Несговорчивые супруги - Джуди Тейлор

Но состояние Джона расстроило ее. Мало того, что сегодня он похоронил отца, так еще эта отвратительная сцена с Пруденс. Такое нелегко выдержать. Из-за этого, решила Дороти, он накинулся на меня. Если бы я не сдержалась, Бог знает, во что это могло вылиться.

Дороти не знала, в котором часу Джон вошел к ней. Она уже спала, и ей приснилось, будто Джон гоняется за ней в темноте вокруг какого-то озера. Она проснулась от своего же крика и увидела, что у кровати стоит Джон. Комнату освещал свет луны, и Дороти показалось, что она грезит наяву.

— Уйди! — вскричала она.

Джон присел на край кровати и обнял Дороти.

— Все хорошо, тебе приснился плохой сон.

— Мне приснился ты, — чуть успокоившись, призналась она. — Просто какой-то ночной кошмар.

— Кажется, я сказал что-то, чего не следовало говорить.

— Не извиняйся.

В объятиях Джона Дороти могла позволить себе быть великодушной. Ей совсем не хотелось сейчас ссориться, хотя она прекрасно понимала, что Джон не стал бы сравнивать ее с Пруденс, если бы не верил в это. Он убежден, что я сняла деньги со своего счета, чтобы отдать их любовнику, и мне никогда не переубедить его, грустно думала Дороти. Так что наивно полагать, что у нас может быть будущее.

Джон все еще держал ее в своих объятиях, и его глаза горели так, что Дороти было нелегко оставаться спокойной. Сквозь легкую ткань сорочки она чувствовала, как сильно бьется его сердце, как возбудилась его плоть. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть мужчину, который формально все еще оставался ее супругом. Будет большой ошибкой с ее стороны отдаться Джону прямо сейчас, но как устоять, если их желания совпадают?

У Дороти не было ни малейших сомнений, что Джон хочет ее. От него исходил специфический, только ему присущий запах самца, который всегда действовал на Дороти как наркотик.

Ничего не изменилось!

Джон с огромным трудом заставил себя покинуть комнату Дороти. Весь этот трудный нескончаемый день она почти не отходила от него, стараясь хоть как-то успокоить и поддержать, и это всколыхнуло в нем чувства, которые Джон считал давно умершими.

Дороти всегда казалась Джону воплощением идеала женщины. Но, к сожалению, как и большинство представительниц прекрасной половины человечества, она не устояла перед соблазном. Ну почему женщины придают такое огромное значение деньгам?

Когда Джон объявил, что открыл для нее отдельный счет в банке, Дороти поначалу пыталась отказаться, мотивируя это тем, что ей вполне хватает денег, которые он выделяет на хозяйство. Джон искренне восхищался бескорыстностью Дороти, и, оттого что она не похожа на других известных ему женщин, любил ее все больше и больше.

О, каким ужасным было прозрение! Дороти оказалась хитрой и лживой, как остальные дочери Евы, просто действовала иными методами. Дождавшись, пока на ее счете скопится довольно значительная сумма, она передала деньги своему бывшему любовнику.

Очень возможно, слово «бывший» тут не применимо, немедленно поправил себя Джон. Скорее всего Майк и Дороти и не прерывали своих нежных отношений, просто им с самого начала удалось ловко меня провести. По слухам, Дороти все это время жила в Лонг-Бич в полном одиночестве, но что-то не очень верится. Сначала исчезли деньги со счета, потом она сама.

Каждый раз, когда Джон думал об этом, у него кровь закипала в жилах. Он ни минуты не верил в россказни Дороти о брате, поскольку доподлинно знал, что ее брат удачливый бизнесмен. Помнится, отец описал гостя Дороти как высокого симпатичного блондина, и как раз так, по рассказам Дороти, выглядел ее ненаглядный Майк.

Джон вошел в свою спальню и в сердцах хлопнул дверью. Хорошо, что он не поддался соблазну, который одолевал его всякий раз, стоило им с Дороти остаться наедине. Джон чувствовал, что, несмотря ни на что, эта женщина ему жизненно необходима. От Дороти исходила какая-то особенная аура, он не мог устоять перед манящим блеском ее лучистых изумрудных глаз. Казалось, Дороти обладала магической властью, которая настигала его всюду.

Но теперь, когда Дороти приехала на похороны, Джону показалось, что ее глаза потухли и взгляд стал необычайно грустным. Джон невольно гадал, связано это с печальными обстоятельствами или с тем, что иссяк денежный источник. Скорее последнее, неприязненно решил он.

Перед тем, как спуститься к завтраку, Дороти уложила в дорожную сумку свои вещи — она не видела причины дольше оставаться в Беркли. Дороти села за стол, когда Джон уже позавтракал и уехал.

— Джон не оставил для меня никакой записки? — поинтересовалась Дороти у миссис Смит, поставившей перед ней чайник со свежезаваренным чаем. — Он поехал на работу?

— Записки не оставил, а куда уехал не сказал. Вы предпочитаете омлет с грибами или с беконом и помидорами?

— Сделайте мне тосты, пожалуйста.

Экономка шутливо погрозила ей пальцем.

— Джон будет недоволен. Он строго-настрого наказал, чтобы вы хорошенько позавтракали.

Уж лучше бы остался и лично за этим проследил, недовольно подумала Дороти. Он прекрасно знает, что я собираюсь сегодня уезжать, и мог бы по-человечески проститься. Или вчера Джон не понял моих красноречивых намеков? И что значило его хлопанье дверями?

Вначале я сочла это за обычную мужскую обиду, но теперь совершенно ясно, что я ошибалась, между нами все кончено. Придя в себя, Джон увидел во мне врага. Ну и пусть, теперь уже все равно. Когда он вернется, меня уже здесь не будет. Мы больше никогда не увидимся.

Дороти с таким остервенением плеснула себе в чашку чай, что пролила на стол. Не успела Дороти справиться с завтраком, как миссис Смит объявила, что к ней пришли.

— Вас хочет видеть Пруденс Майлз, — понизив голос, уточнила экономка. — Я ей сказала, что Джона нет дома, но она пожелала говорить с вами. Я проводила ее в гостиную.

Дороти меньше всего хотелось сейчас общаться с этой женщиной, но было уже поздно что-либо предпринимать.

— Спасибо, миссис Смит. Если через пять минут она не уйдет, вызовите меня под каким-нибудь благовидным предлогом.

— Хорошо, я что-нибудь придумаю. — Узкое лицо экономки расплылось в довольной улыбке.

На этот раз Пруденс была в другом черном костюме из дорогой шерсти, но уже с более короткой юбкой и в замшевых лодочках на высоком каблуке. Дороти не без зависти отметила, что у матери Джона довольно стройные и красивые для женщины ее возраста ноги. Густые иссиня-черные волосы Пруденс гладко зачесала назад и стянула на затылке в тугой узел. В целом она производила впечатление роскошной и ухоженной, и по ее виду не скажешь, что она остро нуждается. Рядом с Пруденс Дороти, одетая в футболку и в джинсы, почувствовала себя чуть ли не замухрышкой.

Пруденс стояла у окна, рассматривая осенний пейзаж, и резко обернулась, когда вошла Дороти. Ее улыбка показалась Дороти неестественной, взгляд серых глаз — недобрым и колючим.