Драконья соседка, или (не) тихие провинциальные будни - Анна Калина

— Это жаркое, — угрюмо ответила медведица, — обед. До завтрака не управлюсь.

И протянула руки к птице, собираясь забрать её у меня. Петух был не промах и начал вырываться и кудахтать, протестуя против той участи, что ему приготовили. Вокруг меня кружились и летали перья, на руках появились царапины от когтей. Я была само спокойствие. У меня трое детей на иждевении, у меня нервы крепче стали.

— Прости, пожалуйста, а почему это жаркое бегает по дому? — пыталась я понять живодёрский план Лизы, — То есть… ну почему для жаркого ты решила взять птицу в таком состоянии свежести?

— Непотрошёный он стоил дешевле, — буркнула медведица. — И такой он свежее и питательнее.

Петух притих и прислушался, красный гребень смешно свалился на бок, прикрыв один глаз птицы. И я понимаю петушка, если бы обсуждали мою питательную ценность, я бы тоже напряглась.

— Я работала над жарким, — вздохнула Лиза, — а он развязался и дал дёру… Думала, сбежал. А он где был?

— Мной любовался, — вздохнула я.

Я снова глянула на петуха и поняла, что сегодня я охотно отобедаю морковкой. Нет, я не страдала наивностью горожанки, которая понятия не имеет, откуда берётся мясо. Я чудесно понимала, что шницель на тарелке когда-то хрюкал или кудахтал, но всё же видеть будущий шницель в натуральном виде и самостоятельно довести его до нужной кондиции — это не то же самое, что купить мясо в лавке. Судя по всему, Перкинс это тоже поняла… сейчас.

— Сегодня тоже нельзя поспать? — сонно спросил Дин, появляясь на лестнице, — кто-то орал?

Я и петух обернулись к Дину. Нет, я решительно против живой еды в доме. Это могут увидеть дети. И… мне отчего-то стало жаль птицу.

— Это кто? — удивился мой брат, разглядев мою ношу.

— Обед, — заявила Лиза.

— Несостоявшийся, — с нажимом заявила я.

Дин сбежал по лестнице и с интересом уставился на птицу. Осторожно погладил перья, пару раз потыкал петуха пальцем.

— У Лютика будет компания! — решительно заявил Дин. — Я назову его Пират!

— Он суп! — гаркнула Перкинс.

— Хорошо, я назову его Гуляш! — не сконфузился Дин.

И забрал из моих рук птицу. Лиза злобно сопела над моим ухом, Дин уже сюсюкал с петухом.

— А не затеять ли нам пирожки? — решила я пойти с козырей. — А из овощей можно настрогать рагу. И без мяса вкусно… и салат в саду поискать. К обеду.

На пирожки согласились и Лиза, и Дин, и особенно петух по имени Гуляш. Лиза тут же оживилась и просветлела. Печь она любила… но не умела. Очень хотела научиться, но никак не находила времени. А еще в ее одиноком прошлом не для кого было печь пирожки. Да и негде было этому учиться, живя в крохотной комнатке без плиты.

— Но пирожки только после обеда, — напомнила я брату, — а с утра нас ждут…?

И я выразительно глянула на Перкинс. Медведица вздохнула и поглядела в сторону петуха. Взгляды Лизы и птицы пересеклись, медведица вздохнула, петух грозно изрёк «Ко!».

— Если исключаем эту заразу и крысу — то остается омлет, — подытожила Перкинс.

Омлету мы все дружно обрадовались. Дин ушёл знакомить Гуляша с Лютиком, а я поплелась ставить тесто на пирожки. Высыпала в миску муку и развела в молоке дрожжи. Потом вспомнила, что совсем недавно обещала кое-кому угощение. Пока Дин возился в своей спальне, а близняшки досматривали утренние сны, я, прихватив кусочек хлеба смазанный сметаной, поспешила к лестнице.

Крысиная норка чернела в стене там, где совсем недавно караулили девочки. Положила угощение перед входом в домик. Кто-то закопошился за стеной и из темноты норы высунулся любопытный нос. Весь господин крысиной наружности показаться не решился. Сцапал «бутерброд» и скрылся из поля зрения.

— Пожалуйста, — обратилась я к стене.

А потом отвесила шутливый реверанс. Крыс снова высунул нос из норы, потом боязливо показал лапоухую головенку. Пару раз раздраженно чихнул, дернул усами и вернулся к трапезе.

— Омлет! — донеслось из кухни.

* * *

После завтрака я и дети вступили в бой! Тихую, вялую битву под звуки задыхающегося граммофона. В моих руках был Дин, в руках Дина был сорняк, который отчаянно боролся за жизнь и цеплялся корнями за землю. В распахнутое окно дома слышны были бодрые звуки музыки и звон кастрюль. Лиза осваивала рагу без мяса, а ещё приглядывала за пирожками, что я поставила печься. По двору гордой поступью разгуливал Гуляш. Петух тоже копался в сорняках, кудахтал и грозно распушал перья. Территорию чтоли охранял? На подоконнике стояла клетка Лютика, где сонно чирикал стриж. Дверь в клетке была открыта, и Лютик даже пару раз вышел, попрыгал по подоконнику, но потом испугался что его действия примут за жажду свободы и… вернулся в клетку.

Дин был зол и взвинчен, я отчетливо видела появившуюся шерсть на загривке брата. Хвост лисёнка лез мне в глаза, в нос и в рот, что очень мешало концентрации. Кира и Зои весело чирикали у ворот, ковырялись в сорняках и радовались солнышку. Соломенные шляпки, косички и бантики. Сегодня на девочках были простые платья в цветочек и льняные фартучки, но всё равно они выглядели слишком нарядно на фоне того разгрома, что творился во дворе. Лисята мирно дёргали траву, проросшую в щелях дорожки к дому.

— Давай поменяемся? — предложила я брату.

Дин отрицательно помотал головой и выпустил стебель сорняка из рук. Потом взял лопату. Вот наряд Дина был в тему. Возможность натянуть рваные штаны и линялую рубаху немало порадовали мальчишку, и в выходной день он пообещал рядиться так постоянно, даже если работы по дому не будет.

— Я его выкопаю, — пробубнил мальчик, — это дело чести! Он нарвался!

И Дин пошёл в наступление с таким лицом, что я поспешила отпрыгнуть и, взяв тяпку, ушла в заросли крапивы. Она хоть и жалилась, но выглядела менее грозно, чем злой лисёнок с лопатой.

В зарослях крапивы обнаружился щавель. Не дикий, а вполне себе домашний и съедобный, так что я с радостью принялась рвать его, складывая в карман фартука. В мыслях сразу созрел план по варке весеннего супа, которым любила баловать меня мама. Но переезд в столицу сделал покупку первой зелени очень сложным и дорогим занятием.

Пучок щавля, пучок крапивы. Это же уже настоящий запас для супа! А еще витамины и куча пользы! А если посеять здесь укроп, петрушку и лук, то я прилично сэкономлю. Первая зелень везде стоит огромных денег. Жаль одуванчики на лугу уже перезрели, так что салат из них я оставлю на следующий год. Осталось убедить детей, что мы потребляем в еду сорняки не от бедности, а для пользы.

— Компот! — донеслось из дома.

И на подоконник была выставлена кастрюля с объявленным напитком и несколько чашек. Вчера мы обнаружили в саду ревень. Он и стал компотом. И начинкой для пирожков. Чуток меда, чуток корицы и вместо кислющего стебля получалась прекрасная начинка для сдобы.