Я расскажу вам о чуде… - Александр Бравозу

Я вдруг задумался: что отличает мое сегодняшнее восприятие от того, каким оно было в детстве у маленького Саши? Причем отличает настолько, что я уже не могу больше радоваться простым вещам вроде крепких объятий отца, как в моем недавнем полуОСе, или летнего солнышка, как в «дачном» сне. А ведь во многом именно это детское ощущение беззаботности и сделало сны такими яркими в эмоциональном плане. Куда делся ребенок, который когда-то был во мне? Эти вопросы как-то сильно взволновали меня на фоне детских эмоциональных переживаний, испытанных во время полуОСа.

После некоторых размышлений мне показалось, что я нашел на них ответ: во всем опять виновата пресловутая «Майя», упомянутая в одной из предыдущих глав. Именно она (а, точнее, генерируемые ею материальные соблазны) очерняют восприятие взрослого человека, лишая его детской беззаботности и красочного ощущения мира. Попробую раскрыть эту концепцию…

Мы живем в «животной» реальности – той самой условной «Майе», как я назвал ее ранее, следуя традициям индуистского религиозного фольклора. Эта «животность» проявляется в разных аспектах, но прежде всего в том, что наш мир сплошь пронизан удовольствиями, направленными на удовлетворение плоти, и точно такими же плотскими страданиями. Жизнь вокруг кипит, упивается наслаждениями и их обратной стороной – болью, копошится в этом. Нам, живущим в стерильных искусственных жилищах, сложно до конца осознать глубину пронизанности мира этой «животной» составляющей, но стоит оказаться где-нибудь в тропиках, послушать оглушительные звуки природы на рассвете или закате, понаблюдать за дикой жизнью, и становится очевидным: «Да! Оно все живое!». И не просто живое – все буквально «дышит» ощущениями, сплетено из них!

Каждую секунду дециллионы видимых и невидимых существ пожирают друг друга, получая таким образом временное удовлетворение от насыщения, сами при этом в следующие секунды становясь объектами удовлетворения желаний других существ. Причем желания самые разнообразные: не только еда или питье, но также секс, сон, безопасность и многое другое. Сплошное удовлетворение МАТЕРИАЛЬНЫХ ЖЕЛАНИЙ. И боль, в случае его отсутствия. Происходит как бы постоянное перетекание низменной животной энергии – вечная (пока существует мир) смена ощущений, бурлящий самв себе живой «Солярис».

Известно, что человек немного выбивается из общей картины… Да, внешне он мало чем отличается от всего животного. Он точно так же материален, имеет чувственные желания, подвержен страстям (недаром Дьявола, и вообще все «дьявольское», изображают с элементами животности).16 Однако это животное в человеке сильно контрастирует с чем-то бо́льшим, что есть внутри него и позволяет человеку преодолевать устремления плоти ради более высоких мотивов – доброты, сострадания, самопожертвования и пр. Именно поэтому мы с таким негодованием смотрим на «опустившихся» людей (например, тех, кто словно хищник допускает убийство себе подобных ради сиюминутных материальных благ – таких мы считаем «животными» и сажаем их в клетку, т. е. в тюрьму) или испытываем сострадание при виде бессмысленных мучений другого живого существа. Человек от рождения наделен потенциалом как бы возвышаться над своей животной составляющей и, соответственно, животной реальностью мира (Майей). В этом состоит его главная особенность. И в самом начале жизненного пути он именно таковым и является – чистым, добрым, не привязанным к Майе и ее соблазнам ребенком.

_____________________________________________________________________________

«В самом начале жизненного пути он [человек] именно таковым и является – чистым, добрым, не привязанным к Майе и ее соблазнам ребенком»

_____________________________________________________________________________

Есть в данном положении ребенка что-то божественное, трансцендентное, находящееся отчасти за пределами этого мира…☺ Как там сказано в Ветхом Завете? «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26).17 Так оно и есть. При рождении. Но что происходит потом?

Потом в дело вступает природа (Майя), задача которой – привязать нас, то есть наше «направленное внимание», к этому миру. С первых же дней она оказывает на маленького человека мощнейшее чувственное давление. Например, ребенок пробует сладкое и ему хочется еще, тело просит удовольствия! А если не дать сладкое, он страдает, потому что удовольствие закончилось. Тем самым раз за разом ребенок реагирует на мир, отдавая Майе частичку своей эмоциональной энергии, которой изначально было в избытке.18

В этих реакциях не было бы ничего плохого, если бы не одно «но». Сила агрессивного воздействия со стороны Майи такова, что очень быстро человек как бы «подсаживается» на отдельные плотские удовольствия. И у него возникают МАТЕРИАЛЬНЫЕ ПРИВЯЗАННОСТИ: любовь к определенного рода пище, специфическим развлечениям (мультфильмам, компьютерным играм, телевизору), месту проживания, комфорту, людям… Даже привычка некоторых жить в одиночестве с годами оформляется в привязанность. А что уж говорить о явных зависимостях, таких как интоксикации алкоголем, никотином и другими наркотиками.19 Наличие этих привязанностей отличает взрослого человека от того, каким он был сразу после рождения.

В некоторых случаях материальные привязанности оказываются настолько сильными, что порождают у человека СТРАХИ, которые можно охарактеризовать как боязнь лишиться удовлетворения желаний: «А вдруг завтра я не получу того же?». Достаточно вспомнить поведение алкоголиков, курильщиков или людей, живущих в достатке и ежедневно трясущихся за свои богатства (еще тот наркотик ☺20).