Спи, моя радость. Часть 3. Утро - Вероника Карпенко

супруги, уютно устроились на диване, окружив себя подушками. На экране герои ссорились, и грозили друг другу разводом.

«Наши отношения себя исчерпали», — говорил он, утверждая, что это случилось задолго до Сони. И она ни причём! Так устроена жизнь. Для кого-то развод — безнадежный тупик, для кого-то — начало пути.

— Никит, — позвала она.

— М? — промычал он, следя за сюжетом.

— А что сказала Марина, когда узнала про нас?

Его ладонь напряглась:

— С чего это ты?

— Просто, — Соня пожала плечами, — Наверное, она меня теперь ненавидит?

Он усмехнулся. Но в этот момент на экране случилась погоня! И заданный Соней вопрос неожиданно стал риторическим…

Фильм подошел к концу. Сценаристы потрудились на славу, гармонично вплетая в крутой боевик любовную нить.

Никита сидел на полу, разложив свои длинные ноги.

— У тебя гусиные лапки, — сказала она и протянула руку, чтобы коснуться его лица.

Он поймал её ступни.

— Это у тебя гусиные лапки! — усмехнулся Никита и стиснул в руках ледяные пальцы. — Замерзла?

Соня притихла, наблюдая за тем, как он старательно трёт их, пытаясь согреть.

— Она сказала: «Надо было родить тебе дочку», — с опозданием ответил Никита.

Соня молчала, осмысливая услышанное.

— А если бы вместо Максима у тебя была дочь? — осторожно спросила она.

Никита хмыкнул. Будто и сам уже думал об этом.

— Ну, тогда мне пришлось бы всегда быть на стрёме! — произнес он серьезно.

— Почему? — озадачилась Соня.

— Чтобы отгонять от неё всяких престарелых извращенцев! — он смешно погрозил кулаком.

Следы их с отцом потасовки почти испарились.

«Но это лишь видимость», — думала Соня. Ведь синяки на душе заживают во много раз дольше.

Глава 12

На часах было два. А за окном так истошно рыдало небо! Посылая на землю потоки вселенской скорби. Быть может, оно тосковало по лету? С его бестолковой наивностью, с летящими юбками в пол, с губами, распухшими от поцелуев. С мечтами о том, что «жить долго и счастливо» возможно не только в кино.

Соня сидела, сжимая в руке телефон. Он был горячим, как раскаленный на солнце кирпич. Не живой, не умеющий чувствовать! Он — всего лишь искусственный разум, и ему не понять, как один разговор может взять и сломать человека…

Очередное субботнее утро начиналось с уборки. В родительском доме это слово означало, что в назначенный час у Сониной двери появится пылесос и ведро с водой. С детства отец учил её прибирать за собой! И хотя раз в две недели гувернантка Мария приводила в порядок остальную часть их квартиры. Но Сонина спальня все равно оставалась «на самообслуживании».

— Обрастаю имуществом! — поделилась она, расставляя по полочкам свои обувные резервы.

На том конце провода Дашка хихикнула:

— Пригласишь на новоселье? Я подарю тебе вазу!

Она давно напрашивалась в гости. Но вариант «подружить парами» в их случае выглядел странно. Прошло то время, когда «знакомить бойфрендов» считалось прикольным. Нет, она не стеснялась Никиту! Вот только подруга с её врожденной бестактностью могла без зазрения совести ляпнуть что-нибудь, вроде: «А вы читали Набокова?».

— Банально! — бросила Соня, увиливая от темы. — Давай лучше тостер.

— Ты слышала, Дэн опять с белобрысой? — неожиданно круто свернула Дашка.

— Её зовут Инна, — напомнила Соня, понимая, как сильно отстала от жизни.

Окружающий мир, с его новостями остался за бортом. И она, не желая растрачивать попусту силы, добровольно отчалила, помахав на прощание рукой.

— Ты меня заболтала! А мне еще суп варить, — Соня бросила взгляд на часы.

— Жесть! Я никогда не съеду от родителей! — ужаснулась Дашка.

— Тебе и не придётся, — ответила Соня.

Она и сама удивлялась, почему ненавистные прежде обязанности теперь были в радость. Ей хотелось его удивлять! Наблюдать, как он ест кое-как приготовленный ею ужин. Как, желая польстить, обтирает остатки еды хлебным мякишем. «Чтоб ни капельки зря не пропало», — улыбался Никита. Он купил дорогущий ковёр. Чтоб у Сони не мёрзли ноги! Сам его пылесосил, чтобы после, с наслаждением, долго любить её тело, утопая руками в ласкающем ворсе.

Соня вытерла кисточкой пыль с монитора. Этот маленький аксессуар был частью ролевого костюма. В нем она иногда убиралась, соблазняя Никиту. И тогда уборка могла оборваться внезапно.

— Моя сексуальная горничная, — называл он её.

И Соня, тщательно выжав тряпку, вставала на четвереньки. Она прогибалась в попытке достать плинтуса, когда он опять обращался к ней.

— И чтобы блестел! Я проверю!

Скользя влажной тканью по бугорку на стене, она ощущала дуновение ветра. Никита подходил к ней сзади, приседал на корточки и, отодвинув край шелковых трусиков, гладил её между ног.

— Да что вы себе позволяете? — возмущалась Соня игриво.

Его движения становились настойчивее, а пальцы, снующие между складочек, стремительно покрывались смазкой…

— Эй, ты где? Утонула в кастрюле с супом? — хохотнула подруга.

— Иди ты! — ответила Соня.

— И когда будет свадьба? — промурлыкала Дашка, — Я хочу быть подружкой невесты!

Еще в детстве они поклялись быть подружками друг у друга на свадьбе, несмотря на количество браков. Быть «феями-крестными», невзирая на пол потенциальных детей. И, если придется, стать донором крови друг другу. Ну, это так… На всякий пожарный!

«Начинается», — обреченно подумала Соня.

Еще недавно она и сама грезила о девственно-белой фате, облегающем платье и миниатюрном букете. Которым запустит в толпу незамужних подруг! Но теперь ей хватало и малого. Ведь, что значит «быть вместе»? Просыпаться, наткнувшись на чьи-то небритые ноги. Засыпать, ощущая возню за спиной. Мириться и ссориться. Снова мириться! Готовить в четыре руки и планировать завтрашний день. Казалось, чем дольше они оставались вдвоем, тем сильнее нуждались друг в друге. Хотелось быть рядом все время, все двадцать четыре часа…

Соня усилием воли прервала словесный поток.

— Ну, иди, вари свое зелье! Отчаянная домохозяйка! — усмехнулась Дашка.

Но стоило ей повесить трубку, как телефон затрезвонил опять. Теперь номер был незнаком. А Соня не любила общаться с незнакомцами. Спустя пару минут звонок повторился.

«Напрашивается на грубость», — решила она, бросая суровое:

— Да!

— Привет! А ты, наверное, Соня? — сказал женский голос, таким сладким тоном, каким обычно обращаются к детям.

— Да, — растерянно бросила Соня, ожидая, что сейчас незнакомка на том конце провода попросит позвать к телефону «кого-то из старших».

— Мы с тобой не встречались, но знаем друг друга заочно, — продолжила девушка. Её голос звучал жизнерадостно.

«Наверное, кто-то из маминой гвардии», — подумала Соня. Та взяла моду подсылать к ней своих мастериц. Вынуждая отказывать людям! Очевидно, руководствуясь принципом «если гора не идёт к Магомету». Ей было обидно, что дочь посещает другие салоны. А Соня? Не то, чтобы ставила