Я не хотела убивать - Борис Седов

- Королева, - протараторила медсестра училища, протягивая медкарту, - вам нужно пройти врачебный осмотр: лора, окулиста, стоматолога, гинеколога, и вот здесь получить подпись терапевта.

Я потащилась в поликлинику и, простояв в очереди часа полтора, наконец-то прошла через кабинет лора и окулиста. Затем, миновав стоматолога, очутилась в кабинете гинеколога.

Женщина в чистом белом халате долго ощупывала низ живота, потом произнесла:

- Беременность семь-восемь недель. В остальном - все в норме.

Я вздрогнула. Ее слова прозвучали, как приговор. По моим щекам потекли слезы. Но это были не слезы радости: страх, боль и отчаяние смешались в моей душе за несколько секунд.

- Я… я не хочу… не хочу…

Врач подняла на меня строгие глаза.

- Думать надо было, - произнесла она холодно. - Вот направление на аборт и список того, что нужно взять с собой.

И она протянула мне маленький белый листочек…

Приближался назначенный день. Я пыталась вызвать в себе хоть какие-нибудь чувства к маленькому существу, которое жило у меня внутри. Но в душе были лишь пустота и ненависть к человеку, который обрек меня на такие страдания. В тот ужасный день я лежала на столе под ярким светом медицинских ламп и думала - хоть бы умереть. Потом провалилась в наркотический сон и очнулась уже в палате. С трудом встала, оделась и побрела в общагу, погрузившись в тягостные мысли.

«Зачем жить?» - думала я, воскресив в памяти образ Самошина. - «Жизнь потеряла смысл. Мечта - как близко она была, но ей так и не удалось сбыться».

Я вернулась в общежитие и, оказавшись в своей комнате, тупо уставилась на стол. Взгляд остановился на кухонном ноже. И тут мне в голову пришло решение всех моих проблем. Я дотянулась до ножа, провела кончиками пальцев по его холодному острому лезвию.

- Прости меня, Господи, - прошептала я.

И что есть сил рубанула вдоль запястья левой руки. Кровь брызнула пульсирующим фонтаном: на меня, на стол, на пол… В глазах потемнело. Должно быть, я потеряла сознание.

Очнувшись, я увидела склонившуюся надо мной медсестру.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.

Не ответив, я отвернула голову и только крепче сжала губы.

В моей душе начала подниматься волна новых чувств. Былую любовь сменила безграничная ненависть. Единственный мужчина, которого я по-настоящему любила, предал мою любовь. Нет больше прежней доброй и наивной Лики. Она повзрослела.

Наступила зима. Снег то выпадал, то таял - обычное явление для Петербурга. Жизнь Анжелики Королевой текла однообразно: занятия в медучилище - общежитие. Иногда поход в библиотеку за новыми книгами по медицине.

Самошина она больше не видела. С момента тех печальных событий он перестал читать лекции в училище и больше не давал о себе знать. Да и Лика не искала с ним встреч.

За это время в жизни Владимира Витальевича произошли большие изменения. Он готовился защищать докторскую диссертацию, получил обещанное место на кафедре и готовился вступить в новую должность - проректора Первого медицинского института. Его личная жизнь протекала также со знаком плюс. Интимные встречи с Лелей Вульф, которым всячески способствовали ее родители, переросли в бурный роман. В результате Самошин сделал ей предложение. Это произошло в один из воскресных обедов у Вульфов, прямо за столом. То ли антикварная обстановка профессорской квартиры так подействовала на Владимира, то ли еще что-то, но он, словно на дворе был не конец двадцатого века, а середина девятнадцатого, прежде всего попросил лелиной руки у ее достопочтенных родителей.

- Считаю великой для себя честью просить у вас, уважаемые Виолетта Борисовна и Аркадий Генрихович, руки вашей славной дочери. Надеюсь, что и Леля не откажет мне в счастье стать моей законной супругой, - торжественно произнес новоиспеченный жених.

Леля бросилась Владимиру в объятия, а растроганные родители дали свое благословение.

Началась подготовка к свадьбе, которая по своим размахам обещала быть грандиозной и громкой: шутка ли - сам ректор Первого медицинского, член-корреспондент Аркадий Вульф выдает свою единственную дочь замуж.

Сочетаться браком решили во дворце на Английской набережной. А свадебный обед устроить не где-нибудь, а в одном из ресторанов пятизвездочного отеля «Европа». Отеля, который по своей помпезности и фешенебельности по праву считается лучшим на европейском континенте. Гостей же, по предварительным расчетам Вульфа, набиралось не менее пятисот человек.

Все были поглощены предсвадебными заботами: кольца, платья, кортеж, музыка, фото- и видеосъемка, телевидение и пресса, меню и развлечения. Времени до свадьбы оставалось всего ничего - каких-то две недели, а успеть нужно было так много.

Серым слякотным утром, какими в особенности отличается зимняя пора в Санкт-Петербурге, по улице шла болезненного вида девушка с бледным лицом. Она куталась в простенькое демисезонное пальто, не спасавшее от пронизывающего ветра и больших хлопьев мокрого снега. Жалкая одинокая фигурка брела по тротуару, обходя лужи и грязное месиво снега, стараясь не наступить в него легкими ботинками. Глубоко запавшими, ничего не видящими глазами девушка поймала свое отражение в витрине магазина. «Неужели это я?» - ужаснулась Лика. - «А впрочем, не все ли равно?»

Пережив то, что случилось осенью, я думала: ничего страшнее уже не будет. Жизнь представлялась прожитой, и прожитой совершенно бесполезно. За какой-то месяц рухнули все мои надежды. Я ненавидела людей и, сторонясь, обходила их. Мир, казавшийся поначалу таким дружественным, повернулся ко мне спиной. Единственным желанием, оставшимся после того, как мне даже не позволили умереть, было увидеть ту, что перешла мне дорогу. Я шла медленно, вся промокшая и замерзшая от пронизывающего до костей ветра. И вдруг возле одного из многочисленных ресторанов остановилась машина. Из нее выскочил красивый молодой человек и приготовился подать руку даме, выходившей следом за ним. Это был ОН! Все мои мышцы напряглись, и по телу пробежала дрожь. Еще секунда, и толпа скрыла от меня этих двух молодых людей. «ОНА!» - подумала я, с ненавистью глядя в ту сторону, куда только что удалились Володя и его девушка. Совершенно не контролируя себя, я пошла следом за ними. Пока парочка сидела в ресторане, наслаждаясь изысканной кухней и дорогим вином, я успела разглядеть разлучницу. Симпатичная девушка примерно моих лет с серыми глазами и шикарными пепельно-русыми волосами ниже пояса. Модная стильная одежда свидетельствовала о том, что она - дочь обеспеченных родителей. И тут я вспомнила, что на вступительных экзаменах в медицинский институт уже видела эту девушку. Еще тогда какой-то парень, раздосадованный провалом на экзамене, съязвил, что дочка профессора точно поступит, а куда уж нам - простым смертным. Дочка профессора - того самого, что так жестоко и незаслуженно отсеял меня на экзамене по биологии. Того самого, который был научным руководителем у Самошина. Ненависть сконцентрировалась в кончиках пальцев, заставив кулаки сжаться так, что ногти впились в ладони. С трудом мне удалось сдержать себя, чтобы не кинуться на эту влюбленно воркующую парочку. Я повернулась и исчезла в толпе спешащих по своим делам людей.