О людях и бегемотах - Сергей Мусаниф

Вернулись трое. Как и положено разведчикам, которые возвращаются из похода, судьбоносного для целой Цивилизации, и делают это первыми, ничего обнадеживающего они сообщить не смогли. Вселенная бесконечна, но пустынна. В ней множество планет, но им не удалось найти ни одной, способной обеспечить гиптианам сносные условия жизни. Или запасы воды не столь велики, как хотелось бы, либо радиационный фон в три раза выше нормы, либо гравитация выкидывает всякие фокусы... Иными словами, полный облом.

Двое разведчиков сгинули без вести, не оставив после себя и малейшего следа на болоте мироздания.

Последний тоже сгинул. Но перед тем как он это сделал, корабль послал сообщение, что обнаружил именно то, что нужно гиптианам. К сожалению, сообщение обрывалось, не доходя даже до середины, и точных координат искомой планеты гиптиане не узнали.

Время поджимало, и медлить гиптиане не могли. Посему, не имея выигрышного расклада, они решили поставить все втемную и рискнуть. Учитывая, что альтернативой подобного шага было полное уничтожение расы, вряд ли кто-то посмеет обвинить их в поспешности. Они погрузились на свой вариант Ноева ковчега и отправились в путь. Но все-таки они выслали перед собой быстроходный корабль-разведчик, который должен был прибыть на место за несколько циклов до ковчега, обшарить все окрестные системы и найти планету, которая давала гиптианам шанс выжить.

Они ее нашли.

А планета оказалась заселена.

Проф закончил излагать историю, закрыв свои маленькие поросячьи глазки. Все молчали. Лева тоже молчал. Он был достаточно умным человеком и уже успел догадаться, что речь шла о Земле, только вот никак не мог взять в толк, что теперь будет и при чем тут, собственно говоря, он сам.

– Гм, – сказал Лева, когда посчитал, что молчание затянулось и вот-вот перейдет в траурную тишину. – И скоро должен прибыть ковчег?

– Через два с половиной года по вашему летоисчислению, – ответил Кэп.

– И вы не можете с ним связаться и дать отбой?

– Нет, – отрезал Кэп. – Связываться с кораблем во время гиперпространственного перелета с бэта-ускорением невозможно.

– Но они же не знают, куда лететь, – заметил Лева. – В смысле, куда конкретно.

– Это мы должны были им сообщить после их выхода в линейное пространство.

– Значит, развернуть их сейчас вы не можете?

– Мы вообще не можем их развернуть, – сказал Кэп. – Корабль был построен для перелета в один конец. Системы не выдержат еще одного полета. Кроме того, мы не знаем, куда нам еще лететь.

– И что теперь будет? – спросил Лева.

– Ваша планета устраивает нас по всем параметрам, – сообщил Проф. – Мы бы хотели остаться здесь.

– Значит, – сказал Лева. – Нас истребят?

Проф забулькал в своем джакузи пуще прежнего и подавился сигарой. Кэп от удивления выронил пульт от телевизора. Юнга просто свалился на бок и задергал своими толстыми короткими ножками с напоминающими баварские сардельки пальцами. Только Марина осталась безмятежной.

Сначала Лева не знал, как расценивать происходящее. Как приступ ярости, сцену раскаяния при виде потенциального представителя расы, ставшей объектом геноцида, или что-либо еще. Только чуть позже он понял, что это истерика.

– Ну, во-первых, – сказал Кэп, подобрав пульт и выключив телевизор, очевидно посчитав, что, коли уж история рассказана, пришла пора переходить к практическим вопросам. – Молодой человек, вы заблуждаетесь. Мы не считаем себя вправе уничтожить целую расу, даже вашу. Во-вторых, наш спасательный корабль не располагает столь мощными средствами нападения и обороны. В-третьих, даже если бы он ими и обладал, практически невозможно уничтожить многомиллиардное население планеты без ущерба для экосистемы, в которой мы нуждаемся, так что в любом случае военные действия с нашей стороны приравнивались бы к акту суицида. А в-четвертых... Объясните вы, Юнга.

– Лучше пусть уж Проф.

– Извольте, – сказал Проф. – По сравнению с человечеством наша раса не столь многочисленна, и для ее нормального существования нам потребуется минимальное количество принадлежащей вам суши, при условии, что мы урежем свои необходимые личностные потребности. Но народ Гип-то готов понести любые лишения ради сохранения своей цивилизации.

– Э, – сказал Лева. – Так что вам нужно?

– Ну, – сказал Проф. – Учитывая, что за требующуюся нам сушу мы готовы заплатить нашими технологиями, на порядок превосходящими ваши собственные, мы просим не так уж много.

– Так что же?

– Отдайте нам Африку.

Настала Левина очередь закатывать истерику.

Он гомерически хохотал. Он идиотски хихикал. Он катался по полу и сучил ногами. Из глаз у него текли слезы. Он бил кулаками в стену. Он стучал головой о тумбочку. Он тискал Юнгу за жировые складки на боках. Он поцеловал Кэпа в нос. Он поиграл в «велосипедный звоночек» с правой псевдомолочной псевдожелезой Марины. Под конец он чуть не свалился к Профу в джакузи.

Потом он успокоился и сел на пуфик.

– Бред, – сказал он.

– Культурный шок, – поправил Проф. – Несколько запоздалая, но вполне естественная реакция.

Но культурным шоком тут и не пахло. Лева прожил на этом свете достаточно долго, чтобы успеть понять, что жизнь абсурдна, непонятна и непредсказуема. Это в голливудских фантастических боевиках и футурологических изысках российских фантастов пришельцы из космоса никоим образом не могут оказаться обычными бегемотами, валяющимися в джакузи и курящими сигары, В реальной жизни это вполне возможно.

Не гигантские жуки-убийцы, которые способны, пукая, сшибать с орбит боевые звездолеты. Не загадочные чужие, лишенные души, обладающие другой этикой и использующие землян в каких-то своих, никому не понятных целях. Ни сверхразумные гуманоиды, проводящие по отношению к землянам политику прогрессорства, которая неминуема ведет к всепланетным катаклизмам и личному катарсису главного героя произведения. А обычные, заурядные бегемоты, которым не чуждо насладиться земными плотскими радостями.

А бегемоты просто обязаны жить в Африке.

Все это Лева и попытался изложить гиптианам.

Гиптиане выслушали. Гиптиане кивнули. Гиптиане сделали вид, что поняли.

– Но почему, ха, хр, х... – продолжал Лева, пытаясь преодолеть пароксизмы душащего его хохота. – Ради всего святого, почему вы выбрали меня? И почему Россию? Разве не было бы логичнее просить Африку у самих африканцев?

– Нет, – отрезал Кэп. – Мы успели изучить ваше государственное устройство и поняли, что это бесполезно. В целом Африка является самым отсталым и захолустным континентом на планете. На ее территории образовано множество государств, и у нас нет времени Договариваться с каждым по отдельности. Кроме того, если африканцы отдадут нам Африку сами, где они будут жить?