Расставание со счастливым финалом - Сара Орвиг

— О нет. Дело не в этом, — испуганно возразила она и замолчала.

— Камилла, просто скажи мне, — тихо попросил Ноа, когда пауза слишком затянулась.

— Этим утром я раз десять начинала набирать твой номер, чтобы отменить нашу встречу.

— Ты не заболела, но должна сказать мне что‑то неприятное, чего ты не хочешь говорить. В этом все дело? Тебя что‑то беспокоит, и оно каким‑то образом касается меня. Так что происходит, черт подери? Просто скажи и забудем об этом.

— Я сделала что‑то такое, чего мне не следовало делать. И Тан был в курсе.

Ноа нахмурился и отпустил ее руки, но вместе с тем у него отлегло от сердца, потому что он испугался, что у нее обнаружили какую‑нибудь ужасную болезнь.

— Твой брат пытался свести нас так же, как Майка и Вивиан, и обвинял тебя в том, что ты порвала со мной?

— Это здесь вообще ни при чем.

— Тогда что может быть таким ужасным, о чем знал Тан и что может касаться меня?

— Я скрыла от тебя кое‑что, чего мне делать не следовало. Поэтому просто приготовься пережить потрясение. — С этими словами Камилла взяла со столика фотографию в рамочке, которая лежала лицом вниз. Ноа заметил эту странность, но не придал ей значения. — Это фотография Итана. Ноа, пожалуйста, прости меня и попытайся понять.

Он взял фотографию в руки, посмотрел на нее и застыл, словно пораженный громом.

Глядя на лицо маленького мальчика на снимке, Ноа вспомнил пристальный взгляд Тана и его настойчивую просьбу, чтобы он лично вручил подарок его племяннику. Тан решил во что бы то ни стало сделать так, чтобы Ноа увидел Итана. Точно так же, как Камилла прилагала все усилия, чтобы они не встретились. Ноа потрясенно рассматривал фотографию и понимал, что смотрит на своего собственного ребенка.

А потом он перевел взгляд на Камиллу, по щекам которой струились слезы.

— Ты забеременела тогда от меня, когда я приезжал в отпуск?

— Да, — закрыв глаза, кивнула она.

— Почему ты ничего не сказала мне? Камилла, черт подери. — Он смотрел на фотографию кудрявого черноволосого мальчика с синими глазами, и ему казалось, что он держит свой собственный детский снимок. — Ему должно быть больше года.

— Год и три месяца, — избегая его взгляда, ответила Камилла и вытерла мокрые от слез глаза. — Ноа, прости. Когда я родила его, ты был далеко от дома.

— Ты что‑нибудь слышала о правах отца? — разозлился он.

— Я знаю, что поступила неправильно, но мы с тобой не ладили.

— Я бы никогда не догадался, что это мой ребенок.

— Так же как и остальные.

— Но, Тан… Когда он видел Итана? Когда ты родила, твой брат был на службе.

— Он потребовал, чтобы я прислала ему фотографию. Я не соглашалась, пока он не пообещал, что ничего не расскажет тебе. Тан всегда держал слово. Я написала ему правду и то, что ты ничего не знаешь, и отправила ему снимок Итана. Конечно, он тут же начал настаивать, чтобы я призналась тебе во всем.

— Я не могу поверить, что ты держала рождение моего сына в секрете от меня и моей семьи, — все больше распалялся Ноа. — Любой, кто посмотрит на этого ребенка, скажет, что он мой. Я могу показать кучу своих детских фотографий, абсолютно похожих на эту.

— Знаю, — тихо ответила Камилла, утирая слезы.

И все это время она знала, что он был отцом!

— Нам нужно решить, что делать дальше, — добавила она.

— О да. Камилла, мне нужен мой сын.

— Ноа, прости, что не сказала тебе раньше. Хотя мое признание не ускорило бы твое возвращение домой. Пожалуйста, прости меня.

— Может, и не ускорило бы, но мои родители знали бы, что у них родился внук.

— Ты можешь рассказать им об этом сегодня, а я могу привезти его к ним на этой неделе.

— Черт, — взвился Ноа. — Я сам отвезу его к ним. Но дело не в этом, Камилла. Речь идет о том, сколько времени мы потеряли. Почти два года, если считать месяцы, когда ты ходила беременной, мои родители могли радоваться при мысли о том, что, до того как я вернусь домой, у них появится внук.

— Ноа, они могут радоваться сейчас.

— Камилла, — приблизился к ней Ноа, — пока меня не было дома, мой отец пережил два инфаркта и операцию на сердце. Время имеет огромное значение, и из‑за тебя мои родители потеряли несколько месяцев счастья. — В его словах прозвучала неприкрытая горечь.

— О, Ноа, — побледнела Камилла, — прости, я ничего не знала. — Она протянула к нему руку, но тут же опустила ее и отвернулась. — Я даже не думала, что такое может случиться. А Тан знал?

— Нет. Я тоже ничего не знал, пока не вернулся домой.

— Это ужасно. То, что я сделала, просто ужасно. Прости. Я сделала огромную ошибку. Я не знала, что с твоим отцом. Ты не едешь на ранчо из‑за его здоровья?

— Да. Я пока останусь в Далласе, чтобы быть поближе к родителям. И теперь я хочу, чтобы они увидели Итана. А еще я требую, чтобы ребенок проводил со мной половину времени.

Кровь отхлынула от лица Камиллы, но она собралась и с вызовом посмотрела на Ноа.

— Я думала об этом. Нам нужно решить вопрос совместной опеки, но прямо сейчас, пока ты не знаешь его и не умеешь присматривать за ним, я предлагаю тебе переехать сюда, ко мне. У меня достаточно большой дом, и тут все подготовлено для ребенка. Понимаю, что такие перемены немного помешают твоей личной жизни, но это ненадолго. Итан получит возможность привыкнуть к тебе, а ты привыкнешь к нему. Я смогу находиться рядом, потому что, как ни крути, он нуждается во мне.

Ноа был готов взорваться от злости, но доводы Камиллы показались ему разумными. Его сын нуждался в своей матери.

— Возможно, ты права. Думаю, я смогу переехать к тебе.

— Я потом покажу тебе дом. Тут достаточно места. На следующей неделе мне нужно слетать в Чикаго, чтобы договориться насчет выставки моих картин. Так что вы останетесь дома вдвоем. Если тебе понадобится куда‑нибудь отъехать, отвези Итана моей маме. Еще мне помогают две няни. Я оставлю тебе их имена и номера телефонов. Наверное, когда ты покажешь Итана своим родителям, они тоже захотят проводить с ним какое‑то время.

— Еще бы. Прямо сейчас у папы нет серьезных проблем со здоровьем, он только устает больше обычного, так что за Итаном может приглядеть моя мама. Думаю, Бен и Хэлли тоже захотят повозиться с ним. Они пытаются зачать собственного ребенка и теперь не будут испытывать такого давления, как раньше, и, может, у них все получится, потому что доктор говорит, что никаких противопоказаний нет.

Ноа тяжело вздохнул и взволнованно провел рукой по волосам.

— Черт, Камилла, для меня семья — это самое важное в жизни, и когда‑нибудь я заведу свою собственную. Но я не собираюсь жениться, пока не пойму, что встретил подходящего человека. Прямо сейчас брак не является решением нашей проблемы, и я уверен, что ты согласишься со мной.