Воин Чёрного Дракона - Николай Коростелев

– Если так, извольте. В обычные солдатские вещмешки уложили несколько связанных между собой оборонительных гранат с ударным типом взрывателя, обложили их динамитными шашками, а их, в свою очередь, обложили несколькими рядами крупных гвоздей. В результате получился мощный фугас. На вес – тяжёлый, но зато с большим количеством поражающих элементов.

Дальше всё просто. Перед применением взвели взрыватели и забросали фугасами овраг, где хунхузы накапливались для атаки.

– Гвозди, – хмыкнул Леонид, – вы не перестаёте меня удивлять. Знаете, что в русской армии снаряды с дополнительными поражающими элементами были изобретены достаточно давно, правда, широкого распространения не получили? А вот у англичан они появились на вооружении, их называют шрапнелью[17]. Но эта информация известна только артиллеристам и достаточно узкому кругу специалистов. А вы вот так запросто берёте и изготавливаете, извините меня за каламбур, «на коленке» неизвестный доселе боеприпас. Да ещё и успешно применяете его. И вообще в ваших устах «изготовление фугаса в вещмешке» звучит как-то обыденно и просто, однако до сих пор до этого ещё никто не додумался. Вы, Андрей Иннокентьевич, без сомнения, очень талантливый человек. Если у вас найдётся время, очень хотелось бы пообщаться на эти темы. Естественно не здесь и не сейчас, – тут же поправился он, увидев сердитые губки сестрицы, – не возражаете?

Зацепило, – удовлетворённо подумал Андрей, – погоди, тебя впереди ждут ещё и не такие сюрпризы. А вслух ответил:

– С превеликим удовольствием, Леонид Николаевич!

– Тогда предлагаю встречу не оттягивать и увидеться завтра. Вы как? – боясь отказа, заторопился Леонид.

– Нет возражений!

– Тогда завтра в полдень у ворот порта. Я покажу вам мои мастерские, там и поговорим.

– Договорились, – улыбнулся Андрей.

В их разговор вмешался выпавший из центра внимания Шевелёв:

– Разрешите вас перебить, господа. – Все обернулись к нему. – Андрей Иннокентьевич из скромности рассказал нам только о своих фугасах. Однако забыл упомянуть, что отряд казаков, которыми он командовал в том бою, насчитывал чуть более двадцати человек, в то время как хунхузов было более трёхсот! Наш поручик огнём из винтовок отбил несколько атак противника, а потом сошёлся с ним врукопашную. Двадцать против трёхсот! И ведь вышел победителем!

– Да ничего особенного в том бою не было, – скромно ответил Андрей, – когда началась рукопашная, мы их уже изрядно проредили.

– Андрей Иннокентьевич, – остановил его Шевелёв, – не скромничайте, Золотое оружие за «ничего особенного» не дают! Прошу прощения, дамы и господа! Долг хозяина дома перед остальными гостями вынуждает меня покинуть вас. Николай Николаевич, поручик Лопатин во Владивостоке недавно и знакомствами ещё не обзавёлся, не возьмёте ли над ним шефство на этот вечер?

– Почту за честь, Михаил Григорьевич.

– Превосходно! Андрей Иннокентьевич, оставляю вас на попечении Николая Николаевича. Не возражаете? – И, получив от Андрея благодарный поклон, добавил: – Тогда всего хорошего. Ещё увидимся.

Проводив взглядом удаляющегося хозяина дома, глава семейства Гобято проговорил: – Не люблю купцов, но Михаил Григорьевич – исключение. Большую пользу отечеству приносит. За свои деньги организовал судоходную компанию и теперь занимается не только перевозкой коммерческих грузов, но и обеспечивает строительными материалами крепость Порт-Артур. В случае войны обязался передать свои суда в состав добровольческого российского флота, что лично у меня вызывает искреннее уважение.

– Вы думаете, война неизбежна? – спросил Андрей.

– Несомненно, вопрос только, как скоро? Вы считаете иначе?

– К сожалению, нет, уважаемый Николай Николаевич.

– Николенька, Лёня, Аня, Андрей Иннокентьевич, музыка заиграла, сейчас начнётся бал, – перебила их Сашенька и потянула в соседний зал.

Вечер прошёл замечательно. Николай Николаевич вальсировал с супругой, а неугомонная Сашенька не пропускала ни одного танца, кружась то с Андреем, то с братом, хотя кавалеров у неё и со стороны хватало. Она буквально купалась в успехе и внимании. Выражение неописуемого счастья не сходило с её симпатичного личика, а неуёмная энергия била неисчерпаемым фонтаном.

Уже через час Андрей по классификации Сашеньки попал в «свои», и им, как и братьями, стали безапелляционно помыкать. Андрей не возражал.

Ему нравилась семья Гобято, и он с лёгким сердцем принял игру Сашеньки, с удовольствием подчиняясь её капризам.

Затанцевав и брата, и Андрея, она готова была кружиться до утра, но Николай Николаевич резонно решил, что на сегодня танцев достаточно.

Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, он повёл семейство к выходу.

Андрей пообещал Николаю Николаевичу и его супруге заходить к ним «запросто», затем откланялся и стал ожидать очереди на пролётку.

Бóльшая часть гостей прибыла на бал в собственных экипажах, но были и такие, как Андрей, приехавшие в наёмных колясках. Десятка два пролёток выстроились вдоль улицы, ожидая пассажиров. Расторопный лакей поочерёдно подгонял экипажи и пролётки, рассаживая отъезжающих гостей.

Андрей решил проявить галантность и пропустил вперёд очередное семейство. Затем сунул в ладонь лакея полтинник, распорядился:

– Голубчик, я потихоньку пойду, как освободится экипаж или пролётка, пошли следом.

– Не извольте беспокоиться, ваше благородие! Как только, так сразу!

Андрей неторопливо шёл по мощённому булыжником тротуару. Яркий свет газовых фонарей особняка Шевелёвых остался далеко позади. Дорогу освещал лишь тусклый свет уличных светильников. На небе ярко горели жёлтые звёзды и серебрился молодой ещё месяц. В его призрачном свете всё вокруг – и стены крытых черепицей домов, и булыжная мостовая – казалось нереальным, зыбким, колеблющимся, потусторонним.

Андрей вспомнил бал, фонтанирующую энергией Сашеньку и тепло улыбнулся.

Достанется же кому-то такое счастье.

Где-то во дворах тоскливо завыла собака. Андрей оступился и чуть не угодил в кучу лошадиного навоза.