Идеальность - Александр Александрович Матюхин

не надоел секс, об этом не могло быть и речи, но резко надоел сам процесс. Прямо с утра, когда проснулась в кабинете Толика в его баре и отправилась в туалет, сжимая в руке тест на беременность. Задержка месячных серьезно ее напугала.

Две полоски. В голове шумело. Толик храпел за дверью. Сукин сын, наверняка будет настаивать, чтобы она осталась. Он умеет уговаривать. Порно с беременными очень популярны. А потом можно сделать аборт. С какого там месяца? Надо погуглить и собрать всю доступную информацию. Сохранить. Убрать в коробочку.

А еще надо завязывать.

Она сильно напилась в тот день перед съемками и еще выкурила полпачки сигарет, наполняя сознание привычной агрессивной легкостью. Приметила новенького – оператора в армейской униформе. Подмигнула:

– Спаси меня, хорошо? Мне нужно выбраться отсюда раз и навсегда.

Через полчаса Лера сломала себе три ногтя на левой руке, расцарапав спину Вадика Тырцева, который как раз примерялся к ее заднице. Он взвыл от боли:

– С ума сошла, что ли?!

А она вцепилась зубами в его плечо, ощущая соленый вкус пота и крови, вырвала кусок, сплюнула на пол, хохоча.

Ее накрыло радостное безумие, желание крушить и ломать все вокруг, которое долгое время скрывалось в груди.

Нащупала глазами камеру с подмигивающим красным глазком, плюнула в нее кровью. Спрыгнула с кровати, но не добежала – зажали в четыре руки. Она зарычала. Ее утащили на кухню.

Тот самый новенький оператор, Пашка, запыхавшийся и взъерошенный, тряс Леру за плечи и что-то кричал. Ей брызнули в лицо водой. Она остервенело пыталась дотянуться ногтями до всех, кого успела заметить. Успокоить ее не удавалось. У нее кружилась голова.

– Уберите от меня руки!

Обнаженное тело все еще пахло лосьоном.

– Уведите на хер истеричку! – распорядился Толик, ответственный за съемки. – Потом поговорим!

Они не поговорили до сих пор.

Пашка протащил Леру в ванную комнату, долго умывал холодной водой, шептал на ухо успокаивающие слова, но при этом крепко держал одной рукой за плечо, чтобы девушка не вырвалась.

– Ты выделываешься… – пробормотала Лера. Она не собиралась этого говорить, но не удержалась. – По тебе сразу видно, что ты ни хрена не служил, а просто надел армейское хаки, чтоб казаться круче. Таких, как ты, даже трахать жалко. Снимай робу и надевай что-нибудь приличное, тогда девки давать начнут.

– Тебя тоже жалко, дорогая, – ответил Пашка. – Я бы даже на полшишки не присунул.

Она хихикнула, взглянула на отражение парня в зеркале и, ощущая во рту скользкий привкус, обронила:

– Кажется, я угробила свою жизнь…

– Никто не застрахован. Бывает. Выкарабкаешься.

Он вызвал такси, помог ей одеться, проводил на улицу.

– Ты спас меня? – наигранно спросила Лера, наигранно флиртуя и наигранно теребя тонкими пальцами свой подбородок.

– Можно сказать и так.

– Тогда приезжай вечером. Получишь награду!

Пашка ухмылялся добродушно – так ухмыляются, наблюдая за маленькой девочкой, которая напялила мамины туфли, чтобы казаться взрослой.

– Спаси меня еще раз! – фыркнула Лера, проваливаясь в тесный салон автомобиля.

Последнее, что она помнила из того дня, – вкус крови на губах, от которого очень хотелось избавиться.

Глава шестая

Пашка словно угодил в какой-то дешевый американский боевик. Хотелось верить, что в этом боевике ему отведена роль брутального главного героя, но на самом деле он вряд ли годился даже на второстепенного персонажа. Скорее, какой-нибудь актер третьего плана, фрик, появляющийся в кадре, чтобы вызвать смех.

В затасканной армейской форме, с сальными, давно не мытыми волосами, небритый, с темными и рыхлыми мешками под глазами – идеальный образ персонажа, веселящего публику.

Актер третьего плана, чтоб его, всю ночь плохо спал, ворочался, боролся с навязчивыми мыслями, крутившимися в голове. Мыслей было много, мысли были беспокойные.

Накануне Пашка примчался к Лере и сразу понял: ничего не закончилось. Приход продолжался. Лера сидела в коридоре, потрошила пачку жевательной резинки: вытаскивала подушечки, с хрустом разламывала и дробила ногтями. Знакомая сцена, ностальгическая. На полу – белые крошки. На Лериных щеках – следы от растекшейся туши. Она успела накраситься, куда-то собиралась.

– Один сидит на детской площадке, с фотоаппаратом, – сбивчиво шептала Лера, неожиданно сильно вцепившись Пашке в ворот. – Второй приходил снова, стучал в дверь. Я не открывала и не отзывалась. Еще мне звонили. Двадцать четыре раза. Я не брала трубку. Неизвестные номера. Что делать? Где снова спрятаться?

На детской площадке гуляли малыши. Две хмурые мамы на лавочке пялились в телефоны. Вряд ли они поджидали Леру. Никаких санитаров не наблюдалось.

Пашка отвел подругу в ванную, умыл, потом провел на кухню и напоил чаем. Достал планшет и быстро нагуглил в Интернете новость, появившуюся еще ночью: бывшая порноактриса, дочь богатого бизнесмена, пыталась покончить жизнь самоубийством. Вскрыла вены в ванной. Вовремя подоспевшие спасатели отправили ее в больницу.

История, растиражированная по мелким новостным лентам и пабликам, подкреплялась двумя фотографиями. На одной Лера, закутанная в махровый зеленый халат, с влажными волосами, закрывающими половину лица, сидела на табуретке в кухне и бездумно смотрела в камеру. Зрачки ее были красными от фотовспышки. На второй фотографии Леру, в том же халате, выносили из ванной. Нес Леру сам Пашка: худее на десяток килограммов, свежее, с густой бородкой, в которой еще не было откровенной седины. Обеим фотографиям было черт знает сколько лет. Лера пыталась покончить с собой в две тысячи десятом, после смерти дочери.

Неизвестные деятели не поленились и запустили в Сеть старую историю, выдав ее за свежую. Наделали шума. Привлекли к Лере внимание (наверняка зная, как тяжело ей дается общение с посторонними людьми). Да еще и какая история! Попытка самоубийства! Блогеры и хейтеры такое любят, особенно сейчас. Ее отца тоже зацепило по касательной. Значит, скоро родственники набегут с расспросами, не избежать.

Ни один новостной канал не удосужился проверить информацию. Никто не заподозрил фейк. Главное, сыграть на ярком заголовке и фотографиях.

– Меня снова отправят лечиться? – тихо спросила Лера.

– Нет. Ничего страшного. Обсосут косточки и к вечеру уже не вспомнят. Времена изменились. – Пашка показал Лере планшет и усмехнулся. – Кто-то устроил тебе короткое пышное возвращение в новостные ленты. Какой-нибудь горячий поклонник. Никак не успокоится. Лайки собирает или что-нибудь в таком духе.

– Ага. Смешно. Только мы оба знаем, кто это, да?

– Ната?

– Она мне мстит. – Утверждение, завязшее в зубах. – Это понятно. Делает мелкие гадости, чтобы вывести из себя. Потому что знает, что я неустойчивая. Слишком много обо мне знает. Хочет добить и растоптать. Она всегда так делает.

Пашка снова усмехнулся, но не так уверенно, как хотел. Потому что Лера, по