Роза пустыни - Лиз Филдинг

— Ей необходимо оправдать свои поступки?

Прямо в яблочко! Роуз понравилось меткое замечание Хассана.

— Что ж, может быть, — согласилась Роуз. — Когда все это кончится, можете сами спросить у нее об этом.

Она снова бросала вызов Хассану.

— Чем черт не шутит, — ответил принц. — А вы не возражали против того, что мать лишила вас отца?

Хассан вплотную приблизился к самой больной для Роуз теме.

— А вы? — парировала она.

Ответ на этот вопрос был хорошо известен обоим.

Лицо Хассана помрачнело, и Роуз поняла, что сболтнула лишнее.

«Молчи, Рози», — напомнила она себе. — «Молчи».

— Зачем вы приехали сюда? — продолжал Хассан.

— В Рас аль Хаджар? — уточнила Роуз. — А я-то думала, вы все про меня знаете.

— Отдохнуть и погреться на солнышке вы могли бы и на островах Вест-Индии.

— Да, могла бы, но брат пригласил меня сюда. Мы не виделись целую вечность.

— Вас пригласил Абдулла. Он предоставил вам свой личный самолет.

— Да нет же, — возразила Роуз. — Самолет был предоставлен вам… — (Хассан посмотрел на нее в упор.) — Вы уверены? — дрогнула Роуз. — Я только хочу сказать, что он не стал бы…

— Что не стал бы? Я лишь воспользовался рейсом, который был запланирован.

Хассан был прав. Ей следовало бы поехать в Барбадос. Ее так давно звали туда.

— Мой двоюродный брат хочет использовать вас в своих политических целях, мисс Фентон, и мне интересно было бы знать, кто вы — сообщница Абдуллы или безвольная игрушка в его руках.

— Сообщница? — А это уже кое-что посерьезнее, чем просто желание навредить двоюродному брату. — Мне кажется, вы преувеличиваете мое влияние, ваше высочество. — Роуз намеренно произнесла титул принца и не без удовольствия отметила тень раздражения у него на лице.

— Нет, мисс Фентон. Скорее, я недооценил вас. Я уже просил вас не называть меня «ваше высочество». Это титул Абдуллы. По крайней мере, в настоящее время.

Быть возле трона и не пытаться занять его. Впрочем, кто знает? Роуз спрашивала себя, как Хассан пережил то, что его лишили права наследования в пользу младшего брата, ведь он был любимым внуком старого эмира. Определенно здесь шла борьба за власть, и Роуз начинало казаться, что молодому Фэйсалу эта власть не достанется.

Она оперлась локтями о стол и надкусила еще один орех.

— Я согласна сотрудничать с вами. И если вы не будете таким противным тоном называть меня «мисс Фентон», я не стану называть вас «ваше высочество». Что скажете?

Хассан рассмеялся, но в его смехе чувствовалось раздражение. Роуз Фентон так произнесла титул «ваше высочество», что это прозвучало как оскорбление.

— Вы позволите мне называть вас «мисс Фентон» каким-нибудь другим тоном? — спросил он как можно вежливее.

— Лучше Роуз, — посоветовала она. — Так будет надежнее. А теперь вернемся к моей матери.

Он вовсе не хотел быть втянутым в задушевную беседу о ее матери.

— Я искренне сожалею, что ваше исчезновение причинит ей боль. И мне очень жаль, что я не могу позволить вам позвонить ей, чтобы все объяснить.

— В каком смысле? Что именно я могла бы сказать ей?

— Что вы в безопасности.

— Ну, это не вам судить, ваше высочество, сама я в этом не очень уверена. — Глаза Роуз потемнели. — Кстати, я совсем не уверена в том, что моя мать будет волноваться.

Не будет, если ее дочь хоть чуть-чуть похожа на нее.

— У вас близкие отношения с матерью? — спросил Хассан.

Роуз вздрогнула.

— Да, — ответила она. — Думаю, что, да.

«И все-таки не такие уж близкие», — предположил Хассан. Две такие сильные и независимые женщины должны постоянно ссориться.

Спохватившись, что была не достаточно убедительна, Роуз добавила:

— Мама заботится обо мне.

— Прекрасно. И это вполне соответствует моим планам.

Роуз резко выдохнула. Этот жест выдавал ее раздражение. Она понимала, что ее используют как пешку.

— Каким планам? — требовательным тоном спросила она. Хассан, судя по всему, ждал этот вопрос. Поэтому молча взял с блюда сочный финик и положил в рот. Она посмотрела на него и сменила тему: — Что вы будете делать, если моя мать не будет вмешиваться и предоставит Министерству иностранных дел полную свободу действий? Я уверена, что Тим посоветует ей вести себя именно так.

— Чем больше я знаю вас… Чем больше я узнаю вас, — поправил себя Хассан, — тем больше убеждаюсь в том, что ваша мать сделает только то, что захочет сама. И почти уверен, что это будет нечто прямо противоположное тем советам, которые ей будут давать.

Что это? Комплимент? Роуз не была в этом уверена.

— А если она разочарует вас? Не пожалеете ли вы о том, что затеяли все это? Ведь вы похитили меня для того, чтобы позлить Абдуллу?

— Вы уверены?

Роуз не была уверена в этом. Здесь крылось что-то большее. Ей хотелось нащупать это и заставить Хассана раскрыть свои планы.

Хассан откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Роуз. Он предполагал, что она хорошо подготовилась к визиту в Рас аль Хаджар и понимала, что за внешне спокойным существованием страны скрыто внутреннее напряжение. Он не ошибся.

— Разве могут быть еще какие-то причины? — решительно спросила она.

Он должен помешать Абдулле использовать Роуз, отвлечь его, дать Партриджу время, чтобы привезти домой Фэйсала.

Роуз Фентон сидела перед ним. Характер у нее такой же огненный, как и волосы, и Хассан мог найти массу других причин, чтобы сделать ее своей пленницей. Например, по причинам личного характера.

— Моя главная цель — не рассердить Абдуллу. Именно поэтому я поддерживаю с ним официальные отношения. — Хассан посмотрел на часы. — У нас на три часа больше, чем в Лондоне. Прошло достаточно времени. О вашем исчезновении наверняка расскажут в вечерней программе новостей.

Роуз не поверила своим ушам. Она едва удержалась от желания посмотреть на часы.

— Вы хотите сказать, что уже выступили с заявлением?

— Пока нет. — Он улыбнулся. Улыбнулся! — Я не хочу давать Министерству иностранных дел вашей страны время, чтобы проверить факты и дать возможность Абдулле ввести общественность в заблуждение. Вы станете одной из самых горячих новостей. В таких случаях ведущие программы обычно говорят: «Только что нам стало известно». Все остальное вы сами знаете.

— Да. — Роуз действительно прекрасно понимала, что за этим последует. Она живо представила, какое оживление начнется в редакции, если новость о ее исчезновении придет туда во время прямого эфира. Коллеги будут судорожно решать, пускать или не пускать это в эфир. Впрочем, вряд ли они захотят, чтобы сообщение о похищении их собственного корреспондента перехватила какая-нибудь другая компания. По крайней мере, Гордон знает, где она, и будет подозревать, что дело нечисто. В первую очередь он позвонит ее матери и предупредит; если сможет, проверит, знает ли она какие-либо подробности. В любом случае, это слишком серьезная новость, чтобы ее проигнорировать.