Сибирская кровь - Андрей Черепанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отцом двух Иванов из тех метрик конца XVIII века не был и Григорий, ведь уже стало известным, что у него имелся собственный сын Иван без дополнительных приставок к имени. Значит, этому его сыну – Ивану Григорьевичу – Иван большой и Иван малой приходились дядями.
Федор Черепанов, который, судя по отчеству Ивана Федоровича, был его отцом и моим восьмижды прадедом, не вошел в перечень ревизуемых верхоленских посадских из-за своей смерти до второй ревизии. Об этом говорится в деле № 1057, озаглавленном как «Книга города Иркуцка и Иркуцкого уезду кто имяны мужска пола душ из прежней переписи полковника князя Солнцова-Засекина, тако ж из приписных после оной переписи умершие, взятые в рекруты, бежали и другими разными случаи убыло». В ней приводятся изменения ревизуемого населения по сравнению с первой ревизией, которые обычно служили одним из фактических обоснований результатов уже второй ревизии при сдаче в переписную канцелярию. И в ее разделе под названием «Верхоленского острога посацкие» в перечне «Померло» приведен Федор Черепанов22. Но точный год его ухода из жизни остался невыясненным.
Из той же книги23 следует, что на общее изменение числа (двадцать три человека) включенных в первую ревизию верхоленских посадских повлияли смерти шестнадцати человек, зачисление четверых в рекруты, ошибочное повторное указание двоих и побег одного. Число же разночинцев изменилось на сто пятьдесят пять: умерло девяносто семь, взято в рекруты пятнадцать, бежало одиннадцать, определено в посадские по Верхоленску – шесть, в посадские по Иркутску – один, вписано двоекратно – три, переведено в Бирюльскую слободу – четыре, вступило в острог в казаки – четыре, в казаки определено – тринадцать, а один определен в дети боярские[68]. Кстати, об этом сыне боярском – Михаиле Полуектове: в ходе исследования происхождения жен моих предков выяснилось, что он был моим семижды прадедом.
Очень жаль, что вторая ревизия собирала сведения исключительно о мужчинах. Когда эйфория от моей первой «встречи» с Иваном Черепановым и его сыновьями прошла, я вновь и вновь возвращался к их списку. К списку, где на дне страницы ревизской сказки находился отец семейства. И на меня из далекой середины XVIII века как будто веяло тоской мужского одиночества. Но ведь было понятным, что это впечатление – наверняка ложное, и в семье Ивана Федоровича была любящая жена – мать Григория и его братьев. И вполне могло статься, что в момент составления ревизской сказки семьи Черепановых в их доме слышались голоса еще молодых сестер Григория и двух Иванов.
Это подтвердилось при изучении сказок третьей ревизии, проводившейся в России с 1762 по 1764 год. Они фактически продолжали вторую ревизию: повторяли ее данные по фамилиям, именам и возрастам ревизуемых в прежней очередности, но без нумерации, и давали дополнения по возрасту, достигнутому теперь уже к третьей ревизии, а также по рожденным после второй ревизии сыновьям. Сказки третьей ревизии бесценны тем, что в них перечислялись также жившие на тот момент матери, жены (вдовы), сестры, дочери с указанием их возрастов и еще – по матерям и женам назывались их отцы, а по замужним сестрам и дочерям – их мужья.
Моя рекомендация: из-за большого объема сложночитаемых материалов третьей ревизии и прежней очередности перечисления имен ревизуемых поиск мужских персонажей для составления родословных надо начинать со сказок второй ревизии. Найдя их в конкретном населенном пункте, будет легко сделать то же самое по списку жителей аналогичного населенного пункта в сказках уже третьей ревизии, если определить критерием поиска их возраст на дату второй ревизии. Скажем, Григорий Черепанов приведен на начальных страницах сказок второй ревизии Верхоленского острога в возрасте девятнадцати лет. Значит, его имя также будет находиться на начальных страницах сказок третьей ревизии, и для его ускоренного поиска надо читать не подряд все имена ее персонажей, но лишь те, в правом столбце от которых «По последней ревизии лета» приведен возраст девятнадцати лет.
Сначала материалы третьей ревизии со списком жителей Верхоленского острога я нашел в архивном деле № 1059 «Иркутские ревизии» под аннотацией: «Сказки о разночинцах, ямщиках, государственных и монастырских крестьянах, мастеровых и работных людях Сибирской суконной фабрики содержателей Петра Яковл. Боровского и Ив. Григ. Бестужева, Талкинской трети, Идинского, Бельского, Балаганского, Верхоленского острогов, Верхоленского дистрикта Иркутского уезда»24. Судя по общей преамбуле к перечням верхоленских семей, итоги их ревизии сводились в единый отчет 17 апреля 1762 года. Но о них я расскажу ниже.
Все же мои попытки найти по аннотациям дел описи 2 к фонду № 350 третьи ревизские сказки верхоленских посадских, где должны быть перечислены Черепановы, оказались тщетны, что вызывало страшное разочарование. Но ровно до той поры, пока я верил в безошибочность самих аннотаций[69]. А в конце концов взял да и пролистал все электронное архивное дело с не относящимся к Верхоленску названием «Сказки купцов, посадских людей и цеховых г. Иркутска» под № 1058. Оказалось, ох как не зря! После материалов третьей ревизии по городу Иркутску[70] там нашлись ревизские сказки по острогам Иркутского уезда, включая Верхоленск. И, конечно же, – целая кладезь полезнейшей для моего исследования информации.
Эти сказки верхоленских посадских25, составленные разными датами 1762 года, по форме отличаются от той, что применялась по разночинцам: сведения о посадских семей проводятся не общим списком, где о главах семей говорилось в третьем лице, а каждой семье отводится отдельная страница или лист, и запись ведется от первого лица – главы семейства. В преамбуле ко всем ним сказано: такой-то посадский или купец «дал сию сказку о положенных в Верхоленском остроге по последней 1747 года[71] ревизии в подушном окладе и с того числа разными случаями убылых и после того вновь рожденых объявляю на самой истинне без всякой утайки. А буде впредь в сем обличен явлюсь в том повинен будь положенного по указам тяжкаго штрафа без всякого милосердия». В конце сказок – собственноручная подпись того, кто «К сей сказке руку приложил», если он – глава семейства. Есть и дополнительные приписки – «по велению», когда подписант – член семьи, действующий по поручению ее главы, либо – «по прошению», когда подписант таковым не являлся.
Всего в сказках посадских Верхоленского острога десять семей во главе с купцами – Иваном Багатыревым, Романом Зуевым, Григорием Козловым, Дмитрием Мичуриным[72], Дмитрием Молевым, Михаилом Незговоровым, Афанасием Соловьевым, Леонтием Тюменцовым, Фомой Уваровским и Иваном Черепановым, и
