществ и в подлежащих случаях возбудить установленным порядком вопрос об их закрытии.

Министр внутренних дел, статс-секретарь Столыпин

Скрепил: Директор Арбузов

20 января 1910 г.»[23].

Каковы же результаты основной реформы Столыпина, которой он так гордился — аграрной? Правильно заметил историк Владлен Логинов: «Аграрная реформа сделала то, чего не смогла сделать революция. Ибо даже в моменты ее наивысшего подъема оставались регионы и социальные слои, стоявшие как бы вне общего движения. Реформа внесла вопрос о собственности и о земле в каждый крестьянский дом. Смута вошла в каждую семью»[24]. А это результат, обратный задуманному Столыпиным. Таким образом, он помог создать на селе революционную ситуацию, повысил сознательность крестьян, в будущем поддержавших эсеров и большевиков. Во-вторых, «проклятый» вопрос общины. Столыпин пытался разрушить этот вековой реликт, в котором видел препятствие для развития буржуазных отношений. Ему был необходим не крестьянин-общинник, а крестьянин-собственник, кулак. Он рассчитывал, что единоличниками станут лучшие хозяева. Но эти надежды премьера не оправдались. Реформа начала захлебываться. Община оказалась сильнее столыпинской тактики. Кстати, по этому вопросу оппонентами Столыпина оказались многие консерваторы, монархисты. Крестьянский вопрос оказался ему не по зубам, создать на селе «опору режима» ему не удалось. Наконец, третье — политика переселения крестьян в Сибирь. Оставим в стороне перекосы этого процесса, проходившего во многом близкими сердцу премьера полицейскими методами. Да, примерно половина переселенцев осела на новых местах. Но что они сумели принести Сибири? Ни одного крупного города, ни одного крупного производства, никакого серьезного развития транспортных артерий. Стране требовалось укрепление промышленности — а новые сибиряки только слегка улучшили аграрную ситуацию, стали поставщиками некоторых масляных культур… Задачу индустриализации и заселения Сибири и Дальнего Востока решили только большевики 1–2 десятилетия спустя.

Обложка книги белоэмигранта Ф. Горячкина, посвященная «первому русскому фашисту» Столыпину. Харбин, 1928 г.

Повторим еще раз. Одна из проблем нашего времени в том, что идеологи государства, официальные пропагандисты, да и некоторые историки и писатели, охваченные ностальгией по «старой России», равняются на стратегических банкротов, на тех, кто проиграл свои главные сражения, на тех, кто «хотел, но не смог». Как бы красиво не выглядела идеология, у которой такие опоры — она обречена идти по кругу поражений. И это притом, что в истории нашей страны (в том числе — в ХХ веке) есть опыт выдающихся побед, открытий, строительства великой державы, торжества просвещения и профессионалов. Раздуваемые заслуги Столыпина (типа открытия Саратовского университета, в котором действовал один факультет — медицинский) на этом фоне выглядят жалко. Он не добился ни одной из поставленных целей. И продвигался вперёд по служебной лестнице только в условиях кадрового голода, который охватил Российскую империю с конца XIX века, когда лишь очень немногие образованные люди были готовы служить самодержавию.

Увы, Столыпин был всего лишь заурядным чиновник с наклонностями палача, которые проявлялись, прежде всего, от страха. Никаких значимых успехов на государственном поприще он не добился. Его аграрная реформа провалилась. Насаждаемый террором «порядок» рухнул. Никаких 20-ти лет спокойствия Россия не получила, вне зависимости от того, от кого их ожидал получить Столыпин. Достоин ли такой человек лаврой «национального героя»? Вопрос риторический.

В нашей богатой на события летописи, пожалуй, нет второго деятеля, чья официозная репутация через сто лет так разительно отличалась бы от исторической правды. Для современных российских «государственников» Столыпин превратился в фетиш, который олицетворяет «всё хорошее». При этом забывается, что в большой политике он присутствовал всего лишь шесть — семь лет и за это время не добился ни одной из поставленных задач.

Так мог ли он изменить русло нашей истории? Рискнем предположить, что это маловероятно. Теряя влияние при дворе, Столыпин не сумел бы убедить императора не вступать в Мировую войну. А в 1917-м вряд ли сумел бы что-то противопоставить решительности и харизме революционеров — от Александра Керенского до Владимира Ленина и Льва Троцкого. Это нетрудно доказать. Ведь лучший ученик и продолжатель Столыпина, мало чем уступавший ему импозантный и энергичный премьер-министр Владимир Коковцов не сумел оказать никакого влияния на события 1917 года. Просто оказался вне игры, несмотря на весь свой опыт… И у нас почти нет оснований считать, что на это хватило бы сил у постаревшего Столыпина. И Толстой был прав — премьер-министра стоило бы пожалеть, а не обожествлять его. В России есть, кому ставить памятники, в честь кого называть проспекты — в нашей истории немало выдающихся политиков, военачальников, ученых, строителей… За какие заслуги в этот пантеон включен Столыпин? Надеемся, что эта статья хотя бы отчасти ответит на этот вопрос. Богатство, респектабельность и готовность идти на жесткие репрессивные меры для сохранения своей власти — вот главные доблести премьера-реформатора. А еще — бесконечные словеса, красивые обещания и гладкие формулы. Но болтливость никогда не считалась полезным качеством для министров…

Басистова Вера Александровна, Алёхин Геннадий Валентинович

О предшественниках Карла Маркса: от диктатуры трудящихся — к диктатуре пролетариата

Аннотация. Статья посвящена деятельности и теоретическим воззрениям Франсуа Ноэля (Гракха) Бабёфа — одного из виднейших деятелей Великой Французской революции, революционного коммуниста-утописта, руководителя движения «во имя равенства» во время Директории.