Дитя Темного. Случайная беременность - Виктория Лебедь

ты вполне справляешься уже несколько месяцев. Искусно лжешь, например. Наиграно красиво выкручиваешься…

Его прервал однотонный вызов мобильника настойчиво требуя абонента немедленно откликнуться. Тигран сильно опаздывал на встречу. Но вместо того, чтобы ответить и предупредить о задержке, он нажал отбой.

— Итак, на чем мы остановились? — спросил он, отправляя мобильник обратно в карман брюк.

— Не надо, Тигран, прошу, — я вымученно скривила лицо и попыталась его обойти, но походу уже бывший босс преградил дорогу. А мне очень хотелось уйти. Куда угодно. Лишь бы подальше отсюда. Потому что сейчас передо мной стоял не тот человек, который хоть и мог нагрубить, отчитать, в порыве злости выгнать из кабинета, оштрафовать, наказать, но все было в меру. Соблюдая деловые отношения, уважая личность. Сейчас стоял чужой мужчина, не контролируемый, совершенно не заботясь о моем положении, ибо был на грани взрыва.

— Думаешь если показала свои чувства это тебя оправдывает? Ты вообще понимаешь, что натворила?

— Не кричи на меня, — попросила я, переведя взгляд в сторону, зафиксировав его в одной точке.

— Я не кричу, — угрожающе медленно произнес он.

— Еще немного и закричишь, а мне нельзя нервничать, — произнесла с несвойственным в данный момент спокойствием. Даже удивилась. Так как еще несколько минут назад мое сердце стучало в бешенном темпе.

Я все также продолжала глядеть в одну точку. Потом мой подбородок вдруг бесцеремонно схватили и насильно повернули обратно, заставив посмотреть в ледяные глаза.

— Рита, детка, не стоит манипулировать и давить на жалость. Я прекрасно все контролирую. И твое состояние, и ребенка. Вы оба отлично себя чувствуете. Особенно ты, иначе бы не осмелилась указывать, что стоит мне делать, а что нет.

— Ты и это можешь? — мои брови поползли вверх.

— Я много что могу, — ответил он, продолжая удерживать меня за подбородок, сосредоточенно разглядывая лицо. — Захочу остынешь ко мне, а захочу так и будешь всю жизнь одна мается в качестве наказания за обман, — его взгляд остановился на губах, задержался на пару секунд и снова посмотрел в глаза.

— И ты со мной это сделаешь?

— Что именно?

— Второй вариант.

— А почему не первый?

— А что можно выбрать? — ответила вопросом на вопрос поддерживая словесный дуэль.

— Допустим. Ну-у, каков будет выбор?

— В смысле каков выбор? Ты серьезно?

— Вполне. Выбирай. Еще недавно ты планировала меня забыть. Это я тоже теперь знаю. Уйти в декрет и начать жизнь заново. А мысли материализуются. Советую использовать шанс, пока предлагают.

Что за ерунда?! Это что какая-то проверка? С чего бы такая милость, а не вечная кара, что в духе Темного если кто-то очень сильно его разозлит?! В чем подвох?

— Странный какой-то выбор. Как я могу решить, что ты можешь захотеть сделать.

Тигран еле заметно улыбнулся. Только получилось как-то не по-доброму. Глаза при этом оставались серьезными.

— Придираешься. Ладно, не захотеть. Считай я предлагаю сделку, где два варианта. Первый значительно облегчит твою жизнь. Станешь свободной. Ни одной эмоции в мою сторону. Полное равнодушие. Второй - все останется как есть, только как уже сказал одна будешь до конца своих дней.

— И? — спросила я, понимая, что он что-то специально не договаривает.

— И ребенок останется с тобой.

— А в первом, что с ним будет? — я машинально положила руку на живот. Тревога за малыша не ускользнула от Тиграна.

— С ним все будет хорошо. Но я его заберу.

— И ты думаешь, что я бы так легко тебе его отдала? — спросила я в шоке.

— Конечно. Остыв ко мне, тоже самое произойдет и к нему. Все-таки одной кровью связаны. Зато ты освободишься от бремени гнетущей тоски и безответной любви.

— Нет, спасибо — из груди вырвался нервный смешок и мой подбородок наконец-то освободили. — Страдание — это двигатель прогресса. Как-нибудь переживу либо привыкну, но сына не отдам.

— Уверена?

Я замешкалась с ответом и на меня вдруг снизошло озарение и понимание насколько сейчас была беспомощна и в полной его власти. Ему ведь действительно стоит захотеть и как говорится все будет. Но не в мою пользу. На самом деле никакого выбора нет. Теперь есть только воля Темного. Все остальное лишь игра в кошки мышки.

— Тигран, прошу, не делай этого, — от осознания своей беззащитности меня начало пробирать до костей. И я, неожиданно первый раз за все время, пожалела, что связалась с человеком, который может сделать со мной все что угодно. — Не трогай нас. Тем более сам говорил, что тебе не нужны дети…

И тут мне стало так себя жалко, из-за чего его ментально-успокоительная таблетка дала сбой, пропуская нахлынувшие слезы. Продолжая реветь, я присела на край дивана в холле, рефлекторно обхватив себя руками, закрываясь от всех и вся. Мне было очень одиноко и больно. В любви не повезло. Себе походу тоже больше не принадлежу и ребенка хотят отобрать, разошлась я навзрыд, жалея себя все больше и больше. Пока, спустя несколько минут, видимо дали время выплеснуть накопившуюся душевную хворь, меня не схватили, подняли, прижали к себе и поцеловали. Долго, грубо, но со вкусом. От изумления я даже пискнула, но сопротивляться не стала. А дальше мы быстро переместились на диван в гостиной.

Все происходило без слов. Только огромное желание и чувственное удовольствие. А потом мы уснули. Обнаженные, поперек дивана, укрывшись пушистым пледом. Но проснувшись поздно ночью или ранним утром, я обнаружила, что сплю одна. А на том месте, где был Тигран лежал мой деревянный кулон, и записка «НАДЕНЬ».

Глава 13

Тигран

Черная иномарка остановилась прямо на взлетной площадке. Тигран вышел из машины и направился к арендованному вертолету. Он должен был доставить его в горы. В тихое, безлюдное, но очень мощное по энергетике место. Громов и Сабуров ждали его внутри кабины. На вопрос друзей почему так долго он отмахнулся скупым потом и надел наушники, уставившись в окно.

Настроение было скверным. Признание Риты застало его врасплох. Всегда с железным самообладанием, хладнокровный, слегка циничный он кое-как сумел сдержаться и не рявкнуть, а то и рыкнуть на нее. Или еще хуже – заставить страдать сильнее. Морально надавить усилив чувство вины с тихой усмешкой или вовсе молча. Это он умеет лучше всего. Что, собственно, сделал