Стратег - Виталий Останин

Когда Ван Дин ушел, я уселся в позу лотоса, положил руки на колени, сделал умное и одухотворенное лицо и закрыл глаза. И на этом, собственно, вся медитация закончилась. Я ведь человек европейской цивилизации, понятия не имеющий, как она вообще проводится. Понятно, что нужно очистить разум, смотреть в пупок, но у меня ничего не работало. Да и системе, установленной Гуаньинь в моей голове, эти усилия показались недостаточными, чтобы засчитать попытку.

Просидев почти без движения минут десять, я окончательно уверился в том, что туплю и делаю все не так. Прогресс не шел, ноги затекли, а выражение милого Будды уже не удавалось удерживать на лице без серьезного напряжения. Попробовал положить руки на трактат — ничего.

«Мысли логически, олух! — дал мне подзатыльник внутренний голос. — Тут, походу, так же, как с чтением».

В смысле, произносить, как мантру, заученный текст из трактата? Я так сделал — нифига. А что, если картинку эту представить?

Не сразу, но дело пошло. Сперва я долго пытался воспроизвести перед глазами все квадратики из построения «Хвост Нюйва», затем, когда это удалось, попробовал начать их двигать в соответствии с цифрами на рисунке. Сработало!

Особенно, когда я представил схему в виде карты компьютерной стратегии «Total War». Двинул пехоту, за ними выставил стрелков, кавалерию расположил по флангам — пресекать обходы вражеской конницы и бить в тыл зазевавшейся вражеской пехоте. Потом передвинул кавалерию вперед и в стороны от основного построения. Расширяя фронт, я словно заставлял воображаемого противника действовать так же. Что снижало нагрузку на центр.

Через два часа мокрый, как мышь, я свалился на кровать. Система засчитала медитацию, прогресс изучения трактата светился приятными зелеными цифрами ста процентов. Дело осталось за малым — победить в битве.

Кстати! Когда строчки первых этапов задания потускнели, перед глазами появилась новая надпись: «Ученик побеждает в битве». Под ней были прописаны условия выполнения. Как в юридических и трудовых договорах — мелким шрифтом. Да еще и иероглифами! Пришлось поднапрячься, чтобы разобрать пояснение.

«Командуя войсками, ученик разбивает неприятеля. Победа может быть только полной: воины противника должны бежать или погибнуть, поле битвы остаться за войсками ученика. Потери в его армии не должны превышать десяти процентов».

Прочитав «особые условия», я выругался! Значит, речь все-таки не о спарринге шла, и не об учениях. Нужна реальная битва, в которой будут умирать люди, и в которой могу пострадать я. Вот же засада!

«А чего ты хотел? — внутренний голос, кажется, решил навсегда прописаться у меня в голове. — Учишься на Стратега — будь готов к битве!»

И он, блин, что неприятно, прав. Гуаньинь не оставила мне выбора, чертова божественная сука! Либо так, либо во Тьму за внешними пределами, в гости к дементорам. Туда я не хочу, значит, придется побеждать. И, как следствие, нужен враг. Желательно слабый, чтобы я гарантированно его разбил.

«Пошли искать?» — оживился внутренний голос.

Накинув халат на голое тело, я вышел из шатра и огляделся. Перед глазами раскинулся военный лагерь. Здоровенный, с моего места краев не было видно. Палатки большие и маленькие, шатры вроде моего. Костры, стойки с оружием и доспехами, снопы сена, походные кухни, с какими-то им одним известными целям передвигающие люди и животные — в основном запряженные в повозки. Моя, блин, армия. А я даже не знаю, хороши они или плохи. Стратег, твою мать!

Завидев меня, все кланялись. А вот стоящие у входа в шатер воины, наоборот, вытянулись по стойке «смирно». Выглядели они внушительно, хоть и были маломерками-китайцами. В доспехах, этаких пальто до земли из кожаных пластин, прошитых темно-зеленым шнуром, собранных из кожаных же пластин шлемах. В руках они держали необычные копья, точнее, алебарды, под длинными наконечниками которых располагались горизонтальные клевцы. Такой штукой можно было и колоть, и рубить, и всадников с коней стаскивать.

Хотя почему необычные-то? Для Китая второго-третьего века нашей эры самые что ни на есть рядовые. Назывались они большими клевцами гэ или еще цзы, и вооружали ими чуть ли не две трети воинов. Дешево, сердито, многофункционально. И для пехоты годится, и для кавалерии. Но выглядели, конечно, диковато.

Неподалеку от стражей обнаружился и мой ординарец Ванек, с упоением резавшийся в какую-то игру вроде шашек или нард. Завидев меня, юноша подскочил и вытянулся, демонстрируя готовность выполнить любое поручение.

— Вызови-ка мне… — начал было командовать я и завис.

А кого, собственно, Леша, ты собрался вызывать? Мастера над шептунами? Кто тут занимается сбором и анализом информации? И есть ли вообще такие люди — все же второй век нашей эры. Да и когда ближники представлялись, никто не сказал — так, мол, и так, я главный шпион. Если нужна вдруг информация, кто и где по округе бродит, это ко мне.

Тут мне вспомнился Мытарь, который У Ваньнан. Как он себя назвал? Секретарь. Причем с гордостью такой, будто на нем тут все и держалось. Ну вот пусть тогда и рожает инфу, где можно найти небольшой отряд разбойников, чтобы потренироваться.

— У Ваньнана, — закончил я мысль.

Ван Дин тут же кивнул и, не задавая никаких вопросов, метнулся в глубь лагеря.

— И пожрать чего-нибудь вождю сообразите, — буркнул я для стражей. Не уверен, что это была их работа, но примерно так ведь и должен себя вести феодал раннего азиатского средневековья.

Усевшись на кровати, я стал ждать визитера, одновременно формулируя в голове поисковый запрос. Когда чиновник вошел, он уже был готов.

— Скажи мне, уважаемый У Ваньнан, а кто у нас занимается разведкой и анализом? — спросил я, указав на стол, где лежала карта. Сам, поднявшись, тоже сделал шаг в эту сторону. — Появилась одна мыслишка, хочу ее обсудить, а информации не хватает.

— Я, господин, — ответил Мытарь без тени удивления. — Что ты хотел узнать?

Он оперся на стол одной рукой, второй разгладил карту. Была она очень схематичной. Не уровня детского рисунка с указанием местоположения клада пиратов, но ориентироваться по ней было непросто для человека, который испорчен Гуглом. Я вот, например, ни черта в ней не понимал.

— Нужно найти какой-нибудь небольшой отряд, разбойников или пиратов. Чтобы силы были невеликие.

— Какой в этом смысл, господин? — У Ваньнан пожал плечами. — В окрестностях ни пираты, ни разбойники не контролируют сколько-нибудь значимых земель. Под ними нет ни деревень, ни селений, а гоняться за ними армией — лишь людей утомлять и припасы переводить.

Канцелярская эта крыса не понравилась мне сразу, с первого знакомства, когда он в том, самом первом, сне предложил ехать войска вдохновлять. Это теперь я понимал, что ничего дурного он не желал, но осадочек остался.

При этом нельзя было не признать, что он прав. Гоняться всем войском за разбойниками в своем роде попытка поймать дым сетью.