Битва в тупике. Погостье. 1941-1942 - Вячеслав Мосунов

В авангард, на передовую позицию между Бараками, деревней Малуксой и деревней Шала выдвинули разведбат 269-й пд. С 26 декабря соседом справа у 269-й дивизии стала 11-я пд генерал-лейтенанта Херберта фон Бёкманна, которая, по словам ее командира, была полностью измотана и не могла удерживать широкий участок фронта. Боевой состав ее в тот момент насчитывал 800-900 человек[42].

В борьбе с отступающим противником советские части не смогли добиться ощутимых успехов. Отход крайне измотанных немецких войск прошел без значительных потерь. Задача уничтожения Киришской группировки, поставленная перед двумя нашими армиями, оказалась для них непосильной.

Тем временем начиная с 26 декабря 80-я сд П. Ф. Брыгина вела разведку на Погостье. Федюнинский и его штаб предполагали, что Шолев и Брыгин будут вместе пытаться овладеть Погостьем. При этом дивизию Брыгина решили направить через железную дорогу, в обход немецких позиций. Если бы это была полнокровная дивизия, то, возможно, она бы и добилась успеха. Но 80-я сд, переброшенная из голодающего Ленинграда, уже месяц участвовала в боях и сильно поредела.

Что в этой обстановке собирались предпринять немецкие командиры? 28 декабря командир XXVIII корпуса Герберт Лох направил в штаб 18-й армии докладную записку.

Известный немецкий писатель и публицист X. Стахов пытается представить эту ситуацию как своеобразное выражение протеста против действий Гитлера и удержания позиций ради военного престижа. Но при внимательном рассмотрении получается, что речь идет об обсуждении возможных способов дальнейших действий. Поэтому ограничиваться простым упоминанием того, что задумывалось, нельзя. Придется погрузиться в атмосферу, царившую в немецких штабах, несколько глубже.

Итак, Герберт Лох начал свою докладную записку с пересказа событий последней недели. За период с 21 по 28 декабря немцы не только отводили части I армейского корпуса от Волховстроя, но и сами силами XXVIII корпуса пытались неудачно наступать южнее Ладожского озера. Кроме того, корпус Лоха уже начал втягиваться в тяжелые бои у Погостья. Поэтому Герберт Лох говорил о свободе принятия решений и далее о том, что война ведется не ради вопросов престижа. Он предлагал отвести войска своего корпуса от «Бутылочного горла» южнее Ладожского озера до железнодорожной линии, ведущей к станции Мга. Саму станцию Лох предлагал прочно удерживать. Он обосновывал свое предложение тем, что русские наладили снабжение Ленинграда по льду Ладожского озера. Поэтому удерживать «Бутылочное горло» севернее Мги далее не имеет смысла. Оставив участок севернее Синявино, немцы только выиграют, поскольку, по мнению Герберта Лоха, этот заболоченный район мало пригоден для строительства дороги снабжения. Затем он коснулся того, возможна ли сдача Ленинграда в ближайшее время. Лох считал, что падение Ленинграда в зимнее время означает, что у немцев появится одна свободная дивизия. В том же случае, если город сможет продержаться до весны, сложится ситуация, при которой снабжение по льду Ладоги будет прервано, и тогда единственная удобная дорога, пригодная для быстрого снабжения Ленинграда, пройдет через Мгу.

В ситуации, когда у советского командования есть свобода действий, оно может хорошо подготовиться к наступлению. И, как считал Лох, советские войска будут наносить удар именно на Мгу. В случае сохранения территории «Бутылочного горла» за немецкими войсками это может означать потерю сразу трех дивизий. Поэтому Герберт Лох предлагал: пора отводить войска. Новая линия фронта после отвода должна проходить от Тортолова, далее она должна была идти в 5 км северо-восточнее Мги и далее вдоль р. Мойки, через Анненское, к Неве. Немецкий командир даже предлагал оставить Синявинские высоты, считая эту передовую позицию крайне уязвимой для фланговых ударов. Неожиданное предложение от одного из ведущих профессионалов вермахта, что и говорить.

Хассо Стахов утверждает далее, что о том же думал и командующий 18-й армией генерал-фельдмаршал Г. фон Кюхлер. На предложение своего коллеги (а они оба были артиллеристами) тогда еще командующий 18-й армией ответил отказом. Стахов долго и много размышляет о том, насколько это соответствует военным традициям германской армии и как выглядит по сравнению с тем, что делает, приказывает и предлагает Гитлер. Насколько правильны эти размышления ветерана войны, ставшего затем крупным литератором? Из документов выясняется, что реальность была несколько иной. Ибо в тот же день, когда Лох представил свою докладную записку Кюхлеру, офицер, заполнявший журнал боевых действий XXVIII корпуса, зарегистрировал получение приказа за номером № 5013/41 о подготовке операции против путей снабжения Ленинграда, который был составлен 26 декабря. Остается только добавить, что сама идея подобного наступления родилась в ОКХ, и штаб 18-й армии был поставлен перед фактом еще 25 декабря.

Это был достаточно необычный приказ. Начинался он не с оценки положения, а прямо с постановки основной задачи. В соответствии с ним силы XXVIII корпуса должны были вести наступление в западном и северо-западном направлении: один на Коккорево прямо по льду Ладоги, а другой прямо через Неву. Общая задача заключалась в том, чтобы сделать блокаду более действенной. Для удара на Коккорево предполагалось использовать подвижные части.

Далее следовала и оценка ситуации. В ней признавалось, что благодаря созданию дороги по льду Ладоги положение Ленинграда и его мирного населения улучшилось и удавка голодной смерти немного ослабла. Поэтому, считали в ОКХ, надо постараться прервать поток грузов, идущий в город по льду.

Германское командование считало, что опорными пунктами для ледовой трассы являются острова Зеленцы. И для того, чтобы уничтожить эту дорогу, предлагалось три варианта действий. Первый из них предусматривал захват Кобоны на восточном берегу Ладоги. Согласно второму варианту речь шла об операции немецких лыжников, усиленных танками. Целью их были острова Большой и Малый Зеленец. Однако, по мнению немецких офицеров, эти варианты были способны лишь частично помешать функционированию ледовой дороги.

Гораздо более эффективным средством для того, чтобы надежно запереть город, считался захват западного берега Ладожского озера. Немецкая оценка сводилась к тому, что их войска вполне будут способны захватить правый берег Невы. Оставалось только дождаться, пока окрепнет лед. К счастью, этим планам не суждено было осуществиться.

За прошедшие дни температура редко поднималась выше -15 градусов, вследствие чего основные потери вражеских подразделений происходили из-за обморожений. Так, из 269-й пд докладывали, что из-за отсутствия укрытий растет количество обмороженных, и через 5 дней дивизия будет не в состоянии удерживать позиции. Последнего, как показывает дальнейший ход событий, не случилось.

Немецкая огневая точка. Наличие большого количества станковых и ручных пулеметов давало немецким подразделениям значительное преимущество